Семь престолов - Маттео Струкул
— Молодец! Вы так умны, малышка моя.
В этот момент появилась Лукреция. «До чего же она хороша», — подумала Бьянка Мария. Ничего странного, что Га-леаццо потерял голову. Молодая женщина оделась скромно. Легкая гамурра голубого цвета подчеркивала ее прекрасные глаза. Длинные светлые волосы были убраны в прическу, нити жемчуга сверкали меж золотистых прядей. Белоснежная кожа, лицо идеальной овальной формы с правильными чертами, коралловые губы.
— Ваша светлость, чем я обязана столь приятному, но совершенно неожиданному визиту? — спросила Лукреция. Сквозь мягкость и любезность ее тона просвечивало беспокойство.
Бьянка Мария приветствовала ее кивком.
— Ну же, — обратилась она к Катерине, — возвращайтесь к урокам, завтра проверим, как вы подготовились. Сейчас мне нужно поговорить с вашей матушкой.
Без малейших возражений девочка поцеловала бабушку в щеку и убежала.
— Какая послушная девочка!
— Это правда. Признаюсь, ваша светлость, она наполняет мое сердце гордостью, хотя порой сила ее характера и доставляет определенные трудности.
— Не сомневаюсь в этом, Лукреция. Я хорошо ее знаю. У Катерины сильная воля и огромное желание учиться. Никто из моих детей не сравнится с ней ни в учебе, ни в фехтовании.
— Да, у нее необыкновенный талант и к тому, и к другому. Но скажите мне, ваша светлость, что вас терзает, — проговорила Лукреция. — Я по глазам вижу, что вы обеспокоены.
— Это так заметно? — удивилась Бьянка Мария. — В любом случае вы правы, Лукреция, нет смысла это скрывать. И причина моих переживаний очень проста: я беспокоюсь за Галеаццо Марию. Он ведет себя, мягко говоря, совершенно неподобающим образом. Народ считает его тираном. На него возлагались огромные надежды, но своими необдуманными поступками мой сын лишь отталкивает от себя всех, кто мог бы быть ему верен и благодарен. А теперь еще и эта свадьба!
Лукреция вздохнула:
— Понимаю вашу встревоженность, ваша светлость, и, признаться, разделяю ее. Однако, как вы понимаете, я мало что могу поделать.
У Бьянки Марии вырвался возглас нетерпения.
— Да как же так? — раздосадованно воскликнула она. — Не умаляйте своей значимости! Совершенно очевидно, что Галеаццо Мария любит вас. Вы родили ему четверых детей! Пусть вы и не его жена по закону, но жена по сути! И это говорит вам дочь любовницы Филиппо Марии Висконти, герцога Миланского!
Лукреция наклонила голову. Потом она снова посмотрела на Бьянку Марию, и ее взгляд был красноречивее слов.
— Я знала, что рано или поздно мы придем к этому разговору. Надо признаться, я даже удивлена, что для этого потребовалось столько времени. Ваша светлость, знаю, что вам было непросто принять меня, и то, как вы любите наших с Галеаццо Марией детей, трогает меня до глубины души. Я также знаю, что у герцога много других любовниц, можно сказать целая армия. И как вы сами сказали, он никого не слушает. Он считает, что у меня нет никакого права указывать ему, что он может или не может делать. И в некотором смысле он прав. Все, что я имею, я получила, нанося вред кому-то другому. И теперь, ваша светлость, я устала бороться. Я приму любой исход событий, зная, что и так получила многое и не могу просить о большем.
— Прекрасная речь, нечего сказать, — ответила Бьянка Мария, но в ее голосе слышалось недовольство. — Однако есть одна деталь, Лукреция. Вы сами сказали, что получили много, и я рада слышать, что вы это осознаете. А теперь я прошу вас дать кое-что взамен. Вам пришлось немало бороться, а потому я запрещаю вам отступать именно сейчас! Постарайтесь переубедить Галеаццо Марию, устройте ему сцену ревности, воспротивьтесь этому браку! Я не прошу вас об этом, а приказываю, вы поняли?
Лукреция уверенно смотрела на Бьянку Марию, но по легкой тени в ее взгляде было понятно, что она заранее признала свое поражение.
— Вы не понимаете? Для вашего сына мы обе уже в прошлом. У вас нет никакой власти над ним, простите за жестокую прямоту, а я с каждым днем все больше ее теряю. Если вы приказываете, то я выполню то, что вы сказали, но надежды у меня немного. И это еще не считая того, что я не горю желанием спорить с мужчиной, который мог бы признать моих детей, если выберет себе подходящую жену.
— И вы думаете, что Бона именно такая? Что она позволит Галеаццо Марии признать ваших детей как маленьких Сфорца?
— Я сомневаюсь в этом, но ваш сын считает, что Бона не будет возражать.
— Вы заблуждаетесь! — в негодовании воскликнула Бьянка Мария.
— Может быть, мадонна. Возможно, вы правы, а я — нет. Но имеет смысл попытаться. Мне кажется, вы видите эту женщину в свете ненависти к герцогам Савойским, которую вы унаследовали от матери. Я не говорю, что ваша мать не имела на то оснований, я никогда не позволила бы себе подобную дерзость, но всем известно, что Аньезе дель Майно ненавидела Марию Савойскую.
— Не смейте произносить имя моей матери, Лукреция, я запрещаю вам это.
— Примите мои извинения, ваша светлость. Но, боюсь, суть от этого не меняется.
— Вы! — воскликнула Бьянка Мария, ослепленная яростью, которая росла в ней, будто плод, усеянный шипами. — Вы говорите об этом браке, словно о чем-то неизбежном. А ведь вы сами превратили моего сына в свою игрушку, вы отвлекли его от Доротеи Гонзаги, когда он еще имел возможность жениться на ней, вы стали первой среди его любовниц. И теперь вы живете в этом замке, будто его законная супруга! Зря я сюда пришла… Может, это вы и убедили Галеаццо Марию жениться на Боне! Но вы дорого за это заплатите, дорогая моя, уж поверьте!
Не дав Лукреции возможности объясниться или возразить, Бьянка Мария повернулась к ней спиной. Слезы текли по щекам герцогини.
Она ушла, не удостоив любовницу сына даже взглядом. Однако на самом деле Бьянка Мария знала, что ее угрозы — просто слова, потому что было ясно: при этом дворе у нее больше нет никакой власти.
ГЛАВА 109
НЕВОСПОЛНИМАЯ ПУСТОТА
Миланское герцогство, замок Сфорца
Он с ненавистью смотрел на мать. Как она посмела так разговаривать с Лукрецией? Пытается раздавать приказы, хотя уже пора бы признать, что никого не волнует ее мнение. Уж его-то точно. И довольно давно. Он даже специально заставил ее дожидаться в приемной.
— Зачем вы ходили к Лукреции? Чего надеялись этим добиться?
Бьянка Мария удивленно уставилась на него:
— Чего я надеялась этим добиться? Чтобы она заставила вас одуматься, сын мой. Но теперь вижу, что это невозможно. Эта дурочка все
