Жюль Верн - Двадцать тысяч лье под водой (без указания переводчика)
«Наутилус» снова принял свое прежнее направление на юг. Он следовал по пятидесятому меридиану со значительной скоростью. Хотел ли он достичь полюса? Я этого не думаю, так как до сих пор все попытки добраться до этой точки земного шара не имели успеха. К тому же сезон был неподходящим, потому что 13 марта в антарктических странах соответствует 13 сентября северного полушария, когда начинается холодный период года.
14 марта под 55° широты встретились плавающие льды — полупрозрачные голубоватые глыбы в двадцать и двадцать пять футов, о которые разбивались волны. «Наутилус» держался на поверхности океана. Неду Ленду картины полярных стран были не в диковинку, так как он и прежде охотился в арктических морях. Но я и Консель любовались в первый раз.
На южном горизонте тянулась ослепительной белизны полоса, которой английские китобойцы дали название iceblink [13]. Какой бы густоты ни были облака, они не могут затмить этого блеска, извещающего о близости ледяного поля.
Действительно, вскоре показались значительные площади льда, блеск которых изменялся в зависимости от каприза тумана. На некоторых из этих масс льда виднелись зеленые жилы в виде волнистых линий, окрашенных сульфатом меди. Некоторые глыбы, словно огромные аметисты, просвечивали насквозь. Иные отражали дневной свет тысячами своих граней. Масс льда или глыб со всеми нюансами ярких отражений хватило бы на постройку целого города.
Чем дальше мы спускались к югу, тем эти плавающие острова становились обширнее и многочисленнее. Полярные птицы гнездились на них тысячами. Это были пингвины, буревестники и глупыши, оглушавшие нас своим криком. Некоторые из них, вероятно приняв «Наутилус» за труп кита, садились на него и пытались клевать его звонкое железо.
Во время этой навигации среди льдов капитан Немо весьма часто выходил на палубу. Он внимательно смотрел на эти пустынные пространства. Я заметил, что его спокойный взгляд временами оживлялся. Не говорил ли он себе, что здесь, в этих полярных морях, недоступных для человека, он у себя дома, что он властелин этих недосягаемых пространств? Но он не разговаривал, оставался неподвижен и только тогда уходил, когда страсть кораблевождения одерживала верх. Тогда, управляя своим «Наутилусом» с изумительным искусством, он избегал столкновения с ледяными массами, которые достигали в длину нескольких миль при высоте от семидесяти до восьмидесяти метров. Часто горизонт казался совершенно замкнутым. На высоте шестидесятого градуса широты все проходы исчезли. Но капитан продолжал их разыскивать и, обнаружив щель, смело вводил в нее судно, сознавая, что она тотчас же за ним сомкнётся.
Таким образом, управляемый опытной рукой «Наутилус» прошел все эти льды, классифицированные по их форме или величине, с точностью, восхищавшей Конселя: айсберги, или ледяные горы, ледяные ровные и беспредельные поля, круглые или удлиненные льды, пак, или взломленные поля, называемые дрейфующими.
Температура стояла довольно низкая. Термометр, выставленный на воздух, показывал три градуса ниже нуля. Мы были тепло одеты в тюлений или белого медведя меха. Внутри «Наутилуса» воздух нагревался электрическими аппаратами, которые поддерживали ровную температуру, несмотря на самые лютые морозы. Но помимо того, ему стоило только погрузиться в воду на несколько метров, чтобы достичь сносной температуры.
Два месяца назад мы наслаждались бы под этой широтой постоянным днем; но теперь ночь уже длилась двадцать три часа, через непродолжительное время она станет плотной на срок шести месяцев — это обычное явление в полярных странах.
15 марта мы миновали широту Шетландских и Южных Оркнейских островов. Капитан Немо сообщил мне, что на эти острова собирались на лежку многочисленные стада тюленей, но американские и английские китобойцы, обуреваемые страстью к наживе, перебили такую массу тюленей, не щадя и беременных самок, что водворили мертвую пустыню там, где до них кипела жизнь.
16 марта, около восьми часов утра, «Наутилус», следуя по пятьдесят пятому меридиану, пересек полярный антарктический пояс. Льды окружали нас со всех сторон и закрывали горизонт. Между тем капитан Немо продвигался вперед, искусно пользуясь проходами.
— Куда же он идет? — спросил я.
— Вперед, — ответил Консель, — а когда ему нельзя будет идти дальше, он остановится.
— За это я не поручусь, — ответил я.
И, говоря откровенно, я признаюсь, что эта авантюрная экспедиция мне нравилась. Я не могу выразить, до какой степени охватывал меня восторг при созерцании этих красот новых стран. Льды принимали самые фантастические формы. Здесь своей группировкой они создавали какой-то восточный город с многочисленными минаретами и мечетями; там — руины зданий, словно опрокинутых землетрясением. Вид льдов постоянно менялся в зависимости от угла падения солнечных лучей; впрочем, нередко эти чудные картины исчезали в сыром тумане или застилались снежным ураганом. Часто раздавался сильный шум и треск от обвалов ледяных гор, и пещеры тогда изменялись, как в панораме.
Когда «Наутилус» находился под водой и происходили обвалы, то шум распространялся в воде со страшной силой, а падение ледяных глыб производило водовороты значительной глубины. Если это случалось поблизости от «Наутилуса», то ему приходилось нырять носом, как судну, брошенному на произвол волн.
Часто, не видя никакого выхода, я полагал, что мы окончательно заперты, но какой-то путеводный инстинкт указывал капитану Немо новые проходы, о которых нельзя было и подозревать. И что всего замечательнее, он никогда не ошибался. Отчасти я это приписывал тому, что он и прежде не раз посещал антарктические моря.
Однако 16 марта ледяные поля совершенно преградили нам путь. Это не был сплошной лед, но лишь обширные ледяные поля, сильно окрепшие от холода. Однако это препятствие не остановило капитана Немо; его «Наутилус» со страшной силой врезался в ледяное поле. Железное судно входило, как клин, в хрупкую массу и раскалывало ее с ужасным треском. «Наутилус» можно было уподобить древнему тарану, пущенному с непрерывной чудовищной силой; осколки взлетавшего льда падали градом вокруг нас.
Одной только силой поступательного движения судно прорезало себе канал. Иногда оно поднималось на ледяное поле и давлением своей тяжести проламывало лед, иногда, подойдя вплотную под лед, оно его разбивало просто своей качкой, производя в нем широкие расселины. В эти дни нас осаждали свирепые шквалы. Туманы иной раз были до того густы, что с одного конца палубы ничего не было видно на другом конце. Ветер неожиданно и внезапно менялся по всем делениям компаса. Снег до того плотно слеживался, что приходилось разбивать его кирками. Когда термометр опускался на пять градусов ниже нуля, все внешние части «Наутилуса» покрывались льдом. Такелаж не мог действовать, и только судно без парусов, приводимое в движение электричеством и обходящееся без угля, могло отваживаться проникнуть в эти высокие широты.
