Инспекция. Число Ревекки - Оксана Кириллова
Ревекка вскочила и, оттолкнув Ирену, кинулась к выходу. Та смотрела вслед, безнадежно качая головой.
Выскочив на улицу, Ревекка как полоумная начала озираться – в какой крематорий могли отправить партию из женского? Если ночь держали в двадцать пятом блоке, то во второй и третий ближе всего. Значит, мимо четвертого крематория, бежать по земле, в которую пепел закапывают, потом между складских бараков. Там не спросят: там решат, что на работу бежит. А дальше? Как перебежать до второго и третьего? Ограждения, проволока, вышки – что сказать? С поручением отправили? Она чистая, опрятная, в косынке, в хорошем платье, заметят: на должности. Может, и поверят, но что потом, возле крематория? Даже если Касю еще не удушили, если все еще ждет, что делать? Ревекка бежала так, что мысли не поспевали. Делала, не думала. Пожирала летящими шагами землю, удобренную пеплом и костями. Сердце колотилось как сумасшедшее от страха и напряжения. Вот уже показалась дымящая труба. Коптила ли Кася уже небо собою? Освободилась ли?
И вдруг сильный удар в спину и темнота. Но сознание Ревекка не потеряла. Быстро рассеялось перед глазами, и она перевернулась на спину, в отчаянии уставившись на высокую фигуру перед собой. Внутри все оборвалось – эсэс, высокий чин, судя по погонам. Что-то подсказывало Ревекке, что у этого, в отличие от Вагнера, рука не дрогнет.
«Что ж, Касенька, вместе будем небо коптить… Жаль только, что я, тварь последняя, неблагодарная, одна перед смертью наелась шоколада да краковской…»
Ревекка не шевелилась. Была уверена, что прямо тут и застрелит. И рука его уже потянулась. Улыбнулась Ревекка про себя: от пули – это ничего, это хорошо, не так страшно и больно, как от газа. Она медленно закрыла глаза…
Выстрела нет. Тишина глушит. Боль в спине от удара по-прежнему ощущается, значит, жива. Что ж он медлит, зверь, поиздеваться хочет, насладиться ее ужасом? Так наслаждайся, нелюдь!
Ревекка открывает глаза и смотрит на него. Он наклоняется… и протягивает ей руку. Ревекка в ужасе вжимается в землю – лучше земля ее поглотит прямо тут же, только бы не отдавала эсэсу.
Видя, что она не пытается ухватиться за его руку и встать, он наклоняется еще ниже, хватает ее за плечи и поднимает силой. Ничего не соображая, Ревекка утыкается лицом в китель. Не дышит. Он не отходит. И тоже не дышит. Держит ее за плечи, не отпускает. Ревекка понимает, что тронулась умом. Новость про Касю повредила ее разум окончательно, и он начал выдумывать несуществующие картины. Где она сейчас? Может, все еще бежит во второй крематорий? Или лежит мертвая между бараками, а он стоит над ней и аккуратно вытирает об нее сапог, забрызганный кровью? Если так, то где же ожидаемое облегчение за все перенесенные страдания? Вроде же было обещано им упокоение после всего?
Медленно Ревекка поднимает голову. Он смотрит на нее.
Она узнает его в ту же секунду. Хоть бы и двадцать лет прошло, тридцать, вся жизнь, все равно бы узнала.
И где же ненависть? Жгучая, самая лютая, самая страшная, всепожирающая? Где желание уничтожить зверя?
Ревекка опускает лицо. Вместо всего она ощущает… стыд. Стыд от того, в каком виде она перед ним. Посеревшая, постаревшая, с убожеством на голове.
В убожество он и утыкается губами.
«Умру, – осознает Ревекка. – Ни одному человеку не под силу вынести это».
Он силой поднимает ее лицо, впервые рассматривает так близко: бледная, болезненная кожа, морщины на лбу, бурые круги под глазами и сами огромные запавшие глаза – звериные, первобытные, блестящие. Больной блеск, нездоровый, страшный. И все равно он не знает никого прекраснее. Даже сейчас.
– О чем ты думала? Какого черта бежала сюда? – шепчет Виланд прямо в ее обезумевшее лицо.
– Там… – наконец бормочет она, махнув в сторону крематория.
– Где там? Кто?
