Джентльмен с Медвежьей Речки - Роберт Ирвин Говард
– А ну, ТИХО! – гаркнул я, потому что терпение мое лопнуло.
Я нечасто использую голос в полную силу. Эхо громом прокатилось по каньону, деревья закачались, с сосен градом посыпались шишки, а по скалистым стенам покатились камешки. Тетушка Лавака так и отшатнулась, удивленно вскрикнув.
– Джейкоб! – взвизгнула она. – Это грубиян разговаривает со мной таким тоном, а ты ничего не делаешь? Я требую, чтобы ты сию же секунду проучил этого мерзавца!
– Тише, тише, Лавака. – Он начал было ее утешать, но она залепила ему такую оплеуху, что тот завертелся на месте, а Ван Брок и шериф с помощниками, едва увидев, к чему клонится дело, тут же поскакали наверх что было мочи, словно сам дьявол наступал им на пятки.
Глантон отщипнул жевательного табаку и сказал:
– Ну, что ты там говорил о нежных женских голосках?
– Ничего, – пробурчал я. – Ну, пошли. Надо найти место потише и поспокойней, чем здесь. Я лучше останусь с Джошуа, с тобой да с гризли, чем пойду с ними.
Глава 11. Учиться никогда не поздно
Стоим мы, значит, с Биллом Глантоном и Джошуа Брекстоном на краю каньона и слушаем отдаляющиеся причитания тетушки Лаваки Граймс, которая потащила дядюшку Джейкоба домой.
– Слышите? – грустно произнес Джошуа. – Бедолага, а ведь он крепко сидит под башмаком у жены, таких мужчин в Гумбольдтских горах еще поискать надо. Я к ним не испытываю ничего, кроме жалости и сочувствия. Он так трясется перед женщиной, что уже и его собственная душа ему не принадлежит.
– А мы-то, мы-то разве лучше? – в сердцах воскликнул Глантон, швырнув шляпу на землю. – Да разве мы можем судить Джейкоба, когда сами оказались в этих чертовых горах из-за женщин? Вот ты, Джошуа, сбежал сюда от старой девы учительши. Брек оказался тут после того, как девчонка из Боевого Раскраса дала ему от ворот поворот. А меня оскорбила та официантка! Вот что я вам скажу, джентльмены, – сказал Билл. – Ни одной женщине я не позволю разрушить мою жизнь! Поглядел я на Джейкоба Граймса и сразу все понял. Я не собираюсь отсиживаться в горах и изводить себя в компании старого раскисшего отшельника и страдающего от неразделенной любви гризли. Я поеду в Боевой Раскрас, сорву джекпот в «Хвосте желтого пса», а потом рвану в Сан-Франциско и как следует развлекусь там! Меня, джентльмены, манят яркие городские огни, и я принимаю вызов! А вам советую вот что: берите себя в руки и возвращайтесь каждый в свой загон.
– Это точно не для меня, – возразил я. – Если я появлюсь на Медвежьей речке без невесты, то Глория Макгроу меня так отделает, что мало не покажется.
– А я ни за что не вернусь в Жеваное Ухо, – подхватил старик Джошуа, – пока эта троллиха ошивается там поблизости. Нет уж, я лучше останусь здесь, в диком и уединенном месте, даже если мне придется жить тут до конца дней моих. Так что, Билл Глантон, не лезь-ка ты не в свои дела.
– О, я совсем позабыл тебе сказать, – спохватился Билл. – Вот дьявол, вся эта кутерьма сбила меня с панталыку. Ведь та старая учительша больше не живет в Жеваном Ухе. Еще три недели тому назад она уехала в Аризону.
– Вот это новости! – воскликнул Джошуа, мигом выпрямившись и отшвырнув дубинку. – Тогда я могу вернуться и снова занять свое место среди людей… погодите-ка! – вдруг осекся он и снова схватился за дубинку. – Так ведь на ее место наверняка придет какая-нибудь другая старая дева! Эх, черт бы побрал эту новомодную школу, которую отстроили в Жеваном Ухе! Теперь нам никогда не отделаться от этих учительш. Нет уж, лучше я останусь тут.
– Не волнуйся, – сказал Билл. – Я видал портрет той женщины, что придет на замену мисс Старк, и точно тебе говорю: она такая молодая и красивая, что никогда и не взглянет на такого старого хрыча, как ты.
– Говоришь, молодая и красивая? – тут же оживился я.
– Как картинка, – подтвердил Билл. – Я и сам-то раньше думал, что все учительши сплошь старые да страшные, но нет! Она как раз завтра прибудет на восточную станцию в Жеваном Ухе, и весь город собирается пойти встречать ее. Мэр так и вовсе приготовил речь и, если не напьется пьян, то наверняка поприветствует ее лично, а еще там будут музыканты.
– Что за чепуха! – фыркнул Джошуа. – Кому оно сдалось, ученье-то.
– Не знаю, – говорю. – Я вот иногда жалею, что не научился читать и писать.
– Да что тебе читать-то, кроме как этикеток на бутылках виски? – фыркнул старик Джошуа.
– Всем следует уметь читать, – с вызовом ответил я. – А вот у нас на Медвежьей речке школ отродясь не было.
– Вы только поглядите, что делается с мужчиной, едва заходит речь о милом женском личике, – заметил Билл. – А вот помнится мне, как однажды мисс Старк уже предлагала приехать на Медвежью речку, чтобы учить ваших детей, а вы, глядя ей прямо в глаза, заявили, что не допустите тлетворного влияния образования на жителей Медвежьей речки, и все тут же восстали против этой порочной идеи.
Я сделал вид, что не слышал его, и сказал:
– Мой долг как жителя Медвежьей речки – прививать культуру юному поколению! Да, школы у нас никогда не бывало, но, ей-богу, я эту самую школу организую, даже если придется начистить морду каждому старомодному противнику просвещения в Гумбольдтских горах. А дом для школы я сам построю.
– А учительшу-то где возьмешь? – спросил старик Джошуа. – Второй такой учительши, как в Жеваном Ухе, на всем свете не сыщешь. А ее тебе никто не отдаст.
– Деваться им будет некуда, – говорю. – Если не отдадут ее с миром, то я заберу ее силой. На Медвежьей речке будут царить образованность и культура, даже если мне придется по колено перемазаться в крови. Ну, пошли! Я берусь за ученье! Вы со мной?
– А то как же! – подхватил Билл. – Моим растрепанным нервам не помешает немного веселья, а с тобой скучать не придется. Ну, Джошуа, а ты что скажешь?
– Вы оба спятили, вот что, – проворчал старик Джошуа. – Правда, я уже и не знаю, не рехнулся ли сам, нося звериную шкуру да питаясь одними орехами. К тому же, если уж Элкинс что задумал, так придется либо идти за ним, либо убить его, а последнее мне вряд ли удастся, даже
