Жюль Верн - Цезарь Каскабель

Все принялись за дело, и нужно признать, оба проводника выказали необыкновенное рвение. Господин Каскабель и его домочадцы несколько изменили свое первоначальное мнение о них. К тому же еще два дня — и будет достигнута вершина, впереди останется только спуск, и дополнительную упряжку можно вернуть на ферму.

Выбрав место ночлега, пока возчики возились с лошадьми, господин Каскабель с сыновьями и Клу вернулись за вещами и перетащили их к фургону.

День завершился обильным ужином, и мечталось только об отдыхе.

Господин Каскабель предложил проводникам ночевать в одном из отсеков «Прекрасной Колесницы»; но они отказались, уверяя, что им удобнее под деревьями, что они привыкли спать на свежем воздухе, завернувшись в толстые попоны. К тому же так легче сторожить лошадей хозяина.

Через несколько минут лагерь погрузился в глубокий сон.

С рассветом путники уже были на ногах.

Господин Каскабель, Жан и Клу первыми покинули «Прекрасную Колесницу» и направились туда, где накануне паслись Вермут и Гладиатор.

Оба оказались на месте; но три лошади фермера исчезли.

Вряд ли они могли уйти далеко. Жан кинулся к проводникам; но и людей уже не оказалось в лагере.

— Где же они? — удивился он.

— Наверняка, — ответил господин Каскабель, — ищут своих лошадей.

— Ay! Ау! — позвал Клу пронзительным голосом, который эхом отозвался высоко в горах.

Никакого ответа.

Господин Каскабель и Жан, пройдя немного по своим вчерашним следам, тоже закричали во всю мощь своих легких.

— Неужели нам не напрасно не понравились эти рожи? — воскликнул господин Каскабель.

— Почему они нас покинули? — спросил Жан.

— Должно быть, провернули какое-то нехорошее дельце!

— Но какое?

— Какое?… Стойте! Сейчас узнаем!

И он бегом припустил к «Прекрасной Колеснице». Жан и Клу поспешили за ним.

Вскочить на подножку, толкнуть дверь, пересечь отсеки, устремиться к задней комнате, где стоял драгоценный сейф, — дело одной минуты; и господин Каскабель завопил что есть мочи:

— Украли!

— Сейф? — ужаснулась Корнелия.

— Да! Канальи стащили его!

Глава IV

ВЕЛИКОЕ РЕШЕНИЕ

Канальи!

Слово как нельзя более точно подходило гнусным прощелыгам. Но труппа не становилась от этого богаче.

Каждый вечер господин Каскабель обязательно проверял, на месте ли сейф. Однако, как он вспомнил, накануне, крайне устав после тяжких трудов, он не удостоверился, как обычно, в сохранности сейфа. Видимо, пока Жан, Сандр и Клу ходили вместе с ним к подножию за вещами, проводники, незаметно проникнув в последний отсек, завладели сейфом и спрятали его где-нибудь в кустах неподалеку. Вот почему они отказались ночевать внутри «Прекрасной Колесницы». Затем, дождавшись, пока вся семья уснула, удрали, прихватив лошадей фермера.

От всех сбережений маленькой труппы не осталось ничего, кроме нескольких долларов в кармане господина Каскабеля. К счастью, мерзавцы не увели с собой Вермута и Гладиатора.

Собаки, успев за сутки привыкнуть к чужим людям, не подняли тревогу, и злодейству ничего не помешало.

Где теперь искать воров, устремившихся через Сьерру? Где искать деньги? Как без денег пересечь Атлантику?

Отчаяние семьи выражалось слезами одних и яростью других. Поначалу господина Каскабеля обуял настоящий приступ бешенства; жене и детям с большим трудом удалось его успокоить. Но после этой вспышки ярости он снова стал самим собой, человеком, не тратившим времени на пустые причитания.

— Проклятый ящик! — не удержалась плачущая Корнелия.

— Конечно, — сказал Жан, — если б не сейф, то наши деньги…

— Да! Прекрасная идея посетила меня тогда — купить эту чертову железяку! — воскликнул господин Каскабель. — Решительно, покупая сейф, самое осмотрительное — ничего в него не класть! Не боится огня, говорил торговец. Прекрасное предостережение! Если б он еще не боялся воров!

Надо признать, это жестокий удар для семьи. Неудивительно, что все были удручены. Лишиться двух тысяч долларов, заработанных ценой стольких усилий!

— Что делать? — спросил Жан.

— Что делать? — повторил господин Каскабель, который, казалось, кромсал слова сжатыми зубами. — Очень просто! Необыкновенно просто! Без пары дополнительных лошадей мы не поднимемся на перевал… Что ж! Я предлагаю вернуться к ферме… Вдруг эти подонки там…

— Они могли там хотя бы появиться! — заметил Клу-де-Жирофль.

Вполне вероятно. Во всяком случае, как сказал господин Каскабель, у них нет другого пути, кроме обратного, так как вперед идти невозможно!

Запрягли Вермута и Гладиатора, и экипаж начал спуск по ущелью Сьерры.

Увы, это было слишком легко! Можно спускаться вниз быстро и весело. Но они шли понурив головы, в тишине, прерываемой время от времени только градом ругательств господина Каскабеля.

В полдень «Прекрасная Колесница» остановилась у фермы. Воры здесь не появлялись. Узнав о происшествии, фермер пришел в великую ярость, не беспокоясь, впрочем, о Каскабелях. Если у них украли деньги, то у него украли трех лошадей! У него! Но раз негодяи ушли в горы, то должны оказаться по ту сторону перевала. Скачите, догоняйте же их! Разгневанный фермер был недалек от мысли, что именно господин Каскабель — зачинщик кражи его животных.

— Вот тупица! — возмутился «зачинщик». — Почему же вы держите подобных мерзавцев у себя на службе и предлагаете их внаем честным людям?

— Откуда я знал? — ответил фермер. — Они мне никогда не нравились! Они пришли из Британской Колумбии…

— Так они англичане?

— Ну конечно.

— В таком случае все ясно, все — с самого начала! — крикнул господин Каскабель.

Кем бы ни были воры, кража свершилась, и положение сложилось отчаянное.

Но если госпожа Каскабель не могла справиться с собой, то ее муж, с его ярмарочной закалкой, обрел наконец обычное хладнокровие.

И когда все члены семьи собрались в «кают-компании» «Прекрасной Колесницы», состоялся очень важный разговор, в результате которого должно было «р-родиться великое р-решение», как резюмировал господин Каскабель, раскатисто произнося звук «р».

— Дети, бывают в жизни обстоятельства, когда волевой человек обязан на что-то решиться… Замечу, что обстоятельства эти, как правило, весьма неблагоприятны… Таков и наш случай… Спасибо этим злодеям! Англичане, инглишмены! Что ж, речь не о том, чтобы выбрать одну из четырех дорог, тем более что у нас их нет… Есть только один путь, тот, по которому мы пойдем, и немедленно!