Макс Брэнд - Ночной всадник
Дэниелс оглянулся, словно в первый раз увидев собравшихся.
— Сядь здесь, Бак, — совершенно спокойно предложила Кети. — Дай мне твою шляпу. Бояться нечего. А теперь расскажи нам.
— Весь день и всю ночь, — произнес он, — я скакал, боясь, что он позади меня, Кети. Я сам не свой. И если говорю что-то…
— Не важно, только скажи мне, как ты заставил его следовать за собой.
Бак Дэниелс потер лоб, словно пытался стереть ужасное воспоминание.
— Кети, — произнес он почти шепотом, — почему он преследовал Джима Сайлента?
Доктор сел на стул напротив Бака Дэниелса и недоверчиво наблюдал за ним. Когда он видел его в последний раз, в нем словно скрывалась целая армия; но сейчас перед доктором сидел дрожавший, лишенный мужества трус. В поисках объяснения таинственного перевоплощения Бирн взглянул на Кети. Она также преобразилась от страха и смотрела на Бака так, словно смерть уже настигла его.
— Бак, ты не ударил его?
Тот быстро кивнул:
— Я попробую рассказать тебе все с начала. Я нашел Дэна в Браунсвилле и умолял его вернуться со мной, но он отказался. И вот почему. Бандит пришел в город, чтобы затеять драку, и когда он встретился с Барри, то получил хорошую взбучку. Нет, не смотри так, Кети! Это была самооборона, чистейшая и простейшая. Дэна даже не арестовали за это. Но брат умирающего, Мак Стрэнн, спустился с гор и сидел возле Джерри Стрэнна, ожидая, пока он умрет, а затем Мак собирался пойти и прикончить Дэна. Вчера вечером Джерри находился на волосок от смерти, и все в Браунсвилле ожидали, что произойдет дальше. Потом всем стало ясно, что Дэн не сдвинется с места до тех пор, пока Мак Стрэнн не доберется до него. Поэтому я решил заставить Дэна Барри погнаться за мной и послал парня вперед, чтобы подготовить смену лошадей до Элкхеда. Затем пошел в салун, где сидел Дэн, сплетая цепочку из конского волоса. Боже мой, Кети, подумай, он сидел там, плетя эту чертову цепочку, а сотня парней стояла вокруг него и дожидалась, пока он убьет или убьют его! Я подошел к нему. Затеял ссору и ударил его… по лицу. — При этих словах на лбу Дэниелса выступила испарина.
— Но ты все еще жив! — закричала Кети Камберленд. — Ты вытащил револьвер первым?
— Нет. Как только я ударил его, то повернулся к нему спиной и отошел на несколько шагов.
— Ох, Бак, Бак! — воскликнула она с просветлевшим лицом. — Ты не сомневался, что он не выстрелит тебе в спину!
— Я ничего не знал. Я не мог даже думать… И мое тело ниже пояса заледенело как у мертвеца. Я стоял там словно прикованный к полу — будто в ночном кошмаре, когда что-то преследует тебя, а ты не можешь бежать. Вот так же случилось и со мной.
— Бак! И он сидел позади тебя… пока ты там стоял?
— Да, сидел там вместе с моей смертью на курке. Но я сообразил, что, если выкажу хоть малейший страх, если позволю ему увидеть, как я дрожу, он вскочит со стула и бросится на меня. Не с револьвером… Ему понадобятся только его собственные руки… А еще перед моими глазами вдруг встала смерть Джима Сайлента! — Он зажмурился и застонал. И снова Дэниелс справился с собой. — Но я не смел сдвинуться с места, понимая, что у меня задрожат колени. Поэтому я достал свой табак и скрутил сигарету. И пока делал это, я молился, чтобы моя сила вернулась ко мне, прежде чем он придет в себя… и вскочит!
— Удивительно, что ты сдержался, Бак. Подумать, ты ударил его… Ты, который спас ему жизнь и боролся за него, как брат по крови. О, Бак, из всех людей в мире ты самый храбрый и благородный!
— Все это лишь слова, — покраснев, проворчал Бак. — Как бы то ни было, я наконец двинулся к двери. До нее оставалось не больше, чем отсюда до стены. Снаружи стояла моя лошадь, и оставался шанс выжить. Но до двери мне предстояло пройти тысячу миль, а пока шел, я тысячу раз слышал за своей спиной щелчок и грохот выстрела из револьвера Дэна и ощущал входивший в меня свинец. Я не осмеливался спешить, понимая, что это заставит Дэна быстрее прийти в себя. Так что я кое-как добрался до дверей, и едва они качнулись за мной, услышал стон позади…
— Дэн! — прошептала, побелев, девушка. — Я знаю… Сдавленный крик, когда он разгневан! О, Бак!
— Первым же шагом я преодолел десяток ярдов от двери, после следующего оказался в седле и вонзил шпоры в бока Быстрой Лиззи. Она встрепенулась, как разворачивающаяся часовая пружина, и, когда помчалась вниз по улице, я наклонился к ее гриве и оглянулся. Дэн стоял в дверях с револьвером в руке, а ветер раздувал его волосы. Но он не стрелял, потому что в следующее мгновение я исчез в темноте и больше не видел его, а значит, и он меня,
— Но какой смысл в твоем бегстве! — воскликнула девушка. — Черный Барт пойдет по твоему следу, а Сатана помчит Дэна, он догнал бы тебя, и тогда…
— Нет, — ответил Бак Дэниелс, — я кое-что придумал, чтобы он не мог сразу выехать и послать Сатану по моему следу! Я получил запас времени еще и потому, что Быстрая Лиззи неслась как ветер. Я знал местность. Передо мной лежала равнина. А на равнине Лиззи несется почти так же быстро, как Сатана. Вот в горах Сатана скачет как горный козел, его ничто не остановит! А я изо всех сил погонял Быструю Лиззи прямо к ранчо Макколи. Мне оставалось чуть больше мили, когда я услышал… Ветер дул мне в спину, вот в чем дело… когда я услышал свист. О Господи! — Мгновение он молчал, не в силах продолжать, а Кети Камберленд сидела, приоткрыв рот, сжимая и разжимая пальцы. — В общем, эта миля стала худшей в моей жизни. Я подумал, вдруг человек, которого я послал впереди себя, не оставил мне свежую лошадь у Макколи, и если он этого не сделал… значит, я умру где-то там за холмами. И они казались мне такими же черными, как трупы, и все словно ухмылялись мне.
Но когда я добрался до ранчо Макколи, там стояла лошадь, прямо перед входом в дом. Мне понадобилось меньше двух минут, чтобы сменить седло, и затем я умчался! (Бирн и Кети вздохнули с облегчением. ) Лошадь оказалась превосходной. Не такая длинноногая, как Лиззи, и скакала раза в два медленнее, но природа создала ее для холмов. Карабкалась на них как горный козел и не уставала. Мы поднимались все выше и выше, а когда добрались до вершины, ветер разогнал тучи, и я увидел, что внизу в долине все сверкает в лунном свете, и сразу заметил две маленькие тени, скользившие по долине ровно и неуклонно. Дэн, Сатана и Черный Барт!
— Бак!
— Мое сердце замерло! Я пришпорил лошадь, и мы спустились по склону. И я ничего не помню, кроме того, что мы добрались до перекрестка через миллион лет. Когда же прибыли туда, пегий мул почти мертвым рухнул на землю. Но я пересел на новую лошадь и снова отправился в путь. А следующая лошадь оказалась даже лучше пегого мула — настоящий ходок. Едва мой конь тронулся с места, я сразу понял, каков он. И взглянул на небо…
