Охотники на волков - Джеймс Оливер Кервуд
К этому времени оба индейца уже твердо решили, что вунги не планируют нападения. По какой-то неведомой причине враги так же старательно избегали охотников, как и сами охотники уклонялись от встречи с ними. Об этом свидетельствовали все минувшие события. К примеру, чужак в ущелье с легкостью мог бы напасть на Рода из засады. Сколько раз вунги могли атаковать их почти беззащитный лагерь, да и на охотничьих тропах было множество удобных мест для засады. Так что приключение Рода в ущелье не вызвало у них особого беспокойства. И вместо того чтобы составлять план обороны или проследить, куда ушел чужак, друзья сидели и прикидывали, как бы им найти первый водопад.
Мукоки не было равных по скорости и выносливости в ходьбе на снегоступах, поэтому он и вызвался в первую разведку. Он решил выступить на следующий день поутру, взяв с собой запас еды. А в его отсутствие Род и Вабигун будут проверять ловушки.
– Нужно узнать местонахождение первого водопада до того, как мы вернемся в факторию, – объявил Ваби. – Если мы поймем, что третий водопад находится дальше чем за сотню миль от нашей хижины, то поиски золота придется отложить на следующий охотничий сезон. Тогда мы вернемся в Вабинош-Хаус и будем готовить новую экспедицию. В любом случае мы не сможем выступить раньше, чем пройдут весенние паводки.
– Я тоже думал об этом, – ответил Род, и его взгляд потеплел. – Знаешь, мама ведь там одна-одинешенька. И у нее…
– Я понимаю. – Юный индеец накрыл рукой его ладонь.
– …совсем нет денег, – закончил Род. – Если вдруг она заболела или еще что-нибудь приключилось…
– Да, нам нужно вернуться и отвезти домой пушнину, – подхватил Ваби мягким голосом. – Если не возражаешь, Род, я бы проехался с тобой до Детройта. Как по-твоему, твоя мама не будет возражать?
– Возражать? – воскликнул Род, с силой хлопнув Ваби по плечу. – Да ты ей дорог не меньше, чем я! Она ужасно обрадуется! Ты правда хочешь поехать со мной?
Бронзовое лицо Ваби выражало волнение.
– Наверняка обещать не могу, но я хотел бы повидать ее не меньше, чем ты. Если смогу, то непременно поеду!
Род так и засиял от радости:
– А потом мы вернемся с тобой в факторию к началу лета и вместе отправимся за золотом!
Вскочив на ноги, он стукнул Мукоки по спине.
– А ты поедешь с нами, Мукоки? Обещаю, повеселишься на славу!
Старый индеец улыбнулся и что-то невнятно проворчал. Ваби рассмеялся и ответил за него:
– Ему не терпится снова угодить в рабство к Миннетаки. Нет, бьюсь об заклад, Муки никуда не поедет. Он останется в фактории, чтобы оберегать мою сестру: не потеряется ли она, не обидят ли ее, не похитят ли ее вунги…
Мукоки кивнул, добродушно ухмыляясь. Потом подошел к двери, открыл ее и выглянул наружу.
– Дьявольщина! Снегопад! Снег идти как двадцать тысяч дьявол!
Это было самое крепкое английское выражение в запасе старого воина. И сейчас оно прозвучало как-то серьезнее обычного. Ваби и Род быстро выглянули наружу. Никогда в своей жизни городской юноша не видел подобного снегопада! С севера явилась великая туча, что приходит единожды в год из бесконечных ледяных пустынь Арктики. Много дней индейцы ждали этой тучи и уже начали удивляться, почему она запаздывает. Ни единое дуновение воздуха не нарушало плавного падения снежных хлопьев. Весь мир заволокла безмолвная волна непроницаемой для глаз белизны. Она была такой густой, что казалось, будто вот-вот перестанет хватать воздуха.
Род вытянул перед собой руку, и на ладони мгновенно возник снежный холмик. Он сделал несколько шагов и через дюжину ярдов превратился в еле различимую тень. Вернувшись через минуту, Род притащил на себе в хижину целый сугроб.
Весь остаток дня и всю ночь снег валил с неослабной силой. Проснувшись утром, Род услышал, как свистит и воет ветер по вершинам деревьев, как он бьется в стены хижины. Юноша встал и зажег огонь, пока остальные спали. Потом Род попытался открыть дверь, но она была завалена. Род освободил заложенное окно, и к его ногам высыпался целый сугроб. Дневного света не было видно совсем. Обернувшись, Род увидел Ваби, который сидел, закутавшись в одеяло, и хихикал над его недоумением.
