воспитанных не на голливудских поделках, а на нормальных советских фильмах о войне. Названия того индийского шедевра я уже, конечно, не помню. Но замечательно то, что там, как это обычно бывает в основной массе продукции Болливуда, не было ни одной сцены с танцами и песнями главных героев. Конечно, в фильме герои строго делятся на хороших и злодеев. Хорошие — серьёзные и симпатичные люди. Злодеев легко распознать даже по взгляду и мимике. Суть фильма в том, что на территорию штата Гоа, являвшегося тогда заморской территорией Португалии, через границу переправляется отряд диверсантов-пацифистов из пяти человек. Среди них одна женщина. Они идут туда без оружия, даже без ножей! И так, голыми руками, они снимают охрану со складов и баз. Причём солдат и офицеров выводят из строя временно и гуманно, слегка оглушив их. Вручную ломают винтовки и автоматы. Прокалывают шины у бронемашин. Засыпают песок в пушку танка и портят им гусеницы. На протяжении фильма их по одному вылавливают. Кто-то из них, помнится, даже гибнет для большей патетики. За полвека детали стёрлись из памяти, остались только самые яркие эпизоды. В конце двухчасового действа хватают оставшегося в одиночестве командира и пытают. Улыбающийся садист обтирает привязанному к кровати пленнику ноги грязной тряпочкой с водой. Тут приходит в белом халате другой садист, с раскрытой опасной бритвой. Всё это в присутствии стоящего вокруг консилиума португальских офицеров. Старший офицер берёт из рук доктора бритву и начинает наносить пленнику порезы на обеих ступнях, заставляя того корчиться и стонать. Заключительные кадры вообще заставляют зрителей плакать. На трибуне, недалеко от Президентского дворца в Дели, с того места, где видна Триумфальная арка, стоит правительство Индии во главе с Джавахарлалом Неру и принимает военный парад. Видимо, прошли годы, так как далее возле трибуны выстраивается постаревшая и поредевшая на одного человека группа бывших диверсантов. Среди них бравая старушка и погрузневший командир, который приковылял, опираясь на палочку. У всех груди в орденах. И всем им по очереди президент с премьер-министром жмут руки. В очередной раз награждают. Далее камера показывает марширующие полки солдат, квадраты идущих по площади танков, из которых выглядывают командиры, отдающие честь. Пролетают самолёты, помахивая крыльями и осыпая всё вокруг лепестками предположительно цветов Индийского флага (фильм же черно-белый). У всех по щекам текут слёзы, в том числе и у зрителей в зале. Фильм действительно с потугой на серьёзность, что нетипично для индийского кино, как я уже упоминал. Но уж настолько это всё смотрится опереточно… хотя, может, это я такой циник. Со вторым запомнившимся мне шедевром, вышедшим под руководством Вену Прасада, связана личная история из жизни нашей семьи. Дело шло к концу семьдесят первого года. Отцу продлили время работы за границей. Но и от срока продления уже половина прошла. Примерно через год командировка должна была закончиться и нам предстояло возвращаться в СССР. Вену приехал из своего Мадраса по каким-то неотложным делам. И, как всегда, зазвал нас в ресторан, сообщив предварительно, что приготовил какой-то сюрприз. Возможно, поэтому я так хорошо и запомнил тот вечер, так как в нетерпении ожидал разрешения загадки, в чём же сюрприз заключается. Если обычно все эти выездные ужины для меня были каторгой, ибо больше всего я хотел остаться дома и поесть нормальной яичницы с замечательным английским сыром «Крафтчиз» из консервной баночки вместо индийских изысков. И чтобы меня не трогали своим назойливым вниманием индийцы, уж больно им нравился пухлый белый мальчик, одетый по-европейски. А дома можно было посидеть под кондиционером и не мучиться во влажной сутолоке столичного вечера в центре города. Водитель высадил нас возле лучшего делийского ресторана, где прямо на подъездном крыльце, так, чтобы не мешать другому транспорту, стоял шикарный американский автомобиль кабриолет. По нему мы сразу поняли, что пригласивший нас миллиардер уже здесь и ожидает нас. Такое авто было единственным в стране, как сам Вену нам потом рассказывал. Это был Кадиллак Эльдорадо с каким-то безумно огромным двигателем. Счастливый обладатель его появился из дверей заведения, широко расставив руки в приветствии; беретка с красной звездой была задорно нахлобучена на затылок, как у советских десантников второго августа в парке имени Горького в Москве. Он что-то скрывал в ладони правой руки. Вену по-дружески обнял отца и раскрыл перед ним ладонь, на которой лежал ключ от упомянутого выше шедевра американского автопрома.
— Теперь он твой. Это, брат, мой подарок на память о нашей дружбе. Ты ведь скоро покинешь Индию, нам будет одиноко без тебя и твоей семьи… нашей семьи… вы стали для нас родными. Прими этот скромный подарок. И до отъезда в Москву учись пока ездить на нём по Дели..!
Сказать, что папа был в шоке, — скорее всего ничего не сказать о его состоянии. Я, естественно, обрадовался и сразу плюхнулся на водительское сидение уже нашего автомобиля. Я начал энергично крутить руль, сделанный из дорогих пород дерева. Вену, взяв под локоть моих родителей, повёл их внутрь здания. Они что-то обсуждали, но мне было не до них. Да и родители как будто забыли обо мне, лишь только водитель-охранник бдил относительно моей безопасности (Вену сажал его за руль, только когда был уже не в состоянии управлять из-за перебора с алкоголем). И так весь вечер я под шиканье мамы отбегал из-за стола, перехватив кусочек еды, и снова облазил машину. А тем временем за столом было не до удовольствия от изысканных кушаний. Отец в красках описывал добряку миллиардеру, что может случиться с ответственным советским работником, дипломатом, коммунистом и тому подобное, если он примет от акулы капитализма подобный презент. И никто не посмотрит на то, что миллионщик этот сам практически комсомолец. Ходит с портретом товарища Че на майке, а на стене в его офисе висит портрет вождя мировой революции и великих отцов-основателей коммунизма. Не то что про карьеру придётся забыть. Вену говорил ему, что он оплатит транспортировку в Москву и напишет письмо в правительство СССР с объяснениями. Папа парировал, что он и так имеет частые беседы с различными органами из-за их плотного общения, но пока всё ему сходит с рук, ибо и работа делается на отлично, и он пока ещё на хорошем счету в парткоме. Короче, со всех сторон выдвигались различные аргументы, вплоть до того, что ездить по Москве на кабриолете не по погоде, а если что и сломается, то чинить будет негде. Тогда в СССР ещё даже завода в Тольятти не
