Джентльмен с Медвежьей Речки - Роберт Ирвин Говард
Все мужчины из Жеваного Уха держали в руках дробовики, и это было странно, ведь со стороны могло показаться, будто они собрались арестовать меня, а ведь я ни в чем не виноват, разве что выкрал у них учительшу, так ведь то было несколько недель назад, и, если б они хотели меня за это арестовать, то давно бы уже попытались.
– Вон он! – крикнул шериф, тыча в меня пальцем. – Руки вверх!
– Не будь дураком, черт тебя дери! – рявкнул папаша и выбил у него из рук дробовик, едва тот попытался прицелиться в меня. – Или ты хочешь, чтобы тебя вместе с твоими помощниками разорвали на этом самом месте? Иди сюда, Брекенридж, – сказал он, и я подъехал к ним, не понимая, что происходит. Папаша был не на шутку встревожен. Он хмурился и перебирал бороду. По лицам моих дядюшек ничего было непонятно, они были неподвижны, как у краснокожих.
– Что за чертовщина тут творится? – спросил я.
– Снимай шляпу, – приказал шериф.
– Слушай, ты, сын вшивого скунса, – выпалил я, начиная злиться, – если ты пытаешься меня поддеть, то я тебе скажу вот что…
– Это не шутки, – рыкнул папаша. – Снимай сомбреро.
Я в сердцах сорвал шляпу, и толпа тут же принялась кричать:
– Это он! Тот самый! На нем была маска, но когда он снял шляпу, мы сразу увидали, что он лысый! Это точно он!
– Элкинс, – сказал шериф, – ты арестован за ограбление станции в Жеваном Ухе!
Я сам не заметил, как потянулся за револьверами. Все вышло само собой, я ничего такого делать не собирался, но шериф завопил и пригнулся, его помощники вскинули ружья, а мой папаша встал между нами.
– А ну, всем опустить оружие! – рявкнул он, наставив один из револьверов на меня, а другой на шерифа с помощниками. – Если кто посмеет спустить курок, я пристрелю его на месте!
– Я и не думал ни в кого стрелять! – прорычал я. – Да что за чертовщина тут у вас творится?
– Будто он не знает! – ухмыльнулся один из помощников шерифа. – Пытается делать вид, что ни при чем! Ха-ха-ха!.. Ой!
Папаша приподнялся в стременах и треснул его по башке рукояткой револьвера, отчего тот вывалился из седла и остался лежать в пыли и лужице крови, сочащейся из раны на голове.
– Кто-то еще хочет посмеяться? – угрожающе осведомился папаша, переводя грозный взгляд с одного помощника шерифа на другого. Похоже, смеяться всем расхотелось, поэтому он повернулся ко мне, и я заметил, что у него на лбу блестят капли пота, хотя день стоял не очень-то и жаркий. Он сказал:
– Брекенридж, вчера вечером кто-то остановил и ограбил дилижанс в нескольких милях от Жеваного Уха. Тот, кто это сделал, не только присвоил деньги, часы и прочие ценности пассажиров, не только перехватил мешок с почтой, но и выстрелил в кучера, старика Джима Харригана, ни за что ни про что. Так что старик Джим лежит теперь в Жеваном Ухе с пулей в ноге. Эти идиоты думают, что это сделал ты! Еще не рассвело, когда они заявились на Медвежью речку… впервые в жизни помощники шерифа посмели сунуться на Медвежью речку, и мне с твоими дядьями пришлось всех разнимать, чтобы не допустить резни. Поднялась вся Медвежья речка. Эти бродяги, – папаша ткнул пальцем в кучку незнакомцев, которые якобы узнали меня, – были в том экипаже. Неда Эшли ты знаешь, это уважаемый торговец из Жеваного Уха. Остальных я первый раз вижу. Они сказали, что их зовут Харли, Джексон и Слейд. Так вот, они утверждают, что у них пропали немалые деньги.
– Именно так! – заявил Джексон. – У меня был при себе кожаный мешочек, битком набитый золотыми слитками, а этот мерзавец его забрал. Говорю вам, это сделал он! – Он показал на меня, а папаша повернулся к Неду Эшли.
– Нед, а ты что скажешь?
– Ну, Билл, – неохотно пробурчал Нед, – не хотел я этого говорить, но это мог быть только он. Грабитель был одного роста с Брекенриджем, да, а ты сам знаешь, таких еще поди поищи. Скакал он, конечно, не на Капитане Кидде, а на большой гнедой кобыле. На нем была маска, но на ходу он снял шляпу, и все увидели в лунном свете его лысый череп. Ни одного волоска не было, точь-в-точь как у Брекенриджа. Не сказать, что он был лысый сам по себе, а будто бы сбрил или спалил все волосы.
– Ну, – сказал шериф, – пока он не докажет, что невиновен, придется его арестовать.
– Брекенридж, – сказал папаша. – Ты где был этой ночью?
– Напился пьян и валялся в лесу, – честно ответил я.
Похоже, все не очень-то мне поверили.
– Уж не знаю, сколько тебе надо выпить, чтобы напиться допьяна, – сказал папаша. – Но это на тебя не похоже. Что, все еще тоскуешь по той девице?
– Да не-ет, – говорю. – Я просто повстречал одного джентльмена в цилиндре по имени Пивной Бочонок Джадкинс, и он вызвал меня на поединок.
– И что, ты победил? – оживленно осведомился папаша.
– Не-ет, – признался я, слегка покраснев. – Проиграл.
Папаша что-то пробурчал себе в бороду, а шериф спросил:
– И где же этот некий Джадкинс?
– Я не знаю, куда он подевался, – говорю. – Когда я проснулся, его уж нигде не было.
– Что-то не верится! – фыркнул Дикий Билл Донован, запустил пальцы в свои длинные черные волосы и презрительно сплюнул.
– А тебя кто спрашивал? – злобно огрызнулся я. – Чего ты вообще забыл в Гумбольдтских горах? Хочешь опять попытаться отобрать у меня Капитана Кидда?
– Я уж давно об этом позабыл, – сказал он. – Я по пустякам обиды не держу. Просто скакал себе по дороге, смотрю – шериф из Жеваного Уха, дай, думаю, гляну, что там такое веселое затевается.
– Я тебе столько веселья отсыплю, что домой не унесешь! – пообещал я. – Прекращай со мной шутки шутить.
– Довольно, – отрезал папаша. – Брекенридж, даже я вынужден признать, что твое алиби похоже на выдумку. Подумать только, Пивной Бочонок с цилиндром на голове! Чепуха какая-то. Но все-таки мы все двинемся на поиски этого проходимца, и, если найдем его и он подтвердит, что прошлой ночью ты напивался с ним, то…
– Он спрятал мое золото у себя в подседельном мешке! – выкрикнул Джексон. – Я сам видел! Я узнаю это
