От Руси к России - Александр Петрович Торопцев
Аппетит у собак-грызунов был огромный. С каждым днем метлам приходилось работать все больше, но они не уставали. Опричники, исполняя волю царя, сметали с земель земщины бывших ее владельцев, пытали и душили, морили голодом и сажали на кол, убивали самыми изощренными способами новых и новых врагов Ивана IV Васильевича, а он, часто присутствуя на пытках и казнях, раздавая своим подручным земли, свирепел. Поставленный им против своей воли митрополитом Колычев в Успенском соборе во всеуслышание отказался благословить царя, сказал ему все, что думает о бесчинствах и злодеяниях. Иван IV не сдержал себя от гнева, с силой ударил жезлом о каменный пол, затаил лютую злобу на владыку, а на следующий день в ответ на дерзость первосвятителя в Москве начались новые казни, а также пытки всех близких к Филиппу Колычеву людей.
Но этого опричникам уже не хватало для полного куража. Летом 1568 года, ночью, они во главе с Афанасием Вяземским, хоть и князем, но оказавшимся в опричниках, Малютой Скуратовым, Василием Грязным пошли к боярам. С диким шумом врывались они в дома бояр, купцов, дьяков. «Бояре, мы невесту выбирать!» Из домов налетчики выволакивали молодых и красивых дочерей боярских, бросали боярынек в телеги и с грохотом неслись по городу. Москва молчала.
За городом по утру ждал их сам царь. Услужливые слуги, плотоядно облизывая губы, подводили к нему лучших боярынек, купчих. Иван IV Васильевич в этом деле знал толк. Он выбрал себе девушек получше, отдал остальных верным сподвижникам, и началась кутерьма. Боярыньки не сопротивлялись, опричники дергались от счастья, как дергается несчастный в эпилептическом припадке. Радость прерывалась попойкой и бешеной скачкой по июльскому Подмосковью. Отряд налетал на беззащитные селения, горели усадьбы опальных бояр, в шум пожаров врывались вопли и стоны пытуемых, лилась на июльские густые травы, уже созревшие для второго покоса, кровь бояр, их слуг; тихонько плакали боярыньки, некоторые из них при этом грустно-грустно осматривали мир, прощаясь с ним.
Поход удался на славу. Поздней ночью вернулись погромщики в столицу, где в домах и избах, при свечах, сидели грустные родители. Некоторые из них знали своих дочерей, не ждали от них ничего хорошего. Опричники отпустили по домам боярынек, купчих, дьячих. Кто-то из молодых женщин пересилил беду, кому-то из них повезло, они (позже, конечно, когда тревожный шум души утих) вышли замуж, нарожали деток, взрастили их, и может быть, их потомки дожили до сего дня. Но многим участницам той оргии детей рожать было не суждено: умерли они от горя и от стыда за мужиков, за будущих несостоявшихся отцов своих детей. Есть такие женщины на белом свете, целомудренные. Нелегко живется им, особенно в минуты роковые, когда обрушиваются на мир разные волки и собаки.
В ноябре того же года Иван IV Васильевич расправился с Филиппом Колычевым. Опричник Алексей Басманов вошел с вооруженными людьми в Архангельский собор, прервал обедню, зачитал указ. Митрополита обвинили в измене и, главное, в колдовстве. Последнее обвинение было для Ивана IV Васильевича более весомым. Заколдованный злобой, он уже не мог и не хотел расколдовываться. Именно поэтому пострадал Сильвестр, а теперь страдал Филипп Колычев, его отправили, закованного, в обитель Святого Николы Старого. Но больше всего досталось родственникам этого митрополита, многих из них казнили. Племяннику Филиппа отрубили голову и прислали ее опальному священнослужителю.
После этого опричники направили удар на русские города. Первым пострадал Торжок. В день ярмарки слуги царя учинили дебош, их, естественно, побили, и на город обрушилась царская «гвардия». Жителей Торжка пытали, топили в реке. Затем пришла очередь Коломны…
До некоторого времени Ивану IV Васильевичу, обремененному внутри страны делами опричнины, удавалось вести успешную международную политику, русские еще побеждали в Ливонской войне, но в 1569 году Османский султан Селим задумал осуществить крупный поход в Восточную Европу.
Весной 7 тысяч турецких всадников и 40 тысяч воинов крымского хана Девлет-Гирея, а также крупный флот двинулись из Азова к Дону, затем по реке, и по берегам – к Переволоке, откуда Селим хотел выйти к Волге, чтобы напасть на Астрахань и отбить ее у русских.
Планы у Османского султана были громадные. Его держава приближалась к зениту славы и могущества, завоевав обширные пространства земного шара, но, еще не раздумав захватывать чужие земли. Селим мечтал покорить Астраханское, Ногайское, Крымское ханства, окольцевать своими владениями Черное и Азовское моря и двинуться дальше, на страну Московию и Речь Посполитую.
Остановить мощное войско врага было некому. Слишком много сил у Ивана IV Васильевича отнимали внутренняя борьба, Ливонская война. Царь отправил на юг дружину
