Виннету. Сын вождя - Карл Фридрих Май
– Как думаете, зачем они им понадобились? – спросил Сэм, поглядывая на меня как учитель на школяра.
– Наверное, чтобы сделать носилки для покойника.
– Откуда вы знаете?
– Везти столько миль покойника в седле – шутка ли! Я предполагал, что они на первой же стоянке постараются устроиться как-нибудь по-другому.
– Хм, неплохая идея. Опять прочитали в ваших книгах, сэр?
– В этом случае – нет. Но все зависит от того, кто читает книги и как он это делает. Не буду же я вам, как школьнику, объяснять, что из книг вы действительно можете почерпнуть много нового, а затем и применить в своей собственной жизни.
– Неужели? Хотите сказать, что все же кое-кто из этих писак побывал на Западе и может накалякать что-то стоящее? Впрочем, в данном случае ваше предположение не шибко отличается от моего. Поглядим дальше…
– Полагаю, что вместо носилок они соорудили нечто вроде саней, на которые и уложили труп.
– С чего вы так решили?
– Для перевозки покойника на носилках нужны две лишние лошади, а у апачей их всего три. Чтобы волочить ношу по земле, потребуется только одна лошадь.
– Совершенно верно, вы правы. Речь идет о волокушах. Но в таком случае они должны были оставить дьявольски крупный след. Но так они лишний раз подвергнут себя опасности. Апачи были здесь вчера поздно вечером. Мы скоро выясним, делали они еще где-нибудь привал или же ехали всю ночь без остановок.
– Скорее, последнее, ведь две важные причины заставляют их торопиться.
– Давайте-ка посмотрим внимательнее!
Мы соскочили на землю и медленно пошли по следам, все еще состоявшим из трех полос, выглядевших, правда, по-иному. Средний след принадлежал копытам лошади, а боковые два – волокушам, остроумному приспособлению апачей, состоявшему из двух длинных жердей, поперек которых были положены и прикреплены друг к другу ветки с привязанным к ним трупом.
– Теперь они поехали друг за другом, – заметил Сэм. – Значит, была на то особая причина, ведь здесь достаточно места, чтобы ехать рядом. Едем дальше!
Мы опять вскочили на лошадей и поскакали вперед. По дороге я все время старался понять, что заставило апачей ехать друг за другом. В какой-то миг, после долгого раздумья, мне показалось, что я близок к истине.
– Сэм, напрягите-ка ваше зрение! Скоро в следах произойдут кое-какие изменения, которые индейцы хотели от нас скрыть.
– Что за изменения?
– Все очень просто! Волокуши не только облегчили апачам перевозку покойника, но и дали им возможность разъехаться.
– Что у вас там за фантазии?! Разъехаться? Бред какой-то! Да им и в голову не придет расстаться по пути.
Спорить с Сэмом мне не хотелось, тем более что я легко мог оказаться неправым, ибо Сэм, будучи опытным скаутом, не хуже меня должен был знать апачей. Поэтому я молчал, однако продолжал внимательно рассматривать следы.
Вскоре мы подъехали к широкому, но мелкому и совершенно высохшему руслу какой-то реки. Вода, похоже, появлялась в нем только весной, когда в горах таял снег. Дно между низкими берегами покрывала отшлифованная галька; лишь в некоторых местах виднелись отдельные островки светлого мелкого песка. Следы пересекали русло и вели дальше.
Пока мы медленно переправлялись на другой берег, я зорко разглядывал песок и гальку. Если моя догадка верна, именно здесь было наиболее подходящее место, чтобы кому-то из апачей свернуть в сторону. Он мог отъехать по сухому руслу вниз, и, если лошадь его ступала не по песку, а по крупному щебню, на котором не оставалось отпечатков копыт, апач спокойно исчезал незамеченным. А следы двух лошадей, продолжавших прежний путь, легко можно было принять за следы трех.
Все это время я держался за Сэмом. Когда я почти уже переправился на другую сторону, на песчаной отмели я заметил круглое углубление с обвалившимися краями. Оно было величиной приблизительно с большую кофейную чашку. Ни острого глаза, ни опыта, ни проницательности у меня тогда еще не было, но я понял, что это след от лошадиного копыта, соскользнувшего со щебня в песок. Выбравшись на противоположный берег, Хокенс хотел было продолжать путь, но я остановил его:
– Сэм, держитесь левее!
– Чего ради?
– Кое-что покажу.
– Что там еще?
– Сейчас увидите. Поехали!
Проехав вдоль берега, поросшего густой травой, около двухсот шагов, мы заметили отпечатки лошадиных копыт, протянувшиеся с севера на юг.
– Что это, Сэм?! – спросил я, немного по-детски возгордившись своей правотой.
Плутоватое лицо старого вестмена неестественно вытянулось, а маленькие острые глазки, казалось, окончательно затерялись в своих впадинах.
– Следы! – удивленно воскликнул он.
– Откуда они здесь?
Хокенс взглянул на русло реки и с удивлением произнес:
– Вероятно, отсюда, с реки…
– Конечно. Только кто их оставил?
– Почем мне знать?
– А я знаю. Это один из наших апачей!
Лицо охотника вытянулось еще больше. Такого выражения я прежде у него никогда не видел.
– Один из апачей? – воскликнул Сэм. – Не может быть.
– Но это так! Видите – они разъехались, как я и предполагал. А теперь давайте вернемся немного назад. Бьюсь об заклад: те следы, что там, принадлежат только двум лошадям!
– Хм! Давайте поглядим! Весьма любопытно.
Мы вернулись назад и действительно убедились в том, что после переправы осталось только два всадника. Сэм прокашлялся, смерил меня подозрительным взглядом и спросил:
– Откуда вам пришла в голову идея, что индейцы расстались в высохшем русле реки?
– По следу на песке.
Когда я подвел его к тому месту, Сэм посмотрел на меня с еще большей подозрительностью и спросил:
– Сэр, может, хоть в этот раз скажете правду?
– Я никогда вас не обманывал, Сэм!
– Ну да, я всегда считал вас прямым и честным человеком, но только не сейчас. Вы действительно никогда не бывали в прерии?
– Никогда.
– А на Диком Западе тоже?
– Тоже.
– А вообще в Соединенных Штатах?
– Никогда не был.
– Может быть, вы когда-нибудь посещали страну, похожую на эту?
– Нет, я впервые покинул родину.
– Да чтоб вас черт побрал, непостижимый вы экземпляр!
– Ого, Сэм! И это благословение от человека, который называет себя моим другом?
– Что мне остается думать? Гринхорн, который совсем не нюхал пороху, первый раз идет в разведку и утирает нос старому Сэму Хокенсу. Надо родиться эскимосом, чтобы при таких обстоятельствах оставаться хладнокровным. В вашем юном возрасте я был в десять раз умнее вас, а теперь, на старости лет, похоже, стал в десять раз глупее! Это ли не печаль для бродяги, у которого еще осталась толика самолюбия, если не ошибаюсь!
– Не принимайте так близко к сердцу, Сэм!
– Это все слова! Вынужден признать, что вы попали в самую точку, хотя до сих пор не понимаю, как вам это удалось.
– Простая логика.
– Простая логика? Поясните!
– В данном случае все предельно просто. Предполагаем, что индейцы едут друг за другом. И соответственно, делаем вывод: они хотят скрыть свое истинное количество. Эту логику вы понимаете?
– Само собой.
– Ну, и тогда другой пример. – Тут я решил сострить. – Вас, например, зовут Хокенс. На английском языке «хок» значит «ястреб». Так?
– Ну…
– Слушайте дальше! Ястреб охотится на полевых
