Камни Флоренции - Мэри Маккарти
Речь идет о качестве, которое называют «fiorentinità», «флорентийность» (и Флоренция — единственный город в Италии, от названия которого естественным образом получилось существительное, обозначающее абстрактное качество), и под которым понимают вкус и тонкую работу; во Франции такое значение имеет слово «парижский». Мир знаком с этим качеством по обуви, зонтам, дамским сумочкам, ювелирным изделиям, изящному белью, которое включают в приданое, и по именам Феррагамо, Гуччи, Бучеллати, Эмилии Беллини. Модные магазинчики этих фирм на Виа Торнабуони и Виа делла Винья Нуова, их филиалы в Риме, Милане, Нью-Йорке воскрешают туманные воспоминания о старых банковских домах Перуцци, Барди, Пацци. Fiorentinità создается флорентийскими рабочими в грубых комбинезонах и маленькими фирмами, где старые девы, вроде сестер Матерасси и их могучей горничной Ниобы из романа Альдо Палаццески, колдуют над пяльцами, иголками и ножницами. Если синонимами fiorentinità являются культура и утонченность, это качество присуще и бедному люду с его манерой разговора, его образом мыслей, его всегда реалистичным видением, не допускающим неравенства. Язык флорентийцев изобилует ласкательно-уменьшительными словами; все в нем становится «маленьким», всему придается удивительный, одновременно принижающий и возвышающий оттенок. Старомодные вставные слова («Accidenti!», означающее что-то вроде «Черт меня побери!»; «Diamine!» или «Какого черта!»; «Per bacco!» или «Да что вы говорите!») придают флорентийскому разговору сельский колорит. Среди бедняков принято предварять любую просьбу выражением «Per cortesia» («Окажите любезность»). Послеобеденный сон обычно называют «pisolino» (слово с юмористическим оттенком, означающее «клевок носом»); напиток из горячей воды с лимоном — «canarino» («канарейка»). Под крестьянским взглядом природа приобретает человеческие качества; высокие кипарисы в окрестностях Флоренции принято называть «мужчинами», раскидистые — «женщинами».
Сегодняшняя Флоренция — это город искусных ремесленников, фермеров и ученых, и в любом флорентийце есть что-то от каждого из них. В определенном смысле, здесь не существует класса неквалифицированных рабочих, потому что к каждому занятию относятся как к профессии, с ее собственными утонченностью, достоинством и статусом — даже если речь идет о безработице. «Чем занимался ваш супруг?» — «Era un disoccupato, signora»{37}. По той же причине здесь крайне редко можно встретить богатых бездельников, таких, как в Риме или в Венеции, и этим объясняется отсутствие ночной жизни. В этом городе нет золотой молодежи: дети из высших слоев общества изучают юриспруденцию, археологию, архитектуру и политические науки в университете.
Можно сказать, что сегодняшние жители Флоренции ближе к флорентийцам Средневековья или эпохи Возрождения, чем их соотечественники любого промежуточного периода; не исключено, что какое-то отношение к этому имеет оживление ремесел и мелкой промышленности, а также восстановление свободных институтов гражданского общества после падения фашизма. Вечным флорентийцам нет нужды сентиментальничать по поводу прошлого, ведь оно представляется им не чем-то далеким, а близкой и повседневной реальностью; любая домохозяйка привычно выглядывает в окно и проверяет время варки спагетти по часам на башне Палаццо Веккьо. Конечно, за прошедшие столетия произошло много изменений, но все они сопоставимы с изменениями, которые случаются в жизни каждого человека. Диета, которой придерживался Понтормо в своем безумном высоком доме, это, практически, рацион современных флорентийцев: вареное мясо, омлет, рыба из Арно, капуста, овощной суп minestra, салат из свеклы, каперсы, салат-латук, немного хлеба, горьковатый зеленый салат радиччо (radicchio), гороховый суп, два печеных яблока, спаржа с яйцом, сыр рикотта, артишоки, вишня, дыня (в Тоскане ее называют popone), маленькие кислые сливы susine, виноград, молодой голубь, немного миндаля, сушеные фиги, ботва молодой свеклы с маслом, цыпленок. Доживи Понтормо до наших времен, он, наверное, не отказался бы и от белой фасоли с тунцом с Эльбы, от конских бобов mangia-tutto, от тосканских равиоли (маленьких зеленых gnocchi, то есть клецок со свекольной ботвой и сыром рикотта), крольчатины и длинной стручковой фасоли, которую называют serpenti (змейки).
Главное достоинство этой пищи в том, что она недорогая и полезная. На картине Понтормо «Ужин в Эммаусе» счет (или то, что кажется счетом — обрывок бумажки с цифрами) валяется на полу. Эта язвительная деталь так же характерна для Флоренции, как горький radicchio и popone. Бережливость, которую Данте порицал как скупость, является врожденной чертой флорентийцев, несомненно, лишь усилившейся вследствие обшей нищеты в период правления Медичи. Фермеры бережливы по своей природе, и крестьянское начало, присутствующее во всех флорентийцах, заставляет их экономить, откладывать на черный день, растягивать запасы. Когда во время объединения Италии столицу перенесли во Флоренцию, одна римская газеты напечатала карикатуру: три флорентийца сидят за обеденным столом, перед ними — одно-единственное вареное яйцо. «А что будем делать с остатками?» — гласила подпись. О флорентийцах до сих пор ходят такого рода шутки, да и они сами охотно рассказывают их. Недавно во время жары из отеля на дорогом морском курорте внезапно выехали все флорентийцы. «Наверное, они узнали, что во Флоренции жара спадает; кто-то прислал им открыточку», — заметил один из отдыхающих, не флорентиец. Дама, живущая во Фьезоле, получила от некой флорентийской графини приглашение заехать к ней «в любое время, когда захотите; если вам вдруг захочется пи-пи…» С точки зрения графини, такое приглашение было верхом гостеприимства.
Самые бедные флорентийцы до сих пор предусмотрительно покупают яйца, сигареты и почтовые марки поштучно, а капуста продается четвертями кочана. Привычка тосканцев все аккуратно делить, нарезать на порции — это настоящий инстинкт, развившийся благодаря самой географии. Тоскана, как любят объяснять флорентийцы, производит «всего понемногу»: железо, олово, медь, цинк, свинец, мрамор, кожи, масло, пшеницу, кукурузу, сахар, молоко, шерсть, лен, лес, фрукты, рыбу, мясо, домашнюю птицу, воду. При тщательном распределении это «понемногу» означает самодостаточность и независимость; со стороны Создателя это было своего рода доказательством, что Тоскана — это «естественное царство» или модель мира, где есть все необходимое и который может выжить при условии соблюдения принципа ограничения, словно в какой-нибудь сказочной истории. Идея справедливого распределения укоренилась в этой
