Путешествие в Талех - Валентин Петрович Городнов
В такую хибарку привел нас художник-самоучка Абди Мухамед, чтобы показать свои рисунки. В небольшой комнатке умещались только две кровати, два стула и стол, весь заставленный банками с красками — рабочее место художника. Абди работал быстро, сноровисто, отработанными приемами накладывая краски на толстый белый картон. В его работе было что-то от ремесленника. Однако результат неожиданно для нас оказался оригинальным и привлекательным. На фоне сумрачного, предзакатного неба вдаль уходил караван навьюченных верблюдов в сопровождении босоногого погонщика с копьем на плече. Картину эту Абди предложил нам, и мы с удовольствием ее купили.
В эти дни газеты Могадишо много внимания уделяли крэш-программе — программе ускоренного развития сельских местностей. Это начинание молодой республики преследовало две основные цели: привлечь молодежь Сомали, по тем или иным причинам оставшуюся без работы, к общественно полезному труду и тем самым способствовать развитию земледелия в районах, где оно раньше отсутствовало.
Одно такое хозяйство, созданное в рамках крэш-программы, находилось в нескольких десятках километров от Могадишо. Выбрав подходящий день, мы все вместе отправились туда, чтобы на месте ознакомиться с его организацией.
Нас встретил совсем еще молодой человек, по виду и темпераменту походивший на цыгана.
— Рад вас приветствовать, — сказал он по-русски, и мы еще раз удивились, насколько широко распространен русский язык среди молодых сомалийских специалистов. Хотя удивляться было нечему: согласно официальной статистике, девяносто процентов молодых специалистов с высшим образованием — выпускники советских вузов.
Омар Юсуф, как звали нашего веселого гостеприимного хозяина, в прошлом году закончил Краснодарский сельскохозяйственный институт и теперь работает здесь агрономом.
Хозяйство было организовано в 1970 году, то есть год назад, на базе подсобного армейского хозяйства, существовавшего здесь с 1964 года. До крэш-программы на месте теперешней усадьбы стояло лишь одно строение. Теперь добавились новые постройки.
В трех домах разместилось общежитие для рабочих. В них жили сто тридцать пять человек — вся наличная рабочая сила. Весь контингент рабочих — добровольцы из ближних мест. Но некоторые пришли издалека. Работает в основном молодежь, средний возраст двадцать — двадцать три года. Они получают одежду, обувь, пищу (все бесплатно) и ежедневно по одному шиллингу на карманные расходы. Желающих работать здесь было много. Выдерживался принцип, чтобы на каждого работающего приходилось по одному гектару обрабатываемой земли. Поля — их площадь сто тридцать пять гектаров — находились по ту сторону дороги.
Омар Юсуф пригласил нас осмотреть хозяйство. Мы пересекли шоссе, и у обочины сразу же начались посадки кукурузы, фасоли и хлопка.
— Посадки этих культур распределяются равномерно, объяснил Юсуф. — Сорок пять гектаров занято кукурузой, столько же — фасолью и столько же — хлопком. Всю продукцию мы сдаем на склады Корпорации сельскохозяйственного развития, отделение которой находится в городе Джохере.
Мы поинтересовались, как организован рабочий день добровольцев.
— Мы стараемся придерживаться строгого распорядка, — ответил Омар Юсуф. — Подъем — в половине шестого утра. Полтора часа отводится на завтрак, распределение нарядов и т. д. С семи до одиннадцати — работа в поле. Затем перерыв до двух часов. В это время ребята обедают и могут отдохнуть. С двух до пяти — опять в поле. В пять часов — ужин, вечером — свободное время. Мы его тоже не теряем: проводятся лекции, иногда ездим в Джохер, чтобы сходить в кино, навестить родных и знакомых. Так что, как видите, жизнь в бригаде уплотнена и насыщена. Кстати, если бы вы согласились сегодня выступить перед членами бригады С рассказом о Советском Союзе, мы были бы вам очень благодарны.
Мы, конечно, согласились.
Вернувшись на территорию усадьбы, мы увидели трактор с еще не выключенным мотором, возле которого копошился серьезный молодой парень. При виде Омара Юсуфа он что-то стал объяснять ему, и тот направил его в одно из строений.
— Наш тракторист, — глядя ему вслед, сказал Юсуф. — Год назад пришел в хозяйство, а теперь уже освоил трактор, работает одновременно трактористом и механиком. Между прочим, здесь далеко не вся техника, а по нашим масштабам мы ею богаты: у нас четыре трактора, один грузовик и два лендровера. Нас беспокоит не недостаток техники, а скорее отсутствие запасных частей. Хороших специалистов-механиков тоже не хватает. Пытаемся сами решать эти проблемы.
Постепенно под тенью большого, развесистого дерева стал собираться народ: мы поняли, что подошло время нашего выступления. Все сто тридцать пять человек сидели (прямо на земле под тенью дерева. Никто не разговаривал, не шумел, как это обычно бывает в большой аудитории перед началом лекции. Все приготовились слушать. И слушали с напряженным, неослабевающим вниманием. А потом посыпались вопросы. Эту молодежь, в большинстве своем еще неграмотную, только что вышедшую из кочевий и глухих селений, интересовало все — от международного положения до организации сельскохозяйственного производства в советских колхозах. И если бы не быстро наступающая темнота, лекция, как мы поняли, могла бы продолжаться бесконечно долго. Все были довольны: и слушатели, и, может быть, еще больше — мы, долго еще потом вспоминавшие эту встречу с молодыми сомалийцами.
Только через неделю после нашего приезда в Сомали состоялся первый серьезный разговор с местными властями о делах экспедиции. В результате визита к генеральному директору министерства просвещения в последующие дни появились сомалийские участники нашей совместной экспедиции.
Первым пришел к нам в гостиницу на следующий день после беседы в министерстве просвещения Джама Омар Иссе. Средних лет, невысокого роста, в европейском платье и… говорит только по-сомалийски и по-арабски. Вот так сюрприз! Значит, нужен еще переводчик. А пока мы разговаривали с помощью его же начальника, заведующего департаментом культуры Яссина Османа Кенадида, который переводил с сомалийского на английский. Кстати, Яссин — сын знаменитого автора одного из вариантов сомалийской письменности османия…
Понемногу выясняется, что Джама, несмотря на языковой барьер, весьма подходящий для экспедиции человек: он крупнейший в Сомали специалист по истории движения 1899–1920 годов и лично знает всех оставшихся в живых потомков Мохаммеда Абдуллы Хасана, кроме того, что особенно важно, Джама знает и людей, и места, которые нам нужно посетить на севере страны. Он же сообщил нам печальную весть: Хаджи Абдуррахман, сын Мохаммеда Абдуллы Хасана, который был хранителем архива своего отца, умер четыре года назад. Это несколько осложняет положение, ибо еще неизвестно, как нас встретят другие потомки Мохаммеда
