Харита - Гребёнкин Александр Тарасович
Константин Иванович радостно приветствовал Асю - Хариту.
Он долго вглядывался в ее лицо, а потом попросил, чтобы она пересела к нему на заднее сидение.
Так они и двинулись в путь: сосредоточенный Олег, включивший едва слышимую мягкую блюзовую музыку и ловко вращающий руль и переключающий рычаги машины, волнующийся Виталий рядом, грустная Ася, почти безмятежный отец, не сводящий с нее глаз.
- А знаете на кого вы похожи? Я очень долго думал, и только теперь все четко предстало в моей голове. Вы похожи на Селестину.
- На какую Селестину? – недоуменно спросил Виталий, обернувшись.
Отец глянул на него с укором.
- Но, ты - то должен знать… Это же твоя тема…
Виталий сделал большие глаза.
Ася улыбалась:
- Селестина означает небесная. Есть такое итальянское имя… Вы считаете, я похожа на нее?
- Именно. Сохранилась лишь одна гравюра Селестины!
- Но кто она? – спросил Виталий.
- Возлюбленная Эразма Роттердамского, о котором вы давеча говорили, - сказала Харита. – Я как-то читала о нем. Единственная женщина, в которую он был влюблен.
- Именно, - сказал отец, и щеки его запали глубокими траншейками. Так было всегда, когда он волновался.
- Насколько я знаю, Роттердамский – духовное лицо. Священник и… любовь? - осторожно спросил Олег.
Константин Иванович поднял косматые брови:
- Ну, он был тоже человек, со всеми страстями и заблуждениями…
- Но доказательств – то нет, - мягко возразил Виталий. – Есть только Ода, сочиненная Роттердамским. Но эта Ода, вероятно, приписана ему.
Константин Иванович сверкнул глазами:
- А вот и нет! Эразм был влюблен! И его вдохновляла женщина!
А потом вздохнул и продолжил:
- Сохранилось до нашего времени лишь одно изображение Селестины. Эразм заказал его в Италии, своему знакомому мастеру Пеллегрино. Набросал самолично рисунок, дал словесное описание. И тот сделал портрет! Эразм возил его с собой, но постоянно прятал…
- Я тоже верю, что так и было, - сказала Харита. – У меня в детстве портрет Эразма стоял на столе. У него было лицо мудрого человека, жизнь которого озарена любовью! Виталий, а Оду ты помнишь?
- Постараюсь вспомнить, - сказал Виталий, наморщив лоб, затем достал свой блокнот. – Лучше процитирую. Кстати, от нее сохранилась лишь часть!
Ода
Свет и радость!
Я опьянен тобою!
Ты ввела
В тот яркий храм
Царства духа,
Силы, воли…
Всю любовь
Тебе отдам!
Ты в житейской
Сильной вьюге,
Отдала
Всю радость мне -
Бодрость духа,
свет науки,
Солнца сферу
В вышине.
Божеством
средь звезд сияет
Милый
драгоценный лик,
Аметистом проникает
Свет лучистых глаз
на них.
Краше
огненных созвездий,
Выше всех
Дневных светил,
Твое имя – знак небесный
Сам Господь
Его открыл!
- Интересная Ода, - сказал, Олег. – Грех не положить ее на музыку!
- Ну, конечно, ода ведь, - сказала Харита. – А значит, песня! Я уже представляю, как ее можно спеть…
- А вы музыкант? – спросил Константин Иванович.
- Он еще и композитор, - сказала Харита, весело смотря на смущенного Олега за баранкой.
- И поэт, – добавил Виталий.
- Ах, как забавно! Какая славная компания у нас собралась: двое ученых, поэт, композитор и певец в одном лице, и даже его очаровательная муза, - промолвил Константин Иванович, вскинув вверх руки.
- Кстати, Ася замечательно танцует, - сообщил Олег. – И петь она хорошо умеет.
- Господа-товарищи, как приятно с вами проводить время, - сказал Константин Иванович, и Виталий увидел в зеркале, что отец будто помолодел лицом.
