Джентльмен с Медвежьей Речки - Роберт Ирвин Говард
Его пробковая шляпа уже валялась под ногами, вся помятая, а рядом лежали очки. На голове у Ван Брока красовалась огромная шишка размером с репу, и он скакал вокруг, как пляшущий призрак.
Похоже, без очков он видел плохо, потому что, едва мы подошли, он взвизгнул и попытался вскарабкаться вверх по стене каньона; похоже, принял нас за врагов. Бегать по такой жаре не хотелось, потому Билл отстрелил каблук с сапога Ван Брока, и тот повалился на землю, вереща благим матом.
– На помощь! – визжал он. – Мистер Глантон! Спасите! На меня напали! Помогите!
– Да не шуми ты, – фыркнул Билл. – Тут я, Глантон. Все с тобой в порядке. Дай-ка ему очки, Брек. Ну, чего стряслось?
Тот, задыхаясь, нацепил очки, с трудом поднялся на ноги, обвел нас диким взглядом, а затем показал на пещеру и заорал:
– Дикарь! Я его видел, когда спустился в каньон для проведения частной экспедиции! Гигант с повязанной вокруг пояса шкурой пантеры и с дубинкой в руке. Когда я попытался остановить его, он нанес мне чудовищный удар своей дубиной и скрылся в пещере. Его следует арестовать!
Я заглянул в пещеру. Было слишком темно, и я ничего не видел, только слышал крики совы.
– Похоже, он и впрямь что-то видел, Брек, – сказал Глантон, доставая оружие из кобуры. – Что-то явно врезало ему по башке. Да я и сам слыхал всякие истории об этом каньоне. Может, лучше пустить туда пару пуль…
– Нет-нет-нет! – запротестовал Ван Брок. – Мы должны поймать его живым!
– Что тут у вас происходит? – раздался чей-то голос; мы обернулись и увидели, как на нас с винчестером наперевес шагает дядюшка Джейкоб.
– Все в порядке, дядюшка Джейкоб, – говорю. – Оказывается, твоя пещера им не нужна. Они охотятся на дикаря, как они и сказали, и вот мы как раз загнали его внутрь.
– В порядке, говоришь? – переспросил дядюшка Джейкоб. – Значит, таков у тебя порядок: тратить тут время на черт знает какую чепуху вместо того, чтобы помогать мне искать золотую жилу. Хорош помощник, нечего сказать!
– А куда это ты подевался, пока я разбирался там с Биллом? – сурово спросил я.
– Я знал, что ты и без меня справишься, потому начал исследовать каньон в одиночку, – сказал он. – Давай, пора приниматься за дело.
– Но как же дикарь? – вскрикнул Ван Брок. – Ваш племянник окажет неоценимую помощь в поимке образца. Подумайте о науке! Подумайте о прогрессе! Подумайте о…
– О полосатом скунсе! – перебил его дядюшка Джейкоб. – Брекенридж, ты идешь или нет?
– Да помолчи ты, – с отвращением отмахнулся я. – Вы мне оба надоели. Я пойду внутрь и выгоню этого вашего дикаря наружу, а ты, Билл, стреляй ему в ногу, едва он появится, так мы его изловим и свяжем.
– Так ведь твои револьверы так и остались висеть на ветке там, наверху, – сказал Глантон.
– Не нужны они мне, – говорю. – Ты что, не слышал? Ван Брок же сказал: нужно взять его живьем. А если я начну палить впотьмах, то могу его нечаянно убить.
– Понятно, – сказал Билл, поигрывая револьверами. – Тогда иди. Ты-то, думаю, с любым дикарем справишься.
Так вот, я вошел в расщелину и заглянул в пещеру, а там темнота, хоть глаз выколи. Я на ощупь пошел вперед, но оказалось, что туннель разделяется надвое, и тогда я решил проверить тот проход, что пошире. Чем дальше я шел, тем плотнее становилась темнота, и вскоре я наткнулся на что-то большое и волосатое, а оно тут же вскочило, сказало: «Ум-м-м!» – и схватило меня.
Ну, думаю, вот он – дикарь, и он в ярости. Я вцепился в него, а он – в меня, и мы покатились по каменистому полу в полной темноте, кусаясь, молотя по чему ни попадя и таская за что придется. Медвежья речка славится ловкими драчунами, и я уж не буду повторять, что я лучший из всех, но этот чертов дикарь оказался хорошим соперником. Это был самый большой, самый волосатый противник, с которым я дрался, а уж зубов и когтей у него было столько, сколько у людей не бывает. Он яростно и с воодушевлением впивался в меня зубами, тряс меня во все стороны и швырял на пол, пока меня не зашатало, будто пьяного.
Мне даже показалось, что я вот-вот отдам концы, и я с отчаянием подумал, как обидится моя родня на Медвежьей речке, когда узнает, что их лучшего борца разодрал какой-то пещерный дикарь.
Эта мысль меня так разозлила, что я с двойным усердием принялся бороться; от моих ударов любой уже давно бы свалился без чувств – дикий ли, домашний ли, – и это я уж молчу о том, как бил его ногами в живот и бодался так, что он едва мог перевести дух. У меня во рту как-то оказалось его ухо, и я принялся его жевать, и, видать, это стало последней каплей, потому что он заорал, как раненый зверь, вырвался и поскакал к выходу.
Я вскочил и, шатаясь, побрел следом, а снаружи уже доносились вопли, но отчего-то не было слышно выстрелов. Я вышел на свет, весь ободранный и в крови.
– Где он? – рявкнул я. – Вы что, дали ему уйти?
– Кому? – удивился Глантон, выглядывая из-за камня, и тут же из-за растущих неподалеку деревьев высунулись головы Ван Брока и дядюшки Джейкоба.
– Дикарю, черт возьми, кому еще! – взревел я.
– Не было тут никакого дикаря, – сказал Глантон.
– Ну, а кого я только что выгнал из пещеры? – завопил я.
– Так это был гризли, – сказал Глантон.
– Да, – ухмыльнулся дядюшка Джейкоб. – Вот, значит, что за дикаря видел Ван Брок! Ну, Брекенридж, если ты закончил маяться ерундой, то нам…
– Нет, нет! – закричал Ван Брок, так и подпрыгивая на месте. – Несомненно, это был человек, он напал на меня и спрятался в пещере. Не медведь! Он все еще где-то там, если только из этой пещеры нет иного выхода.
– Ну, сейчас там уже никого нет, – сказал дядюшка Джейкоб, заглянув в пещеру. – Никакой дикарь не сунется в берлогу к гризли, а если и сунется, то скоро… А-а-ай!
Из пещеры вылетел камень и ударил дядюшку Джейкоба прямо в живот, и тот, скорчившись, повалился на землю.
– Ага! – взревел я и схватил один из револьверов Глантона. – Я понял! Там же два туннеля. Он сидит в той пещере, что поменьше.
