Луис Ламур - Чик Боудри – техасский рейнджер
Двое ковбоев, сидящих на ступенях барака, внимательно смотрели на него.
– Это ведь ранчо "О-О"? – спросил Чик.
Мужчина сошел с крыльца. Он был небрит, губы у него были тонкими и жесткими. Чик Боудри старался не поддаваться эмоциям, но к этому человеку трудно было испытывать добрые чувства.
– Ты рейнджер?
– Да. Зовут Чик Боудри.
– Слыхал, слыхал. Я думал, ты старше.
– Мой возраст меня устраивает, – раздраженно ответил Боудри. – Дайте поесть и расскажите, что произошло.
– Я – Ли Карнс, владелец ранчо, – сказал крупный мужчина, когда они уселись. – Моего управляющего звали Берт Рейми, он поехал в город, чтобы положить в банк деньги за продажу скота. Он убежал с ними. С пятнадцатью тысячами долларов.
Девушка с отчужденным, испуганным лицом принесла кофе. Она была симпатичной, несмотря на текущие по ее щекам слезы. Чик торопливо отвернулся, чтобы не смущать ее.
– Все деньги были ваши? – Боудри как бы между прочим оглядел комнату. Она показалась ему на удивление аккуратной. Тарелки были вычищены до блеска, однако сам Карнс аккуратностью не отличался.
– Мои. Рейми работал на меня шесть лет. Надежный человек, мастер на все руки.
Дверь открылась, и вошел высокий, стройный молодой человек. Он был ярко одет, во все новое, однако его кольты в поношенных кобурах не выглядели ни яркими, ни новыми.
Карнс кивнул ему.
– Марк Де-Грасс, мой новый управляющий. Это Чик Боудри, Марк.
Де-Грасс быстро посмотрел на Боудри. Это был взгляд человека, оценивающего противника перед дракой, и вместе с настороженным интересом к Чику пришло понимание того, что Де-Грасс – один из тех любителей стреляться, которые не выносят соперников и всегда должны быть первыми. Он не раз встречался с людьми такого типа, они всегда были опасны.
Де-Грасс уселся за стол и взглянул на девушку.
– Тебе лучше поесть. Если ты умрешь с голоду, твой отец все равно не вернется.
Боудри вопросительно посмотрел на Карнса, и владелец ранчо сказал:
– Это Карен Рейми, дочь Берта. Очень переживает случившееся.
– Он давно уехал? – Боудри не хотелось задавать вопросы при Карен, ведь девушка была так огорчена, но ему необходимо было получить ответы на все вопросы.
– С неделю назад. До Команчи езды всего один день. Берт отправился один. У нас не было причин ждать беды, потому что никто не знал, что он едет с деньгами. Когда Берт не вернулся, мы отправились в город и узнали, что он там не появлялся. Похоже, просто удрал.
– Вряд ли он мог уехать и бросить дочь!
– В том-то все и дело, – сказал Карнс. – Она не его дочь. Его жена подобрала ее и вырастила, а после смерти жены девчонка висела у него на шее.
Карен Рейми с упреком подняла глаза.
– Он не считал меня обузой, а я относилась к нему, как к родному отцу! Я никогда не поверю, что он убежал! Мне кажется, его убили! Наверняка кто-то знал, что он вез деньги!
– Ну, ну, родная! – Карнс протянул к ней руку. – Не плачь, о тебе позаботятся.
Она вскочила на ноги с горящим взором.
– Спасибо, я сама о себе позабочусь! Я поеду в Команчи и найду работу! Или… – ее глаза увлажнились и устремились на Де-Грасса, – я поеду в Эль-Пасо!
Губы управляющего сжались. То, как он посмотрел на нее, не обещало ничего хорошего. Боудри прихлебывал кофе и слушал. Здесь что-то бурлило под внешне спокойной поверхностью, происходило что-то странное. Почему Де-Грасс так необычно среагировал на слова Карен об ЭльПасо?
Резко повернувшись, она выбежала в комнату, которая, очевидно, принадлежала ей, и некоторое время мужчины ели в молчании.
– Я ее не виню, она ведь так расстроена, – мягко сказал Карнс. – Между прочим, она может жить здесь. Она симпатичная девушка, вряд ли можно сыскать здесь лучшую жену.
Марк Де-Грасс не мигая смотрел на Карнса с плохо скрытым презрением.
– Кто-нибудь еще знал, что он вез деньги? – спросил Боудри.
– Должно быть, Эл знал, – сказал Де-Грасс. – Он один из наших ковбоев и стоял на улице, когда Ли принес Берту мешок с деньгами.
После ужина и нескольких вопросов Карнс и Де-Грасс сели на ступеньки и завели негромкий разговор. Чик прохаживался по двору, ничего не упуская из виду. Если судить по состоянию построек, все говорило о том, что на ранчо поддерживался хороший порядок. А если вспомнить о внешности Карнса, то Боудри был готов поставить десять к одному, что делами на ранчо заправлял Рейми.
