Виннету. Сын вождя - Карл Фридрих Май
Сэм победоносно взглянул на меня, ожидая ответа, но я промолчал. Удивительно, но он попался на мою удочку. Я придвинул к себе седло, подложил его под голову, вытянулся и закрыл глаза.
– Молчите? – возмутился Сэм, размахивая поджаренным медвежьим окороком.
– Спокойной ночи, Сэм! Приятных снов!
Озадаченный старик опустил руку с окороком, сконфуженно закхекал и пробормотал:
– Дьявол! Этот юнец… этот гринхорн… меня, хм, хм…
– Спокойной ночи, Сэм Хокенс! – повторил я.
– Да спите уж, висельник! Век бы вас не слышать, ибо вы самый что ни на есть пройдоха! Между нами все кончено!
Слова прозвучали так гневно и столь искренне, что, казалось, и в самом деле это наш последний разговор. Однако спустя несколько минут Сэм как ни в чем не бывало подал голос:
– Ладно! Засыпайте поскорее, нам надо хорошенько выспаться!
Старый Хокенс был милым и добрым малым.
Крепкий сон сковал меня тотчас, как только я закрыл глаза. А когда их открыл, надо мной уже стоял Сэм. Он меня и разбудил. Удивительно, но я встал совершенно свежим. Паркер и Стоун тоже уже проснулись, остальные – и Рэтлер в их числе – все еще сладко похрапывали.
Мы подкрепились мясом, запив его водой, затем напоили лошадей и после кратких наставлений Сэма своим друзьям отправились в путь.
Солнце еще не взошло. Это была моя первая разведка, и мне безумно хотелось узнать, чем она кончится. Сколько раз впоследствии мне придется повторять подобные вылазки! А тогда…
Разумеется, мы держались того направления, в котором удалились апачи: вниз по долине, потом – за лесную опушку. Следы всадников еще виднелись в траве, и даже я, гринхорн, сумел их заметить. Отпечатки вели на север, однако, по мнению Сэма, апачей следовало искать к югу от нас.
Вскоре мы выехали на большую прогалину, возникшую, похоже, вследствие прожорливости каких-то вредных насекомых. Следы вели вверх, и через некоторое время прогалина перешла в прерию, похожую на покатую зеленую крышу. Здесь все так же ясно были видны отпечатки лошадиных копыт, из чего мы заключили, что апачи сделали большой круг: они обогнули лагерь.
Поднявшись на гребень, мы поразились красоте окрестностей. Открывшийся необъятный обзор на широкую, сплошь поросшую травой равнину, не имевшую к югу конца, остановил нас на несколько минут. Хотя апачи скрылись почти сутки назад, мы отчетливо видели их следы, прямой лентой прорезавшие равнину. Индейцы двигались верхо́м. Сэм, до сих пор не проронивший ни звука, неодобрительно покачал головой и буркнул в бороду:
– Не нравятся мне эти отпечатки.
– А мне наоборот, – возразил я.
– Потому что вы – гринхорн! Они слишком четкие, даже слепой может нащупать их руками. Мне такое дело кажется очень подозрительным.
– А мне ничуть!
– Да помолчите, вы, уважаемый сэр! Я взял вас с собой не для того, чтобы вы своими скороспелыми суждениями утирали мне бороду. Такие следы индейцев всегда наводят на размышления. От этих апачей жди беды! Уверен, что они готовят нам ловушку. Они прекрасно знают, что мы поедем следом.
– Что за ловушка?
– Пока трудно сказать.
– И где они ее нам приготовили?
– Конечно там, на юге. Они специально облегчили нам задачу следовать за ними. Если бы у них не было определенного намерения, они постарались бы уничтожить следы.
– Хм… – выдавил я из себя.
– О чем это вы?
– О том, что я с вами не согласен. Не верю я ни в какие ловушки.
– Почему же?
– Оба апача стремятся поскорей соединиться со своими соплеменниками, чтобы собрать воинов и напасть на нас. Смотрите – какое пекло, а они везут с собой покойника! Это важные причины, чтобы поторопиться! Труп по дороге начнет смердеть, а если они потеряют время, то рискуют потерять из виду и нас! Стало быть, у них просто не было времени уничтожить следы.
– Хм… – в свою очередь промычал Сэм.
– Даже если бы я оказался не прав, – продолжил я, – мы можем спокойно ехать вперед. Пока мы находимся на этой широкой равнине, нам нечего опасаться, потому что здесь любой враг заметен издали и мы успеем скрыться.
– Хм… – снова промычал Сэм, покосившись на меня. – Вы говорите о покойнике. Вы уверены, что апачи в такую жару все еще везут его с собой?
– Разумеется.
– Почему же им не закопать его где-нибудь по дороге?
– Клеки-Петра пользовался среди них огромным уважением, и обычай требует, чтобы его похоронили со всеми почестями. Вы же сами знаете. Высшей кульминацией было бы, если бы апачам удалось привести убийцу, поставить его к столбу пыток, а потом похоронить вместе с жертвой. Они не станут предавать покойника земле, а постараются поймать Рэтлера, а заодно и нас с вами.
– О-о, откуда вы это знаете? Вы что, родились в стране апачей?
– Нет. Я знаю это из книг, о которых вы ничего не желаете слышать.
– Ладно, – кивнул старик. – Поехали дальше!
Он так и не сказал мне, согласен он или нет. Однако каждый раз, когда он поворачивал ко мне голову, я замечал, что его густая борода слегка подрагивает. Верный признак того, что его разум отказывается что-то понимать.
Мы понеслись галопом по равнине, одной из многих саванн, поросших низкой травой, нередко встречающихся в районах, расположенных между Канейдиан и Рио-Пекос. Следы шли тремя параллельными линиями, будто их кто-то провел огромным трезубцем. Было ясно, что лошади апачей по-прежнему бежали рядом. Про себя я подумал, что пора бы апачам и передохнуть.
Хокенсу показалось, что сейчас самое время начать мое обучение, и он принялся доходчиво объяснять мне, по каким признакам можно определить, как двигались лошади: галопом, рысью или шагом.
Через полчаса езды мы увидели лес. Равнина круто забрала в сторону, и лес остался от нас по левую руку. Я обратил внимание, что деревья росли в нем довольно редко – между ними легко можно было бы проехать друг за другом. Однако апачи, чтобы не нарушать строй, обогнули лес, отклонившись от прямого пути.
Мы продвигались по их следам все дальше и дальше. Если бы мы отправились напрямик через лес, то выиграли бы время и снова вышли с другой стороны на следы апачей. Но мы этого не сделали, потому что не были уверены в успехе.
Прерия постепенно сужалась, и наступил момент, когда она перешла в узкую продольную долину, поросшую редким кустарником. Мы подъехали к месту, где апачи незадолго до нас сделали привал. Среди кустарников здесь гордо возвышались стройные дубы и буки. Сначала мы осторожно объехали это место кругом и, только убедившись, что краснокожие покинули его, решили приблизиться. При более тщательном осмотре выяснилось, что апачи спешились и сняли с седла покойника, положив его на траву. Потом они проникли в чащу и нарезали дубовых ветвей, многие из которых так и остались валяться на
