Селим Ялкут - Братья
Описание человека не оставляло сомнений. Это была новость. Франсуа и раньше был для меня непонятен, но такого я не ждал.
— Я уверен, он не знал, что творит.
— И я так думаю. Но хочу знать, что происходит. Жискар настаивает на расследовании.
Жискар подтвердил. Болдуин продолжил. — Ты скажешь, есть городская стража, но там начальником один из этих Дюплесси — Раймунд. Пользы не будет. Кроме того, Жискар считает, грек замешан в контрабанде. Как и Саломон.
— Франсуа известен в городе. Мы возмутим людей.
— Да, любой, только не он… Тогда бы я знал, что делать…
Король расхаживал, молча, потом встал у окна, подозвал нас.
Базарная площадь снизу за окном была полна. Король вздыхал. От его решения зависела участь всех этих озабоченных или беспечных людей. Вся история сдвигается такими малозаметными толчками. Наши желания мало стоят в сравнении с волей того, кто делает за нас решающий выбор. Мне кажется, король думал о том же. Наконец, он высвободился из плена тяжелых мыслей и обрел обычное мужество.
— А теперь слушайте. Я соберу Совет, открою Ассизы и объявлю войну. Ее не миновать. Рано или поздно греки столкнут нас с сирийцами, мы обрушим стену, которую выстроили, и окажемся под ее обломками. Нет, нельзя допустить. Нам нужна своя война. Мы отправляемся под Аскалон.
— Мы дали слово, обратить нечестивых на путь истинный. — Продолжал король. — Теперь время пришло, а станут упорствовать, будем вразумлять. Этого Франсуа я беру с собой. Там он будет на месте. Я не хочу большой войны, пойдут те, кто не может усидеть спокойно. Вы с Жискаром останетесь здесь. Объявите венецианским послам о нашем решении взять Аскалон. Если не возьмем…
— Король тяжело вздохнул.
— Хочу, чтобы решения вы принимали сообща. Надеюсь, сумеете договориться. Каждый из вас по собственному разумению печется о судьбах нашего дела. И еще. Я направил гонца в Эдессу. Я предлагаю своему брату придти с его людьми в Иерусалим. Пусть оставит Эдессу на кого-то из своих, а сам присоединяется к нам. Неизвестно, как сложится будущее, я хочу иметь под рукой надежного человека. — Король замолчал, прежде, чем договорить. — И преемника, на крайний случай…
Мы вышли вместе, я обратился к Жискару. — Позволь поблагодарить тебя за моих друзей.
— Ты, советник, ввязался в неблагодарное дело. Люди в наши годы должны быть осмотрительнее.
— Поясни.
— Я о твоих друзьях.
— А кто ты сам?
— Кто я? — Переспросил он, усмехнувшись, и надолго замолк. — В городе творится непонятное. — Жискар недобро глядел мне в глаза. — Нам не удается собирать налоги. И это сейчас, когда время благоприятствует торговле. Я хочу знать, что стоит за этим. Понятно, советник?
— Да, конечно… Потому ты запытал до смерти Саломона?
— Тебе жаль еврея?
— Жаль. От живого мы узнали бы намного больше.
— Я узнал все, что хотел. — Жискар не смягчился, глядел тяжело.
— Надеюсь, смогу тебе помочь.
— Хорошо, если так. Ну, мне пора браться за грека.
— Вместе со мной.
— Это не твое дело, советник.
— Мое. Король распорядился действовать сообща. Не будем нарушать его волю.
Франсуа
__ __Крестоносцы не смогли с хода захватить город, отошли, унося раненых, а когда спохватились, было уже поздно. Жерве остался лежать под обломками деревянного щита, которым прикрывались при штурме. Он пришел в себя и пытался отползти к своим, но язычники сделали вылазку, и Жерве оказался в их руках..
Страшная картина открылась на следующее утро. На верху стены встал крест, на нем был распят пленник. Он был жив, раздет догола, тело было покрыто следами пыток. Жерве висел недвижно, с трудом поднимал упавшую на грудь голову и глядел на столпившихся внизу единоверцев. Губы шевелились, Жерве глотал воздух, как выброшенная на берег рыба. Солнце жгло, начиналась жара. Язычники расхаживали рядом с крестом и дразнили несчастного накрученной на копье мокрой тряпкой, прикладывали к губам и тут же отводили назад… Был ли Жерве в сознании? Непонятно. Люди криками пытались испугать мучителей, но напрасно. Болдуин вышел вперед. Наступила тишина.
— Эй, вы. — Заорал король. — Освободите его. Мы будем разговаривать. Я даю слово, мы поступим по справедливости.
— Убирайтесь. Или мы убьем его. — Неслось в ответ.
