Виннету. Сын вождя - Карл Фридрих Май
Вскоре Тангуа послал куда-то одного из воинов. Тот ненадолго скрылся и вернулся в сопровождении старого Сэма.
– Олд Шеттерхэнд, приветствую вас! – радостно воскликнул, увидев меня, Хокенс. – Я же говорил, что вы непременно придете! Неужто хотите вернуть себе вашего старого Сэма?
Он протянул ко мне свои связанные руки.
– Да, – улыбнулся я, – гринхорн явился сюда, чтобы удостовериться, что вы – величайший мастер по части выслеживания. Правда, бежите часто не в ту сторону.
– Отложите упреки на другой раз, достоуважаемый сэр! – насупился Хокенс. – Скажите лучше, где моя Мэри?
– Она у нас.
– А Лидди?
– Ваша «хлопушка» тоже в сохранности.
– Ну, в таком случае все в порядке, если не ошибаюсь. Попробуем-ка выбраться отсюда, а то что-то здесь скучновато стало!
– Терпение, дорогой Сэм, терпение! Вы ведете себя так, будто ничего особенного не случилось и ваше освобождение отсюда – сущий пустяк.
– Так оно и есть, черт возьми, по крайней мере для вас… Хотел бы я знать, есть ли вообще что-нибудь на этом свете вам неподвластное?! Вы и с луны меня снимете, когда меня туда занесет, если не ошибаюсь!
– Шутки – дело хорошее, дорогой Сэм! Наверное, вам жилось тут неплохо.
– Неплохо? Скажите лучше: хорошо, просто здорово! Кайова любили меня, как мать своего ребенка. Я чуть было не сошел с ума от их поцелуев и объятий! Меня закармливали, как невесту, а когда приходило время спать, мне даже ложиться не нужно было, ибо я и так все время валялся без дела.
– Они вас не обобрали?
– Как же! Дочиста!
– Все, что уцелело, вы сейчас получите назад. Совет старейшин, кажется, подходит к концу.
Я сообщил вождю, что не могу больше ждать, после чего состоялись недолгие, но очень решительные переговоры, из которых я вышел победителем, ибо не сделал ни одной уступки вождю, трясущемуся за жизнь своего сына. В конце концов было решено, что четыре вооруженных воина проводят меня и Сэма до нашего лагеря, где заберут обоих пленников.
Я добился многого, настояв на немедленном освобождении Сэма. Данному мной обещанию поверили, как и всегда верили впоследствии слову Олд Шеттерхэнда. Но я так и не сказал, где находился наш лагерь.
Когда Сэму развязали руки, он поднял их вверх и воскликнул:
– Свободен, опять свободен! Никогда не забуду этого, сэр! Постараюсь впредь не ходить влево, когда ваша благословенная нога ступает направо.
Наконец мы тронулись в путь под дикий вой краснокожих. Они испытывали ярость – ведь им пришлось выпустить из рук и меня, и Сэма. А Тангуа перед отъездом подошел ко мне и злобно прошипел:
– Пока не вернется мой сын, можешь быть спокоен за свою жизнь, но потом все наше племя бросится за тобой в погоню! Мы найдем твои следы и настигнем тебя, куда бы ты ни скрылся!
Я не счел нужным отвечать на злобную угрозу и направился к реке, где мы по двое уселись в каноэ, причем Сэм расположился со мной. Отчалив от берега, мы еще долго слышали дикие вопли кайова.
Управляя лодкой, я одновременно рассказывал Сэму обо всем, что произошло после его пленения. Он сожалел, что Виннету пришлось покинуть нас, но в то же время не слишком опечалился, поскольку ждал упреков со стороны апачей.
Несмотря на темноту, мы благополучно достигли острова. Дик Стоун и Уилл Паркер встретили нас восторженными возгласами.
Мы передали обоих пленников посланцам Тангуа, которые не проронили ни слова. Затем, выждав, когда вдали замолкли последние удары весел, мы вскочили на лошадей и перебрались на левый берег реки. Этой ночью мы должны были отъехать как можно дальше, пользуясь тем, что Хокенс отлично знал окрестности. Устроившись в седле на своей Мэри поудобнее, а затем привстав в стременах, он погрозил кулаком вслед уплывающим индейцам:
– Пусть теперь ломают свои головы, как бы снова поймать нас! Только все это напрасно. Сэм Хокенс не такой простак, чтобы опять попасть в яму, из которой его будет вытаскивать какой-то гринхорн! Все, хватит! Ни одному кайова до меня больше не дотянуться, если не ошибаюсь!
