Скандал в Чайна-тауне - Стив Хокенсмит
– Ну что же, нам отвесили хорошего пинка по заднице, а?
– Уж точно не похлопали по плечу, – согласился Густав.
– И что теперь? Можно попробовать в другом агентстве Пинкертона, значит, надо добираться поездом в Лос-Анджелес. Или пароходом в Портленд или Сиэтл.
Брат нахмурился и покачал головой. Он не доверяет средствам передвижения, если в них не впряжена хотя бы одна лошадь, и его начинает мутить уже от одного вида человека на роликах. В поездах же он просто заболевает. Как и на пароходах, как мы недавно выяснили во время первого – и нелегкого – путешествия на пароме из Окленда.
– Не-а, – буркнул он. – У нас и денег‑то на билеты нет. Черт, да еще пара поездок через залив, и нам конец.
– Но ведь мы в большом городе. Есть и другие детективные агентства. Попытаем удачи на мелководье.
– Попытаем удачи на мелководье? – Густав взглянул на меня так, будто я предложил взмахнуть руками и полететь на Луну. – Брат, позволь спросить: какой такой удачи?
Он знал, о чем говорит. Госпожа Удача никогда особенно не улыбалась нам, Амлингмайерам. Напротив, она обычно хмурилась, да так мрачно, что из всего нашего клана выжили только мы с братом.
И все же мне не хотелось, чтобы последнее слово осталось за Госпожой Удачей… за этой сучкой.
– Да и пошла она подальше, эта удача, – брякнул я, когда мы вышли наружу, в давку и сутолоку – или сутолочную давку – Маркет-стрит. – К чему удача, если есть мозги и характер?
Старый скептически взглянул на меня.
– С чего ты взял, что у тебя есть…
– Ха, брат, – прервал его я, – у меня достаточно мозгов, чтобы догадаться, к чему ты клонишь, поэтому не утруждайся. Просто иди за мной, и я покажу тебе, как с достоинством сносить удары судьбы.
И я зашагал по Маркет-стрит в сторону 4‑й улицы – то есть в сторону конторы Южно-Тихоокеанской железной дороги.
Хотя штаб-квартира ЮТ находилась в дюжине кварталов от нас, о поездке на трамвае не могло идти и речи, учитывая отношение Густава к быстрому перемещению на чем‑либо, кроме лошади. Но я был вовсе не против пройтись, даже наоборот. Мне нравилось шагать мимо ярких витрин магазинов и крикливых уличных торговцев, нравилось, когда меня толкали торопливые деловые парни в цветастых жилетах с серебряными булавками в галстуках, нравилось снимать шляпу перед нескончаемыми девушками в юбках с таким вызывающе высоким подолом, что можно было разглядеть не только туфли, но и начало лодыжки.
Короче говоря, я полюбил город – почти так же сильно, как мой брат его возненавидел. Дайте Густаву одиночество, тишину и седло под задницей, и он… ну не то чтобы счастлив, но, по крайней мере, спокоен. Стоит, однако, появиться толпам людей, шуму и мостовой под ногами – и брат делается таким хмурым, что даже высоченные полицейские в синих мундирах спешат уступить ему дорогу, а младенцы в колясках разражаются криком, когда он проходит мимо.
Когда мы дошли до штаб-квартиры Южно-Тихоокеанской железной дороги, Густав выглядел ничуть не веселее. Во время нашей с братом мимолетной карьеры железнодорожников нас избивали, неоднократно выбрасывали на ходу из поезда, в нас стреляли, а кроме того, мы стали свидетелями – и невольными участниками – взрыва состава ЮТ. В общем, получился один из самых ярких и запоминающихся уик-эндов в моей жизни.
И хотя бляхи железнодорожных полицейских у нас отобрали еще несколько недель назад, у меня пока оставался повод время от времени таскать Старого в контору ЮТ на 4‑й улице. Точнее, два повода: один деловой, а второй приятный. Но в тот день нам не повезло оба раза.
– Чем могу помочь, джентльмены? – обратилась к нам с братом костлявая белокурая девушка, как только мы вошли. Она подскочила к оградке, которая отделяла железнодорожных служащих от неумытой толпы, и понизила голос, когда я придвинулся ближе. – Прошла неделя, Отто. Где ты был?
– Как, ты разве не заметила наш загар, Глэдис? – ответил я. – Мы только что с парохода с Таити, прибыли полчаса назад. Конечно, первым делом направились повидать тебя. Старый вот говорит, что красивее девушек-островитянок нет никого на земле, но я‑то знаю, как быстро доказать, что он не прав.
Глэдис подавила улыбку. Густав – не вполне успешно – подавил стон.
– Ну, если тебе интересно, то пакета из Нью-Йорка пока не было, – тихо проговорила девушка. Мимо прошел ее сослуживец, она взяла брошюру со специальными предложениями ЮТ и сделала вид, что пытается заинтересовать меня ею. – И о твоей Диане Корвус тоже пока ни слуху ни духу.
– Спасибо, но я же сказал: мы здесь вовсе не за этим. – Я повернулся к брату: – Ну, признаешь наконец? Девушек красивее Глэдис мы не видели во всех Южных морях.
– Ну да, ну да, – промямлил Старый, разглядывая носки своих сапог. На моей памяти флиртовал он разве что со смертью, которой боится гораздо меньше, чем женского пола, а как только я начинаю с кем‑то заигрывать, брату хочется побыстрее смыться. – Прошу меня простить, мисс… но мне нужно подышать воздухом. – И он зашаркал к дверям.
Я не заставил его долго ждать. Учитывая ковбойский наряд Густава и мои внушительные габариты, не говоря уже о наших пламенных шевелюрах, нас сложно назвать неприметными. Я больше месяца любезничал с Глэдис, и рано или поздно кто‑нибудь из начальства должен был заметить орлиным взором, что мы часто расспрашиваем ее о расписаниях и тарифах, но билеты так ни разу и не купили. Как ни нравилось мне болтать с благосклонной к моим талантам дамой, нельзя было допустить, чтобы у Глэдис возникли неприятности.
Увы, дело не в том, что я столь рыцарственный джентльмен. Просто мне требовался союзник внутри ЮТ.
Во-первых, однажды сюда мне должно было прийти письмо. Если Густав нацелился стать Холмсом, то почему бы мне не стать Ватсоном, решил я и написал книгу о наших приключениях, которая отправилась в Нью-Йорк, в «Харперс уикли», а в качестве обратного адреса была указана штаб-квартира ЮТ.
Во-вторых, в свое время у меня уже была союзница в ЮТ. Но она исчезла пару месяцев назад, не оставив ничего, кроме пустоты в моем сердце, заполнить которую бедняжке Глэдис было не под силу.
– Смирись, брат, ты никогда не найдешь Диану Корвус, – заявил Старый, когда мы пошли обратно к Маркет-стрит. – Такой женщины не существует.
– Для той, кого не существует, она умудрилась оставить изрядное впечатление.
Я мечтательно улыбнулся, погрузившись на секунду