— Держись, Жерве. Мы освободим тебя. — Орал Болдуин, и, обернувшись, добавил для своих. — Он умирает. Он не слышит.
Но Жерве еще раз поднял голову. — Братья. Они перебили мне ноги. — Стонал Жерве. — Прошу, Франсуа. Они станут мучить меня. Убей меня, не медли.
— Ты слышишь? — спросил Болдуин.
— Я умираю. — Хрипел Жерве. — Прошу…
Люди молчали. Голос Жерве сорвался на писк. Голова поникла. Стало очень тихо.
— Выполни его волю. Твое дело, не промахнуться. — Приказал Болдуин. — Он будет страдать, а мы — понапрасну тратить силы.
— Почему я?
— Он выбрал. Ты видишь, мы не можем помочь. Он так решил. — Жерве молча шевелил губами. Солнце слепило.
— Прости нас, Жерве. — Прокричал Болдуин. — А вы, — он обратился к стоящим рядом, — идите вместе с ним.
Люди выставили щиты, прикрывая Франсуа. Придвинулись вплотную к стене. Сверху посыпались стрелы и камни.
— Не стойте, идите, идите. — Гнал король. — Не дайте негодяям делать свое дело. А ты должен успеть, прежде чем они стащат его вниз. Они станут пытать его, а потом все начнется снова.
Жерве еще раз поднял голову. Теперь Франсуа отчетливо видел погасшие глаза. Губы шевелились. Что это было? Странное состояние овладело Франсуа. Ударил рядом камень, за ним еще один. Все казалось далеким и будто происходило не с ним. Франсуа поднял арбалет, навел на тело Жерве с вздымающейся в хриплом дыхании грудью.
— Прикрывайте, его, черти. — Рычал Болдуин. — А ты, не медли.
Франсуа спустил тетиву.
— Мимо. Целься лучше. — Орали рядом. Доставалось теперь всем, внизу и на стене. Видно было, как там забегали. И только Франсуа, прикрытый щитами, оставался неуязвим.
— Давай, дьявол тебя возьми.
Франсуа приладил стрелу. Вокруг шел бой. Но его это не касалось. Он делал свою работу. Не спеша прицелился. Он будто прощался, водя глазом по телу приятеля. Тот не шевелился. И тогда Франсуа выстрелил.
Камень, который накрыл его, пришелся мгновением позже. Франсуа не видел, нашла ли цель его стрела. Оглушенный, он остался лежать среди разбитых щитов.
— Вперед. — Орал Болдуин. — Вперед, кто хочет пообедать сегодня в раю. За Жерве.
И они пошли. Шел толстый Джозеф из Фландрии, дураковатый Готье, неспособный выговорить подряд несколько слов, шел Рульф, спешащий побыстрее добраться до вина, шел безземельный задира, наделавший долгов и рассчитывающий начать новую жизнь. Шли рыцари в белых плащах с красными крестами. Шли, бежали, укрывшись щитами и длинной, сплетенной из прутьев лентой, привезенной с собой из Иерусалима. Вот они преодолели ров, приставили лестницы, и стали взбираться по стенам с лежащими в основании мраморными колоннами, оставшимися от древних городов. Ползли, деловитые, как муравьи, а те, кому не досталось лестниц, стояли у рва и посылали в сторону слепящего неба огненные стрелы. И Болдуин, севшим от крика голосом, звал вперед и гнал отстающих.
Все было в тот день. Первым был убит немец Вильгельм. Камни жалили его как разъяренные осы. Потом стрелы сбили еще нескольких, тяжелая плита обрушила лестницу с ползущими по ней людьми. Внизу горела земля, люди падали, облитые кипящей смолой. Крючьями — железными воронами — язычники втянули наверх Рауля Заячью губу, выставили на пике отрубленную голову, а тело сбросили вниз.
Это лишь умножило ярость, видно было, как люди Болдуина достигают линии камня и неба, как встают на ноги, бегут, растекаются по стене, тесня защитников города. Все звуки этого утра заглушил сплошной вопль ужаса и мести. Свисающее с креста тело Жерве тонуло в клубах дыма. Немало людей погибло. В гавани беглецы спешно садились в лодки, чтобы добраться до кораблей. Крестоносцы грозились вслед, море спасло тех, кому повезло. Все пленники были казнены. Напрасно увещевали Болдуина, удерживая его от жестокости. Не следовало без нужды сеять страх и ненависть, множить число врагов, ведь слухи вдоль морского берега распространяются быстро. Но король был неумолим. За Жерве!
Раймунд
__ __Мы с Жискаром, не спеша, объезжали город, стражники, тащились позади, и изнывали от скуки. Троим я приказал остаться с нами. Остальные ушли под Аскалон, а эти в мечтах были там же.
