Екатерина Великая. Владычица Тавриды - София Волгина
Тщанием Ивана Перфильевича Елагина учреждается Публичный театр в Санкт-Петербурге. Он доложил, что впервые утвержден штат и заранее разработан театральный репертуар. Артистам будет назначаться определенный годовой доход, а в будущем выплачиваться пенсия.
Генерал-поручик Григорий Потемкин – весьма занятная персона.
* * *
В середине февраля двор переехал из Царского Села в Петербург. В первый же день, на обеде в Зимнем дворце, среди двадцати приглашенных были гофмаршал Николай Михайлович Голицын, князь Александр Васильчиков и Григорий Потемкин. Придворные, заметив фавор Потемкина, муссировали его имя, его чины, его военные заслуги, обсуждали его дядей и теток со стороны матери и отца. Кое-кто, оказалось, знал Потемкина со времен его учебы в Московском университете, вспомнили, что он был среди сорока сподвижников Екатерины, возведших ее на престол, такоже, как и то, что был среди тех, кто сидел за столом с убийцами Петра Третьего. Нет, определенно не было возможности скрыть что-то от всезнающих и всевидящих глаз царедворцев!
После обеда Екатерина уединилась с Потемкиным в своем кабинете. Говорили о смерти турецкого султана Мустафы. Екатерина положила, что надобно написать главнокомандующему Румянцеву воспользоваться ситуацией и нанести новые удары противнику, с тем, дабы начать переговоры о мире с Верховным визирем. Потемкину она повелела секретно подготовить список чинов канцелярии графа Петра Александровича Румянцева.
Придворные заметили, что в последующие дни Потемкин был всякий раз приглашен на ужины и вечера в Эрмитаже, затем оставался с императрицей в кабинете на какое-то время.
Встречаясь с генералом Потемкиным, часами разговаривая с ним, чувствуя его сумасшедшее к ней мужское притяжение, коему было невозможно противостоять, Екатерина поняла, что готова на близость с ним, но паки боялась, что уж слишком скоро у нее пришло таковое решение и, что надобно бы повременить, не делать того, чего потом бы стыдилась. Она намеренно держала его на расстоянии протянутой руки, и всякий раз сразу отходила от него, боясь за свою выдержку.
Среди прочего остроумного его разговора, ей особливо нравилось, что Потемкин многим придворным дал смешные прозвища. «Аптекарем», к примеру, он прозвал Ивана Ивановича Бецкого.
– Отчего «Аптекарь»? – смеясь вопрошала Екатерина.
– А похож на знакомого аптекаря, – отвечал Потемкин, – такового, знаете, человечка с окулярами на внушительном длинном носу.
Рыхлого обер-гофмаршала, распорядителя придворной жизни, преданного ей, Николая Михайловича Голицына прозвал «Толстяком».
– Колико детей имеет сей необозримый Толстячок? – полюбопытствовал Григорий Александрович.
– У него с Екатериной Александровной, урожденной Головиной, три красавицы дочери и сын Александр, – живо ответила Екатерина, ожидая реакцию генерала. Тот высоко поднял свои четко очерченные брови.
– Что ж так? Отстает от батюшки! Сам-то Толстячок, колико ведаю, был семнадцатым дитятей в семье генерал-фельдмаршала князя Михал Михалыча Голицына.
Екатерина пожала плечами:
– Доподлинно? Семнадцатым?
– Не был бы Толстяком, небось не отстал бы, – съязвил Потемкин, не отвечая на вопрос императрицы.
– В таком разе, я буду называть вас «Духом», – весело заявила Екатерина Алексеевна.
– Духом? – возразил Потемкин. – Не пугайте, Ваше Величество! Я не Калиостро, чужие тайны мне не ведомы. Придумайте что-нибудь земное, простое.
«Сей господин весьма и весьма проницателен!» – отметила себе Екатерина. И тут же ей вспомнилась поговорка: на Руси не все караси – есть и ерши. Потемкин – еще тот ерш!