– Какого черта?! – выдохнул Род.
– Нас засыпало снегом, – ухмыльнулся Ваби. – Печка не дымит?
– Нет, – ответил Род, в недоумении оглядываясь на ревущий огонь. – Ты же не хочешь сказать, что…
– Ну, значит, не так уж и сильно нас завалило, – сделал вывод Ваби. – По крайней мере, труба еще торчит наружу!
Мукоки тоже сел и потянулся.
– Сильно дуть, – проворчал он, прислушиваясь к сильнейшему порыву ветра, промчавшемуся над хижиной. – Не скоро уняться!
Пока его товарищи одевались, Род отгреб снег в угол и снова заложил окно.
– Теперь нам целую неделю откапывать капканы, – объявил Ваби. – Только Великий Дух, в которого верует Мукоки и который ниспосылает благословения этой стране, знает, когда прекратится снежная буря. Она может длиться неделю. В такую погоду нечего и думать идти на поиски водопада.
– Можно поиграть в домино, – преувеличенно жизнерадостно предложил Род. – Помните, в фактории мы не доиграли партию? Но, ребята, вы же не думаете, что хижину занесет целиком?
– Пока еще снега выпало не так много, чтобы нас засыпало вместе с крышей, – ответил Ваби. – Хижина стоит на краю открытой прогалины, и, конечно, мы окружены сугробами. Если буря будет продолжаться в том же духе, к следующей ночи над нами вырастет целый снежный холм.
– А нас не раздавит? – дрогнувшим голосом спросил Род.
Ваби, заметив его с трудом подавляемый страх, взвыл от восторга. А Мукоки, нарезавший у стола жареную лосятину, насмешливо захихикал.
– Самый лучший – жить под снег, – сказал он.
– Если снег не раздавит тебя насмерть, жить под ним любо-дорого, – добавил Ваби. – В снегу полно воздуха. Мукоки однажды попал в снежную лавину и десять часов пролежал, погребенный под тридцатью футами снега. Он устроил там себе гнездо размером с бочку и сидел в нем со всеми удобствами, пока мы не откопали его. Теперь нам не придется жечь много дров, чтобы сохранить тепло.
После завтрака юноши вновь освободили окно, и Ваби принялся прокапывать ход наружу. После третьего или четвертого взмаха вместе с массой снега в окно хлынул дневной свет. Высунувшись наружу, Ваби увидел, как в небе по-прежнему несутся снежные вихри.
– Нас занесло по самую крышу. Боже, ну и буря! – воскликнул молодой индеец. – А теперь повеселимся! Давай, Род, вылезай, если не дрейфишь!
Ваби выполз через окно в пещерку, проделанную в огромном сугробе, и Род последовал за ним. Ваби ждал его, проказливо улыбаясь. Как только его друг присоединился к нему, индеец глубоко воткнул лопату в снег. Полдюжины быстрых тычков – и им на голову обрушилась лавина рыхлого снега, ненадолго засыпавшая обоих. Род от неожиданности упал на колени и начал барахтаться, тщетно пытаясь глотнуть воздуха и закричать. Он бился, как рыба на берегу, и сперва освободил ноги, а Ваби, успевший высунуть из снега голову и плечи, залился смехом, увидев торчащие из снега сапоги Рода.
– Хей, не в ту сторону откапываешься! – закричал он.
Схватив товарища за ноги, индеец помог ему выбраться. По лицу Ваби текли слезы от хохота; он едва мог стоять и в изнеможении откинулся на сугроб. Род напоминал снеговика. Он моргал, пытаясь протереть глаза; снег забил ему уши и рот, просочился за шиворот. Постепенно оправляясь от изумления, он увидел, что Ваби и Мукоки корчатся от смеха. Тогда он и сам заулыбался и присоединился к веселью.
Парням не составило особого труда пробиться сквозь сугробы. Вскоре они стояли по пояс в снегу в двадцати ярдах от хижины.
– На открытых местах снегу всего четыре фута, – сказал Ваби. – Но ты посмотри на это!
Он обернулся, указывая на хижину, вернее, на ее небольшую часть, которая победно возвышалась над гигантским сугробом. Виднелся лишь фрагмент крыши с торчащей трубой. Род же вертел головой, обозревая неузнаваемый, дикий пейзаж. Метель
