Жюль Верн - Кораблекрушение «Джонатана»
Поэтому одни золотоискатели — «добытчики», как их часто называют,— которым посчастливится найти залежи золота, довольствуются тем, что делают заявку на данный участок, а затем спешат перепродать его банкирам и разным дельцам.
Другие же, предпочитая вести разработку своими средствами, даже и не помышляют об организации рудников. Они отыскивают поблизости от золотоносных скальных пород участки наносных земель, размытых водой. Расслаивая породу, вода (в виде льда, дождя или потока) непременно уносит с собою частички металла, которые легко обнаружить в почве. Для этого достаточно иметь под рукой простой лоток для промывки песка и воду.
Ясно, что остельцы могли работать только самыми примитивными инструментами. Первые результаты оказались довольно обнадеживающими. Берега Золотого Ручья на участке длиной в несколько километров и шириной двести — триста метров были покрыты слоем ила глубиной до восьми футов. Из расчета, что на один кубический фут приходилось девять-десять лотков, можно было заключить, что запасы золота весьма обильны, потому что при промывке почти в каждом лотке оказывалось, по крайней мере, несколько зерен.
Правда, вместо самородков находили только песок, и здесь не приходилось рассчитывать на миллионные богатства, как в золотоносных районах других стран. Однако драгоценного металла было достаточно, чтобы вскружить голову беднякам, которые до сего времени зарабатывали на жизнь своим горбом.
Было бы большой административной ошибкой не регламентировать[133] так или иначе эксплуатацию залежей. В конце концов месторождение золота являлось общественной собственностью. Что бы ни думал по этому поводу сам Кау-джер, он больше никогда не высказал собственного мнения и, рассматривая этот вопрос с точки зрения большинства колонистов, старался отыскать решение, наиболее приемлемое для всего коллектива. В течение зимы он часто совещался с Диком, которого сознательно привлекал к обсуждению всех важнейших дел и вопросов. Обменявшись мнениями, оба пришли к заключению, что необходимо: во-первых, всемерно препятствовать уходу остельцев на прииски; во-вторых, добытые богатства использовать на благо всей колонии и, наконец, по возможности ограничивать прибытие на остров Осте чужеземцев, которые обязательно ринутся со всех концов земли.
Закон, принятый в конце зимы, отвечал этим требованиям. Прежде всего добыча золота разрешалась только после надлежащего оформления прав на владение участком. Затем устанавливался максимальный масштаб участков. И наконец, закон обязывал предпринимателей не только платить колонии за полученный участок, но и отчислять в ее пользу четвертую часть дохода. Права на золотоносные земли предоставлялись исключительно остельским гражданам, а остельское подданство приобреталось только после года фактического проживания на острове и с личного разрешения губернатора.
Закон был обнародован, оставалось провести его в жизнь.
С самого начала возникли неизбежные при этом трудности. Колонисты, отнесшиеся спокойно к пунктам закона, дававшим им преимущество, возмутились теми положениями, которые накладывали на них определенные обязательства. Зачем оформлять и платить за право приобретения земли, когда можно сразу же разрабатывать приглянувшийся участок? Разве не все имеют право копаться в земле и промывать речной песок? Почему же их вынуждают отдавать часть заработанного продукта тем, кто не принимал никакого участия в их труде?
В глубине души Кау-джер разделял это недовольство. Но, взяв на себя ответственность за управление колонией, он должен был жертвовать своими принципами, даже если находил их как нельзя более применимыми в данной ситуации.
Стала совершенно очевидной необходимость поощрения наиболее благоразумных колонистов, сумевших противостоять всеобщему безумию и не бросивших работу. Наилучшей формой такого поощрения явилось обеспечение их хоть и небольшой, но постоянной долей из общей добычи золота.
В случаях неповиновения закону приходилось применять силу.
Кау-джер располагал в Либерии только небольшим милицейским отрядом из пятидесяти человек, но, кроме того, девятьсот пятьдесят остельцев значились в призывном списке, откуда, по мере прибытия нового пополнения, увольнялись старослужащие. Таким образом, всегда имелась под рукой тысяча вооруженных человек.
Была объявлена всеобщая мобилизация.
На призывной пункт явилось всего семьсот пятьдесят остельцев. Двести уклонившихся от воинской повинности занимались промывкой песка в районе Золотого Ручья.
Кау-джер разделил свои вооруженные силы на две группы. Пятьсот человек получили задание следить за побережьем, дабы воспрепятствовать тайной переправке драгоценного металла. Сам же губернатор, во главе трехсот человек (составлявших три отряда под командованием наиболее надежных людей), направился в районы месторождений золота.
Они вышли через полуостров к подножию гор Сентри-Боксис, а оттуда двинулись на север, тщательно прочесывая местность. Всех встречных золотоискателей, не оформивших права на участок и не подчинившихся закону, безжалостно прогоняли.
Вначале удалось добиться некоторого успеха. Одним колонистам пришлось заплатить наличными за право эксплуатации участков, границы которых устанавливались гут же. Другие (и таких оказалось большинство), не имевшие нужной суммы, вынуждены были отказаться от разработок. По этой причине число добытчиков резко сократилось.
Но вскоре выяснилось, что незаплатившие ночью обходили отряды Кау-джера и возвращались на то же самое место, откуда их прогнали накануне…
В общем, золотая зараза, распространяясь, поражала весь остров, как чума. Безумие охватывало все новые и новые группы остельцев, воодушевленных успехами первых удачников. Теперь берега Золотого Ручья и горы центральной и северной части острова кишели желающими разбогатеть.
Однако колонисты вскоре сообразили, что золотоносные месторождения могут находиться не только на болотистой равнине, у подножия Сентри-Боксис. Поскольку наличие золота на острове было доказано, имелись все основания полагать, что его можно найти и по берегам других речушек и ручьев. И вот повсюду начались поиски — от мыса полуострова Харди до оконечности полуострова Пастер у пролива Дарвин.
На нескольких участках действительно нашли немного металла, что еще больше усилило всеобщий ажиотаж. Золотая лихорадка нарастала и за несколько недель почти начисто опустошила Либерию, поселения и отдельные фермы: мужчины, женщины, дети — все кинулись на поиски. Кое-кому посчастливилось наткнуться на горную складку, где под действием проливных дождей образовались скопления самородков, и они сразу разбогатели. Но и тех, кто в течение многих дней, умирая от усталости, проработал впустую, все еще не покидала надежда. Из столицы, сельских местностей, рыбных промыслов, с заводов и прибрежных факторий все бросились к месторождениям золота. По-видимому, оно обладало такой притягательной и непреодолимой силой, которой разум человеческий не мог противостоять. Вскоре в Либерии осталось не более сотни жителей, не изменивших своим семьям и занятиям, хотя их предприятия сильно пострадали от создавшегося положения…
