Макс Брэнд - Ночной всадник
— Бак!
— Мое сердце замерло! Я пришпорил лошадь, и мы спустились по склону. И я ничего не помню, кроме того, что мы добрались до перекрестка через миллион лет. Когда же прибыли туда, пегий мул почти мертвым рухнул на землю. Но я пересел на новую лошадь и снова отправился в путь. А следующая лошадь оказалась даже лучше пегого мула — настоящий ходок. Едва мой конь тронулся с места, я сразу понял, каков он. И взглянул на небо…
Он в смущении замолчал.
— И поблагодарил Бога, Бак?
— Кети, мне не стыдно, что я сделал это. Но с тех пор я не видел и не слышал Дэна, хотя все время, пока мчался, ожидал услыхать за своей спиной его свист, совсем близко.
Лицо ее приобрело безжизненное выражение.
— Нет, Бак, если бы он преследовал тебя всю дорогу, он догнал бы тебя, несмотря на сменных лошадей. По-моему, я понимаю, что произошло. Через какое-то время он вспомнил, что Мак Стрэнн ждет его возвращения в Браунсвилле. И тогда он на время прекратил преследование и вернулся в Браунсвилл. Ты не видел, чтобы он преследовал тебя после того, как ты миновал перекресток?
— Нет, я не осмеливался оглянуться. Но каким-то образом знал, что он следует за мной.
Она покачала головой:
— Он не приедет, Бак. Он вернется, чтобы встретиться с Маком Стрэнном, а затем… — Кети бросилась к Баку и схватила его за руки. — Что за человек этот Мак Стрэнн?
Но Бак со странной улыбкой смотрел в ее лицо:
— Разве есть какая-нибудь разница для Дэна?
Она медленно вернулась на свое место.
— Да, — согласилась Кети, — никакой разницы.
— Если вы приехали за двадцать четыре часа на сменных лошадях, — произнес доктор, — совершенно невозможно, чтобы он, пусть даже на Сатане, так близко подобрался к вам. Дэн, вероятно, прибудет завтра.
Но тут Бирн взглянул на Джо Камберленда и увидел, что старый ковбой слабо улыбается.
Бак вначале серьезно выслушал замечание Бирна.
— Нет, — возразил он, — невозможно. Кроме того, Кети, видимо, права. Она-то должна знать… Он будет ждать Мака Стрэнна. Я не думал об этом. Считал, что спасаю Дэна от другого… Ну и идиот же я! — Дэниелс развязал свой шейный платок и вытер им лицо, придав ему видимость чистоты. — Все из-за скачки, — объяснил он с виноватым видом. — Человек садится на лошадь, а через некоторое время совершенно перестает соображать. Он превращается в психа. Вот и я вошел сюда полным кретином.
— Откройте окно на веранду, — попросил Джо Камберленд. — Я хочу почувствовать ветер.
Доктор подчинился и снова заметил ту же спокойную удовлетворенную улыбку на губах старика. Бирну почему-то стало нехорошо при виде улыбки Джо.
— Он приедет сюда часов через восемь — десять, — продолжал Бак Дэниелс, садясь поудобнее и чуть выше поднимая голову. — Еще десять часов, даже если он действительно приедет. У меня есть шанс отдохнуть, сейчас я весь дрожу.
— То же самое состояние вы сможете наблюдать у мистера Барри, когда он приедет, — заметил доктор.
— Дрожащий? — ухмыльнулся Бак Дэниелс. — Друг мой, вы не представляете Дэна! — Он сел, сжимая кулак. — Но если Дэн в самом деле придет, он не сможет слишком насесть на меня! Я ему не позволю, и я… — Он ударил кулаком по сиденью стула.
— Бак! — вскрикнула Кети Камберленд. — Ты сошел с ума! Ты утратил рассудок! Ты собираешься встретиться с ним?
Дэниелс вздрогнул, но затем упрямо покачал головой:
— У него был шанс в Браунсвилле. И он им не воспользовался. Почему? Потому что я повернулся спиной? Ну, он мог бы встать передо мной, если его это так волновало. Я видел Дэна в действии, а он видел меня! Может быть, он видел слишком много. Существуют и более странные вещи в нашем мире!
Бак подтянул пояс, так что рукоятка его револьвера сдвинулась далеко вперед. Но теперь Кети Камберленд попыталась взять инициативу в свои руки.
— Бак, ты устал. Ты не соображаешь, что говоришь. Лучше ложись в постель, — твердо сказала она.
Дэниелс побагровел:
— Кети, ты думаешь, что я говорю только для того, чтобы внимать самому себе?
— Слушайте! — перебил его Джо Камберленд и поднял костлявый указательный палец, призывая к молчанию.
Доктор отметил огромную перемену в старике. Его тело больше не дрожало. В Джо осталось только спокойное и удовлетворенное ожидание — легкий румянец появился на его изможденном лице впервые со времени приезда Бирна на ранчо. И сейчас ковбой поднял палец с такой спокойной уверенностью, что все в комнате замолчали.
— Слышите?
Они не слышали. Через открытое окно до них доносилось только слабое дуновение ветра. В лампе плясало пламя, принимая фантастические формы. Все повернулись к окну. Слух еще не улавливал этот звук, но доктор почувствовал, будто что-то приближается. Он не сомневался, словно мог видеть какой-то удаленный не приближавшийся предмет. И Бирн безошибочно определил, что все в комнате испытывают то же самое. Он взглянул на Кети Камберленд. Девушка подняла голову, ее лицо приобрело оттенок матовой бледности, глаза увеличились, вокруг них пролегли темные круги, губы приоткрылись в самой печальной и терпеливой из улыбок, а тонкие пальцы переплелись и прижимались к горлу.
В первый раз Бирн заметил, что огонь, столь очевидно горевший в старике, сжигал также и Кети. Однако он не оставлял на ней знака грядущей смерти. Огонь выжигал ее дочиста и превращал в прозрачный кристалл. Жалость сдавила горло Бирна, когда он осознал мучительность ее длительного ожидания. Страх смешалея с жалостью. Рэндалл почувствовал приближение чего-то, что подхватит ее, как ветер подхватывает упавший лист, закрутит в неопределенности урагана и тьмы, где сам он не имел бы мужества сделать и шагу.
Он снова повернулся к окну. Порывистый ветерок обдувал его лицо. Затем стих даже ветер, словно он тоже ждал. Ни звука. Но тишина иногда громче музыки. Бирну показалось, что он мог бы рассказать, как быстро бьется каждое сердце в этой комнате.
Старик снова закрыл глаза. Однако указательный палец остался поднятым, а слабая улыбка трогала уголки его рта. Бак Дэниелс сидел на своем стуле, наклонившись вперед, опираясь локтями о колени, и с мрачным ужасом смотрел в окно.
Затем Бирн услышал это — голос был настолько тихим, что вначале доктор подумал, что звук является лишь частью тишины. Но звук становился все громче, и внезапно его услышали все — крик диких гусей!
Бирн вспомнил, как они выглядят: в зимних сумерках высоко в небе неясный треугольник продвигался с каждым взмахом крыльев на расстояние полета стрелы все дальше и дальше на север. Предназначенные для охоты во всем мире, только здесь, в единственном месте на земле, в сердце этой горной пустыни, они превратились в загадочных мудрых посланцев. Еще раз далекий звук обрушился на них, затем стих, так как гуси, вероятно, поднялись выше, и больше уже их крик не достигал земли.