- Но все же… Где же Эразм встретил эту свою любовь? - спросил Олег.
- В монастыре, - внезапно сказала Харита.
- В монастыре? - поразился Олег. – В мужском?
Виталий счел нужным объяснить:
- Сохранились любовные письма Эразма к одному молодому монаху…
Отец тут же перехватил инициативу.
- Вот, вот… Некоторые исследователи доказывают, что этим монахом была женщина. Она вынуждена была прятаться в мужском монастыре, так как не хотела выходить замуж за нелюбимого человека. Ее отец – обедневший дворянин, прочил ей союз с бароном, уже немолодым в то время, у которого денег было невиданно! Этот богатенький барон довел до инфаркта и похоронил свою первую жену. Несчастную Селестину тоже могла ожидать подобная участь! Говорили, что барон был жесток, своенравен, плетью порол свою жену. Не хотелось попадать к такому зверю в лапы…Несчастная Селестина бежала из-под венца. За ней началась погоня. Сам барон со слугами бросился на поиски беглянки. С факелами в руках, темной ночью обыскивали всю округу, надеясь найти девушку. Ей ничего не осталось, как перелезть через ограду мужского монастыря. Так получилась, что первый, кого она встретила и был молодой Эразм. Он и помог ей переодеться в мужское платье, и с помощью ножа обрезал ее пышные темные волосы. Так ему удавалось прятать ее целый год.
В это время автомобиль въехал в город и разговор переключился в иное русло. Спустя полчаса они подъехали к больнице.
Большой сад был усыпан сухими листьями, едва прикрытыми снегом.
В холле пахло лекарствами. Гостей встретила аккуратная женщина в форменной одежде медсестры.
Олег позвонил доктору Щеглову и договорился о приеме.
***
После осмотра врачом отца госпитализировали. Перед тем, как идти в палату, Константин Иванович пожал Олегу руку.
Остановился перед Асей:
- Вы знаете, до встречи с вами, я даже не хотел ехать. Безразличие какое-то одолело меня, думал, что все напрасно. А увидел вас, и сразу появилась какая-то искорка надежды. Недаром вас называют Харитой.
Ася - Харита поцеловала отца в лоб, приобняв его, и сказала:
- Никогда не стоит отчаиваться. Вы становитесь на дорогу и думаете: «А вдруг на сей раз повезет?» Я прошу вас верить, и все будет хорошо.
Константин Иванович блеснул слезинкой:
- Когда-то у меня была возлюбленная Асия… Да вот по молодости и по глупости я потерял ее… Вы чем-то мне ее напомнили…
Ася – Харита улыбнулась:
- Желаю вам удачи!
Отец взял вещи и прошествовал в палату. Он шел широкими шагами, сутулый и худой, и у Виталия вновь защемило сердце. Какое-то время он побыл с ним, успокаивая, раскладывая его вещи. За окном стояли озябшие деревья, а за ними виднелась темная гладь озера.
Харита и Олег вышли к машине. Больничный парк был гол и пуст. Кристаллики выпавшего снега медленно таяли на потрескавшемся асфальте, на кучах черной листвы. Свежо пахло подгнившими листьями и снегом.
Харита чувствовала, что замерзает. Олег расстегнул куртку и набросил ее на плечи девушки.
Так они сидели молча, пока Харита не встрепенулась:
- Виталик идет…
Виталий вышел из белых дверей с сумкой через плечо.
- Ну, что? – с этим вопросом обратились к нему Харита и Олег.
Виталий вздохнул, вынул из сумки пачку сигарет.
- На завтра назначено обследование. Ну, а там – видно будет.
Олег положил руку на плечо Виталия.
- Не беспокойся. Щеглов – хороший специалист. Он сделает все, что в его силах.
- Ты что, закурил? - спросила Харита.
- Я курю редко, но сейчас просто захотелось, - сказал Виталий.
Харита нежно взяла его за руку.
- Это от волнения, это пройдет…Сейчас тебе станет легче!
