Индия. Моё первое пришествие полвека назад - Игорь О. Станович

прочие компетентные организации. Ведь советский человек за границей являлся лицом страны! От «облика морале» никуда не денешься. Тем более, комедия Гайдая «Бриллиантовая рука» уже год как появилась на экранах СССР. Звали эту женщину Клара Румянова. Она была известной актрисой и только что озвучивала роль зайца в эпохальном мультипликационном фильме «Ну, погоди!». Когда я писал эти строки, то, конечно же, сверялся по датам и деталям с недремлющей Википедией. Ни одного упоминания о том, что Румянова в начале семидесятых бывала в Индии, я не нашёл. Не знаю, почему этот эпизод выпал из её биографии? Могу только предполагать. Возможно, что она посчитала тот шаг неразумным и нигде о нём не упоминала. Я слышал потом от отца, что их союз с Владимировым продлился недолго и был чем-то вроде пробы чувств (или договора). Но банкетик по сему поводу в нашем посёлке они-таки закатили. Я это запомнил потому, что на празднование их воссоединения они привезли из Союза трёхлитровую банку свежей рябины (получается, что это был скорее всего сентябрь, так как рябина была спелой и свежей). Ягоду настаивали на крепком алкоголе, причём сливали и заливали несколько раз, передавая из квартиры в квартиру, в зависимости от ранга сотрудника, дабы вытянуть побольше вкусовых качеств из плодов. Естественно, настоять вторяк досталось папе, а он передал уже своему заму и так далее, по ранжиру. Ведь рябина в Индии не растёт, и вкус Родины у многих выдавливал ностальгическую слезу. Я пробовал втихаря жевать сморщенные, отработавшие своё хмельные ягоды, и никак не мог понять, чего взрослые в них нашли? Ещё они привезли традиционный в таких ситуациях набор: русскую горчицу в стограммовых стеклянных банках (в индийской кухне используется множество видов семян различной горчицы. Но ни одна из них не может конкурировать с русской по степени жгучести и вкусовым качествам), банки с селёдкой — диски к пулемёту. Ещё был бородинский хлеб, который в конце его свежести порезали на кусочки и сушили на солнце. А я ненароком, проходя мимо, тырил сухарики. Поддон стоял на подоконнике их квартиры, которая располагалась на первом этаже, поэтому можно было легко дотянуться. Приезжающие из СССР, конечно же, не забывали и о шпротах. Всё это присутствовало на банкетном столе по случаю устроенных папиным начальником смотрин своей новой второй половины.* * *

Спустя некоторое время, освоившаяся в тропиках тётя Клара, сварила настоящий русский компот из привезённых с Родины сухофруктов и почему-то поставила его остужаться за входную дверь. Вернее, часть, как потом выяснилось, в литровой бутылке. Вот это была удача! Бутылка оказалась настолько красивой, из-под виски Бурбон (уж в бутылках-то я хорошо разбирался). Она представляла из себя как бы две ёмкости. Одна, собственно бутылка, была закупорена второй маленькой бутылочкой, которая являлась дозатором на пятьдесят грамм. Надо было лишь перевернуть конструкцию кверху ногами, подождать несколько секунд, когда наберётся полный дозатор, потом перевернуть бутылку обратно и раскрыть. Набравшиеся пятьдесят грамм виски оставались в пробке-дозаторе и не выливались через небольшое отверстие в ней. Далее необходимо было тряхануть всё это в стакан. Тогда жидкость выливалась, отмерив необходимое количество. То есть ровно порцию. Такие бутылки были редкостью, штучная вещица. У отца имелась одна похожая. Спускаясь по лестнице, я бросил взгляд на их дверь и сразу заметил добычу. Первая мысль, возникшая в моей голове, когда я увидел бутылку, была, что её выбросили, выставив за дверь. Но внутри была жидкость, причём налитая доверху. По цвету содержимое отличалось от положенного. Налитое было тёплое, темнее и мутнее виски Бурбон. Уж я-то в этом знал толк, наблюдая содержимое папиного бара. Наверное, что-то испортилось и его выкинули, подумалось мне. Но бутылка была очень красивой. Хрустальная, очень дорогая и стоящая вещь, — подумал я. Не пропадать же такому добру. И забрал бутылку. Естественно, решил попробовать, что внутри. Компот, а я впервые пробовал сей напиток, меня не впечатлил. Знать бы ещё, что это был компот, заботливо сваренный известной актрисой для своего нового мужа. Сладенькая тёплая мутная жижка. Естественно, я вылил её на газон и понёс тару домой. Помыл бутылку и поставил к папиному бару сушиться, прямо на виду, чтобы он быстрее её заметил. Я знал, что он любит настаивать что-нибудь на водке (с возрастом у меня тоже проявились такие наклонности, видимо, передались на генном уровне). Самое забавное, что когда отец пришёл и увидел моё приобретение, он, конечно, начал расспрашивать о его происхождении. Оказалось, что Румянова выглянула проверить, в каком состоянии её компот и обнаружила пропажу. Такого не было в нашем посёлке до сих пор. Она расстроилась и позвонила мужу на работу. Не знаю, о чём они там говорили, но об инциденте скоро узнали все. И тут отец обнаруживает дома пропавшую у шефа вещь, а также виновника происшествия. Я не вспомню слов, сказанных мне, видимо, отец меня, что называется, стебал. Но я сделал вывод, что испортил папе карьеру, украв у его начальника бутылку какой-то сладкой дряни. Но с другой стороны, был в душе даже рад, ведь теперь его точно не оставят на новый срок в надоевшей Индии. И мы, наконец-то, поедем на Родину. А на самом деле всё закончилось тем, что мы с этой бутылкой в моих руках спустились вниз в квартиру Владимировых. Тётя Клара открыла дверь и очень удивилась увиденному. Я честно рассказал о случившемся, утаив только, что попробовал её компот. Сказал, что принял бутылку за мусор. Она пожалела меня, пригласила нас в дом и налила мне большой стакан компота. Оказывается, бутылку она налила мужу в офис. А за дверь поставила, чтобы он её точно заметил. Остальной компот хранился в холодильнике в кастрюле. Мне пришлось, давясь, выпить полный стакан противной жидкости, ведь я был «заграничный» ребёнок, привыкший к кока-коле и фанте! Потом все долго смеялись и решили закончить вечер не только компотом. Так я создал повод для хорошего проведения вечера вполне приятной компании.

Но тётя Клара с Владимировым так и не ужились, как я впоследствии узнал от отца. Она через несколько месяцев уехала в Союз, и он в одиночестве остался управлять корпунктом. Но это уже случилось после того, как мы сами покинули Индию. Папина командировка закончилась.