Макс Брэнд - Неуловимый бандит
— Охотно верю, — искренне сказал Пенстивен.
Она чуть заметно улыбнулась.
— Так, значит, ты теперь работаешь на Джона Крисмаса, да? Тебе пришлось поехать и наняться к нему? Ну и каков он из себя?
— А разве ты не знаешь?
— Вообще-то, знаю. Но в основном по рассказам других. Мне никогда не доводилось видеть его вблизи. Ведь он не устраивает парадных выездов, когда наведывается в город.
— Выглядит он потрясающе, — авторитетно заявил Пенстивен. — Ростом чуть повыше меня, весь из себя такой ладный. Очень загорелый и с лица неописуемо красив. А ещё у него располагающая улыбка и очень приятный голос. Его люди буквально молятся на него. А женщины влюбляются в него с первого же взгляда.
— Чушь! — фыркнула она.
Но теперь она сидела, подперев руками подбородок и с явным интересом глядя на собеседника.
— Он действительно потрясающий человек, сама посуди, — продолжал Пенстивен, — ведь он отдал мне Красотку, хоть и видел впервые в жизни.
— Интересно, что такого особенного ты для него сделал?
— Да практически ничего; просто нужно было съездить кое-куда.
— Так вот почему ты нарядился в шлепанцы. Это оттуда ты вчера на последнем издыхании вернулся в Маркэм?
— У меня мозоли, — рассудительно ответил Пенстивен. — А вчера я просто позволил себе выпить лишнего. Стыдно признаться, но выпивка — это моя слабость.
— По-моему, твоя проблема совсем не в этом, — заметила она.
— В чем же?
— А в том, что ты постоянно врешь, — выпалила девушка. — После всего того, что ты тут уже наговорил, я больше не поверю ни единому твоему слову.
— А ты перестань задавать дурацкие вопросы, — спокойно предложил Пенстивен. — Ни о чем не спрашивай, и тебе не будут лгать. Особенно когда нет абсолютно никакой возможности говорить правду.
— Как например о чем? — уточнила она.
— Например, о тебе самой, — ответил Пенстивен.
— Это я уже слышала, — заявила она. — Сплошное вранье и пустой треп. Я тебе нравлюсь. Потому что во мне есть что-то такое особенное, чего нет в других девушках. И голос у меня не такой, как у других, а взгляд моих глаз пронзает насквозь, и он так запал тебе в душу, что даже снится по ночам. Я, конечно, не красавица, но и не уродина, и считается, что этого вполне достаточно для того, чтобы парни могли нести весь этот вздор, которым лично я уже сыта по горло.
Она раздраженно взмахнула топором, по самую рукоятку вонзая топорище в землю.
— Ты просто большая избалованная девочка, — спокойно сказал Пенстивен, — которая вбила себе в голову, что все мужики просто обязаны терять голову от одного лишь вида твоей симпатичной мордашки. Хотя она у тебя не такая уж и миленькая, если уж на то пошло. Нос слишком маленький, а челюсть наоборот, могла бы быть и поменьше.
— Вполне разумное замечание, — отозвалась она. — Мое зеркало говорит мне то же самое. Что ж, господин Художник, можете продолжать. И если мое лицо не производит на вас большого впечатления, то, полагаю, дело в моей прекрасной душе, которая, словно в зеркале отражается в моих глазах. Это она сводит тебя с ума?
— И сходить с ума из-за тебя я тоже не собираюсь, — возразил Пенстивен. — Я просто заинтригован. Почему объезжают норовистых лошадей? Ведь в подавляющем большинстве своем лошади эти самые заурядные, не хуже и не лучше других. Но они словно специально напрашиваются на то, чтобы их усмирили и приучили к седлу, и люди изо всех сил стараются дать им то, чего они хотят.
— Так, значит, меня тоже нужно того… приручить? — угрожающе спросила она, набычившись и исподлобья глядя на него.
— А разве нет? — ответил он вопросом на вопрос.
— Что ж, по крайней мере ты не такой, как другие, — заключила она в конце концов. — Ты не действуешь мне на нервы. И это даже довольно забавно. Ну и как ты собираешься меня приручать?
— Не все сразу. Не станешь же ты, в самом деле, устраивать выпускной экзамен ученику, который только-только успел приступить к учебе, — напомнил Пенстивен. — Я ведь тебя ещё совсем не знаю. Будем считать, то я лишь прочитал название книги.
— Ну и как называется твой учебник? — поинтересовалась она.
— Это роман под названием «Капризная и гордая, или Она любит только себя»!
— И что, ты станешь тратить свое драгоценное время на чтение такой ерунды?
— Возможно. Тем более, что сюжет таких историй известен заранее. Да и заканчиваются они одинаково. Сначала бездушная главная героиня на протяжении сорока двух глав всячески пинает и унижает бедного молодого человека, а в сорок третьей главе вдруг понимает, что душа её истосковалась по нему, и тогда она решается на самопожертвование и стоя под дождем раскрывает над ним зонтик или позволяет ему припасть губами к её нежной ручке или ещё что-нибудь в этом роде.
Барбара Стилл откинула голову назад и звонко рассмеялась.
— Ты классный парень, Джон Б.Г.Чужак, — объявила она. — С тобой, по крайней мере, не соскучишься. Привет, Дейв!
Последние слова были обращены к невысокому человеку горящим взглядом темных глаз и манерами важной персоны, требующей к себе куда большего почтения, чем то, на которое можно рассчитывать при столь малом росте. Он вышел из-за угла дома, поигрывая зажатым в руке хлыстом.
— Здравствуй, Барбара, — ответил он.
— Вот, Дейв, познакомься со своим новым приятелем, — объявила девушка.
— Это наш новый постоялец. Джон Чужак, так он себя величает.
Затем она добавила:
— А это Дейв Белл, эксперт по части приисков и рудников. Он пока живет у нас, но скоро собирается съезжать.
Мужчины обменялись рукопожатиями, и проницательные глаза Дейва Белла остановились на лице Пенстивена.
— Значит, Барбара, меня ты прогоняешь, а на мое место впускаешь его, — сказал он, обращаясь к девушке. — Так в чем же дело? Красавцем его не назовешь, если уж на то пошло. Или, может, тебя стали привлекать большие мужчины?
— У него необычный жаргон, — ответила девушка. — Он говорит, как укротитель львов.
— Что ж, — вздохнул Дейв Белл, — я уже целый месяц не пою тебе дифирамбов. Я больше не страдаю от неразделенной любви к тебе, Бобби, но мне очень нравится стряпня твоей матушки. Если бы ты была хорошей девочкой, то обязательно разрешила бы мне остаться и пожить здесь ещё немного. Уж больно охота послушать, как он заговорит, когда ты ему откроешь глаза. Как это и было со мной.
Он сказал это полушутя, и затем обернулся к Пенстивену.
— Во дворе перед домом я видел вашу Красотку. Она просто прелесть.
— Ты приехал на ней? — воскликнула девушка. — Пойдемте же! Я хочу взглянуть на нее.
Красотка понуро стояла, на том же месте, где её оставил Пенстивен, и со стороны могло показаться, что она дремлет. При виде приближающихся людей, она мгновенно вскинула голову, широко распахнула влажные глаза и навострила уши — именно так лошади выражают свою радость.