– Кася, подруга… селекция была…
Виланд встряхивает ее так, что голова запрокидывается назад.
– В своем уме? – рычит он прямо в застывшие потерянные глаза. – Помчалась сюда из-за какой-то ев… из-за какой-то подруги?! Нет здесь подруг!
Ревекка мотает головой. Взгляд ее наконец-то становится осмысленным. Она смотрит на него самыми болящими глазами, в которых нет ни одной слезы.
– Она меня с того света…
И она снова трепыхнулась в сторону крематория, но Виланд крепко держит. В любую минуту может появиться кто-то из охранников.
– Иди на работу, – говорит Виланд.
– Кася…
– Номер?
Ревекка торопливо называет номер Каси.
– Теперь уходи, быстро!
И он буквально швыряет ее в сторону складских бараков. По-другому бы не оторвал от себя.
Не оглядываясь, Ревекка бредет в «Канаду».
Сегодня она уже умерла дважды, а было только раннее утро.
Рекомендуем книги по теме
Жестяной барабан
Гюнтер Грасс
Дети в гараже моего папы
Анастасия Максимова
Мой дед расстрелял бы меня. История внучки Амона Гёта, коменданта концлагеря Плашов
Дженнифер Тиге, Никола Зелльмаир
Репортаж с петлей на шее
Юлиус Фучик
Сноски
1
КБ (от нем. Krankenbau, KB) – больничный блок. – Здесь и далее примечания автора.
2
Блоковой – старший по бараку.
3
Зондеркоманды – название ряда различных формирований специального назначения в нацистской Германии. Здесь: особое подразделение заключенных, которое работало в крематориях.
4
Сотрудники лагеря состояли из представителей СС и СД. Исключение составлял политический отдел: там работали сотрудники гестапо. В ведении политического отдела находились все допросы и казни.
5
Равенсбрюк (от нем. Ravensbrück – Вороний мост) – крупнейший нацистский женский концлагерь, располагавшийся в 90 км к северу от Берлина, около одноименной деревни. Сейчас входит в состав города Фюрстенберг.
6
Йоханна Лангефельд (1900–1974) – главная надзирательница Равенсбрюка.
7
ВФХА и РСХА – Главное административно-хозяйственное управление СС и Главное управление имперской безопасности.
8
Гросс-Розен – нацистский концлагерь в районе села Гросс-Розен в Нижней Силезии (1940–1945).
9
Освенцим (нем. Аушвиц) был комплексом из трех основных лагерей: Аушвиц I – главный лагерь, в котором располагался административный центр, Аушвиц II – Биркенау, в котором происходило непосредственное уничтожение в газовых камерах, Аушвиц III – рабочий лагерь Моновиц, созданный и функционировавший для компании «И. Г. Фарбен», и ряд других, менее крупных, рабочих лагерей для фабрик и шахт.
10
Ландверовец – служащий ландвера. Ландвер – регулярные части армии Австрийской империи, применялись в боевых действиях в 1809–1859 гг., позже переведены в режим ополчения. К началу ХХ в. – второочередные войсковые формирования в Пруссии, Германии, Австро-Венгрии и Швейцарии, а его служащие – военнообязанные запаса 2-й очереди.
11
Зигмунд Рашер (1909–1945) – гауптштурмфюрер СС, врач в концлагере Дахау. Проводил в лагере медицинские эксперименты над людьми, признанные на Нюрнбергском процессе над врачами бесчеловечными и преступными.
12
Одило Лотарио Глобочник (1904–1945) – группенфюрер СС, с июля 1941 по январь 1942 г. уполномоченный рейхсфюрера СС Гиммлера по созданию системы концлагерей на территории генерал-губернаторства (оккупированной Польши). Был непосредственным руководителем люблинских лагерей смерти Белжец, Майданек и Собибор, а также Треблинка. В них реализовывалась «Операция Рейнхардт» – программа по уничтожению еврейских и цыганских узников генерал-губернаторства. В ноябре 1943 г. Глобочник отчитался Гиммлеру о завершении операции, после чего лагеря были ликвидированы.
13
Фридрих Вильгельм Крюгер (1894–1945) – обергруппенфюрер СС, начальник СС и полиции генерал-губернаторства. В мае 1942 г. специально для него был учрежден пост статс-секретаря по вопросам безопасности в правительстве