Ковбоям, казалось, Рейми нравился, но с Боудри они говорили с неохотой. Даже Эл Конвей, парень с твердым лицом, узким подбородком и злыми глазами. До тех пор, пока Боудри не упомянул о намерении Карнса взять девушку в жены.
Эл с отвращением сплюнул в пыль.
– Если она за кого-то и вышла бы, то скорее за этого змея ползучего Де-Грасса!
Один из ковбоев рассмеялся, но добавил:
– Лучше попридержи язык, Эл. Ты не выстоишь против него с револьвером, а он чертовски раздражительный!
– Я его не боюсь, – Эл говорил спокойно, и Боудри подумал, что хотя Эл, похоже, действительно не боялся Де-Грасса, у него вряд ли было желание с ним связываться.
Чик бросил свои одеяла рядом с разросшимися тополями неподалеку от дома. Он не любил спать под крышей и хотел, чтобы его конь был рядом. Когда лежишь под открытым небом и смотришь на звезды, легче думается, а ему стоило крепко подумать.
Берт Рейми пропал вместе с пятнадцатью тысячами долларов, однако все указывало на то, что он не был вором. Тем не менее, факт остается фактом: Берт Рейми пропал. Ли Карнс, с другой стороны, вел себя необычно, однако на это могло быть множество причин. Здесь бурлили подводные течения, которые тревожили Боудри.
С Элом Конвеем тоже приходилось считаться. Очевидно, он глубоко кого-то презирает, но кого и почему, оставалось неясным. Если Рейми убили, на "О-О" осталось странное напряжение, возможно, связанное с его исчезновением, а, возможно, и нет.
Было уже поздно, и Чик, наверное, только что заснул, когда его разбудило какое-то неясное движение. Рядом в тени он разглядел девушку.
– Мне надо поговорить с вами! – прошептала она.
– Кто-нибудь видел, как вы выходили из дома?
– Нет, я уверена, нет. О, мистер Боудри, я убеждена, что отец не убежал. Он ведь был очень хорошим человеком. Здесь что-то не то! Здесь творится что-то ужасное!
– Расскажите мне об этом, – прошептал он.
– Может, тут нет никакой связи, но несколько дней назад отец сказал, что хочет забрать меня отсюда, что за его спиной что-то замышляется. Он сказал, что начал пропадать скот, что пока он перегонял стадо, пропало слишком много голов.
– Рейми продал скот? Кто получил деньги?
– Отец. Он гнал скот до Джулсберга, получил деньги и вернулся. Часть денег принадлежала ему.
– Как это? Что вы имеете в виду?
– Карнс платил отцу очень мало. Карнс много выплачивал банку, потому что заложил все стадо, и все время говорил отцу, что расплатится с ним, когда продаст скот. Карнс задолжал отцу тысячу с лишним, а банку и того больше, потому что банк одолжил ему деньги на обустройство ранчо.
Это меняло ситуацию. Ли Карнс был должен и своему управляющему, и банку, поэтому, если деньги вдруг исчезнут, он мог отложить уплату долгов и тому, и другому. Для хозяина ранчо это не имело смысла, потому что тогда его собственность переходила к банку. Что бы ни случилось, вряд ли Карнс сам был в этом замешан.
Также не имело смысла то, что Рейми, получив деньги в далеком Джулсберге, прежде чем украсть, привез их домой.
Он расспрашивал Карен примерно с час и долго, после того как девушка вернулась к себе в комнату, лежал, обдумывая тонкости дела.
Тем не менее, после полудня, когда Боудри рысью вел чалого по улице Команчи, он так и не приблизился к разгадке. Потеря пятнадцати тысяч долларов – очень значительной суммы, – так же как и исчезновение управляющего ранчо, не могло не обсуждаться в городе, а самый легкий способ что-то разузнать – это слушать и держать язык за зубами.
К полуночи, когда Чик Боудри растянулся на койке в номере отеля, он уже кое-что знал.
Ли Карнс заложил стадо и землю за семь тысяч долларов, которые должен был выплатить после продажи скота. Банк согласился выдать заем только потому, что управляющим на ранчо служил Берт Рейми. Он был известным и уважаемым скотоводом, и в последнем его докладе банку говорилось, что увеличение поголовья было чуть выше обычного. Никто не хотел верить, что Берт Рейми вор, однако многие думали, что иного решения этой проблемы не существует. Другие, настроенные откровенно скептически, ждали, пока соберут все улики.
Одну определенную зацепку он получил от высокого, широкоплечего проспиртованного ковбоя. Тот узнал Чика и тихим голосом прокомментировал:
– Видел вас пару раз в Увальде. Это дело меня не касается, но если бы я искал Рейми, я бы поехал к реке Канадиан и взглянул на клеймо "Очки".
– Почему именно туда?
Ковбой пожал плечами.
– Не знаю я ничего. Только Рейми слыхал, что я работал в тех краях, и очень любопытствовал насчет этого клейма. Ранчо принадлежало парню по имени Лессинджер, но он его продал и уехал на восток.
