Джиованни дель Плано Карпини - Путешествия в восточные страны Плано Карпини и Рубрука

ш То есть армяне.

142 Рубрук называет их канглами. Канглы — кочевое племя, входившее в состав Дешт-и-Кыпчак. В XIII в. канглы обитали на восток от р. Яик (р. Урал).

143 d’Avezac предлагает искать это племя на Кавказе по правому берегу Куры, между реками Berdagi, или Berdougi и Араксом. (Прим. А. И. Малеина.)

Вряд ли можно согласиться с предположением d’ABe3aKa. Скорее всего под Брутахами следует подразумевать буртасов, завоеванных монголами во время похода последних на Волжскую Булгарию. Буртасы обитали на правом берегу Волги, в среднем ее течении, и были связаны с булгарами. В IX в. буртасы были данниками хазаров, среди которых было широко распространено иудейство, которое могло попасть и к буртасам. О буртасах неоднократно упоминается в русских летописях и в сочинениях арабских средневековых писателей. После завоевания монголами буртасы быстро растворились среди народностей Золотой орды, потеряли свой язык и племенные особенности.

144 Неизвестный народ; рукописи дают формы: Tarci, Tarti, Tati, Thaos, Thoas. (Прим. А. И. Малеина.)

145 To есть черкесы. (Прим. А. И. Малеина.)

149 То есть русские. (Прим. А. И. Малеина.)

147 Монголы называли сартагулами жителей Средней Азии, в частности хорезмийцев. Плано Карпини и повторяет монгольское название. Название сарты восходит к санскритскому sartha, что значит «торговец».

143 Часть южного Китая, Manzy мусульманских писателей, Man-tsu китайских историков (d’Avezac, р. 576). (Прим. А. И. Малеина.)

Манги, или Манзи, называлась часть Китая, расположенная южнее Хуанхэ, земли империи Сун.

149 Saqsyn у восточных историков народ, соседний с хазарами и Великой Булгарией, вероятно финского происхождения (d’Avezac, р. 576). (Прим. А. И. Малеина.)

Спутник Плано Карпини, Бенедикт, отмечает, что когда они ехали на Восток через Команию, то направо находилась страна Сакси (Saxi), которых они считали готами и которые были христианами. Рокхил полагает, что это были Готы в Крыму, и ссылается при этом на показание Рубрука.

150 Так называемые самострелы. «Величина самострелов была иногда необыкновенна: у Половецкого хана Кончака «бяху луци тузи самострелнии, одна 50 мужь можашеть напрящи» (Летопись по Ипатьевскому списку, изд. 1871 г., стр. 428). Савваитов, Описание старинных русских утварей, одежд, оружия и т. д. (СПб., 1896, стр. 123). (Прим. А. И. Малеина.)

К главе 8

131 Текст надписи, приведенный у Плано Карпини, значительно отличается от надписи печати, скрепляющей письмо Гуюк-хана, привезенное Плано Карпини и сохранившееся в архивах Ватикана (о письме см. прим. 217). Письмо

и печать были исследованы и опубликованы П. Пелльо. Текст печати состоит из шести строк, вырезанных монгольским шрифтом:

Mongka t(a)ngri—yin kiicfln—diir yeke mongYol ulus—un dalai—in Xan j(a)rl(i)X il bolfa irgfln — diir kiirbasii bQsiratflgiii ayutu^ai (Текст приведен в транскрипции, примененной П. Пелльо.) что значит: «Силою вечного неба народа великих Монголов Далай-хана приказ. Если он прибудет к покорившемуся народу, то пусть они почитают его и пусть они боятся».

Надпись эта чрезвычайно интересна. В ней упомянуты «Великие монголы» — одно из четырех монгольских племен, о которых говорит Плано Карпини (см. стр. 37). Монгольский великий хан в ней назван необычайным титулом — Далай-хан, что должно перевести Океан-хан,т. е. Всемирный хан. Последняя строка надписи является запрещением, очень близким к тем запретительным формулам, которыми заканчиваются монгольские эдикты: «бойтесь и повинуйтесь». Подобное же запрещение обычно заканчивает текст, выгравированный на пайдзах: «кто не повинуется, пусть умрет».

Можно сказать, что завоевательные тенденции монгольских ханов нашли свое яркое выражение в надписи на ханской печати. Частично они отражены и в варианте, приведенном в тексте Плано Карпини, который записал содержание надписи со слов Чинкая, Бала и Хадака — ханских секретарей, переведя ее на латинский язык не слишком точно. Особенно интересен этот отпечаток потому, что надпись была выгравирована и вся печать сделана русским мастером, ювелиром Козьмой, тем самым Козьмой (Космой), который помогал Плано Карпини в трудные для того минуты, о чем с такой теплотой вспоминает наш путешественник. Повидимому, Козьма был одним из тех русских мастеров, которые во время походов на русские княжества были захвачены в плен и уведены в далекую Монголию. Мастерство и ловкие руки русского умельца создали вещи высокой художественной ценности, которые вызывали восхищение окружающих (Козьма сделал также трон для Великого хана) и о которых мы узнаем из описания Плано Карпини.

162 Плано Карпини передает какие-то слухи об обстоятельствах смерти Угэдэя, который, по сведениям Юань-ши умер в результате неумеренного употребления вина (История первых четырех ханов из дома Чингисова, стр. 284, 285). Рассказ Плано Карпини заслуживает внимания, если сопоставить его с материалами «Сокровенного сказания» о болезни Угэдэя и о лекарстве, приготовленном для него, которое было выпито Тулуем (см. Сокровенное сказание, § 272), т. е. о попытке отравить Угэдэя.

К главе последней

163 В Богемии королем с 1240 по 1253 г. был Венцеслав I, придерживавшийся ориентации на папу Римского в борьбе против германского императора Фридриха.

164 Болеслав V Стыдливый (1226—1279), герцог Лигницкий, Сандомирский

и Краковский. (Прим. А. И. Малеина.) '

455 Этот Конрад (дядя Болеслава) был герцогом Мазовским и Куявским; столицей его был Плоцк. Ланциск, ныне Ленчица, город в Польше на р. Бзуре. Ср. d’Ohsson, II, 121. (Прим. А. И. Малеина.)

163 Василько Романович, кн. Волынский (ум. 1269 г.), сын Романа Мстиславовича, кн. Галицкого. (Прим. А. И. Малеина.)

167 То есть Даниил Романович Галицкий (1201—1264), сражавшийся впервые против монголов в битве при р. Калке (1223 г.). Во время второго похода Вату захватил Киев, после того как тот был покинут киевским князем Михаилом, бежавшим в Венгрию при приближении татар. Даниил посадил в Киеве своего тысяцкого Дмитра, который и во время осады Киева мужественно защищал город. Даниил Галицкий, пытаясь ослабить татарское иго, вел переговоры с Вату, а также с папой Иннокентием IV, у которого просил военной помощи. Не получив ее, он прекратил в 1249 г. переговоры с папой.