– Разве плохо быть для кого-то Добрым Духом? Однако, я не настаиваю, Григорий Александрович. Придумаю, что-нибудь еще, – кокетливо пообещала она.
* * *
В течение последующего дня Екатерина токмо и думала о прозвищах для острослова Потемкина. Непременно хотелось встретиться с ним, но вечер был занят: после настойчивых уговоров Григория Орлова посетить его домашнюю обсерваторию, она, наконец, согласилась поехать к нему нынче после полудня. Екатерина была там всего лишь раз в самом начале ее существования. Ей не хотелось обижать бывшего фаворита отказом. Взяв с собой Перекусихину Марью Саввишну и двоюродную сестру Орловых, Протасову Анну, она отправилась к нему в гости. Встречали их Григорий и Алексей, коего Екатерина никак не ожидала встретить там. Оказывается, граф Алексей Григорьевич токмо намедни прибыл из своего поместья. Братья, целовали ручку государыне и Перекусихиной, долго обнимались с Анной.
Бывший ее любимец сразу пригласил всех к столу. За трапезой, они провели около полутора часов, толкуя события последнего времени, о турецкой войне, о безродном самозванце Емельке, о морских сражениях, о завоеванных русским флотом средиземноморских островов, о коих так красноречиво и с увлечением рассказывал граф Алексей Григорьевич.
После обеда направились в домашнюю обсерваторию.
– Что такое созвездие? – говорил Орлов и тут же отвечал: скопление звезд, их сочетание, чтоб легче их было запоминать и узнавать на ночном небе, как, к примеру, созвездие Гончих псов, Скорпиона, Тельца, Девы и другие. Их всего восемьдесят восемь.
– Ах, как много! Как же вы ухитряетесь их распознавать? – любопытствовала государыня Екатерина Алексеевна.
– Легче всего опознать созвездие «Большой Медведицы». Она в форме ковша. Посмотрите, вон она, – князь показал рукой на сияющие звезды на темном небе.
Екатерина, как и все, устремила свой взгляд по направлению его руки. Быстро найдя глазами созвездие, радостно воскликнула:
– Вижу, вижу. Ковш с ручкой!
Остальных дам небо и звезды не особо волновали, но и они с аттенциею смотрели в указанном направлении, но никакого ковша не находили.
После подробного объяснения императрицы и графа, наконец, все-таки разглядели его.
Орлов довольный собой и своими собеседницами, пригласил их посмотреть звезды ночного небо, через оптическую трубу. С полчаса они разглядывали ночное небо, поминутно восхищаясь блеском и размером увеличенных звезд.
– Их на небе тысячи, – сообщил Алексей, но мы глазами способны увидеть токмо две тысячи звезд. Посему люди научились следить за ними через телескоп.
– Ах, как много вы знаете, граф Алексей Григорьевич! – похвалила графа государыня.
Но тот, увлеченный звездами, даже не обратил внимания на лестное замечание императрицы.
Он продолжал:
– По звездам, как известно, моряки узнают на море на каковой примерно широте и долготе находится их корабль. Не один раз звездное черное южное небо направляло нас на правильный путь.
– Ох, и трудная, полагаю, работа морская, – отметила императрица. – А где Полярная звезда? Вот та? – она показала на самую яркую звезду.
– Она, государыня! – ответил князь Григорий. – Она самая яркая в Северном полушарии земли, звезды же на Южном полушарии нам не видны. Мы крутимся вокруг солнца, но ближе нас к нему планеты Меркурий и Венера.
– В самом деле? А возможно там такожде есть люди? – обратилась Протасова к Орловым.
Григорий с насмешкой посмотрел на сестру, пожал плечами.
– Маловероятно…
– Но ведь и Земля – настаивала та, – планета; здесь есть люди, может статься, там животные без людей живут.
Орлов засмеялся.
