Луи Буссенар - Приключения маленького горбуна
— Да! Здорово! Смотри-ка, что они делают!
— Не так уж глупо! Они быстро стирают следы… Да, но таким образом они не смогут идти за нами…
Дети шли уже полчаса. Тотор во главе, остальные за ним. Маленький горбун держал путь строго на запад, но дикаренок остановил его и указал на восток, где виднелись горы, покрытые лесом. Тотор снова повернул в сторону заходящего солнца, но маленькие папуасы заупрямились.
— Если вы не согласны идти с нами, пусть каждый идет в свою сторону, — решил мальчуган и в сопровождении Лизет зашагал дальше.
Некоторое время дикарята колебались, затем, обменявшись несколькими словами на непонятном европейцам языке, оба изобразили на лицах ужас. Девочка заплакала и задрожала, а мальчик протянул руки к небу, как будто хотел сказать: «Умоляю! Не ходите туда!..» Но все-таки маленькие папуасы продолжали следовать за новыми знакомыми.
— Там произошло что-то из ряда вон выходящее, — вполголоса произнес Тотор.
— И кошмарное! — добавила Лизет.
— Но что?
Вскоре детям предстояло это узнать. Все четверо продвигались дальше. Брат с сестрой радовались, что скоро выйдут к реке, а маленькие папуасы становились с каждым шагом все мрачнее.
Вдруг раздался топот и знакомые воинственные крики океанских каннибалов. Спрятаться оказалось некуда — вокруг была лишь высокая трава с изредка встречавшимися кустами. От страха Лизет прижалась к брату, а дикарята попытались скрыться в ветвях. Но напрасно! Два по пояс голых черных гиганта бросились на них. Один — со страшной гримасой на лице, с неслыханной грубостью схватил малышей, прижал их друг к другу и связал в мгновение ока так, что те и пикнуть не успели. Другой с немного озадаченным видом смотрел на белых детей. Затем, издав несколько гортанных звуков, набросился на маленького горбуна, вцепился в волосы и поднял. Тотор изловчился и лягнул великана в подбородок. Лизет пронзительно закричала. Однако папуас не обратил на это никакого внимания и бросил девочку на неподвижно лежавшее тело брата. Затем снял с себя льняную веревку, служившую поясом, и связал детей вместе, нисколько не заботясь о том, живы они или нет.
Оба бандита легко взвалили свой груз на плечи и зашагали прочь. Лизет сначала тихо стонала, потом, потеряв сознание, перестала. Монстры[166] шли на запад, куда так хотел попасть Тотор и чему так сопротивлялись маленькие папуасы. Кто были эти милые негритята? Тоже сбежавшие… но откуда… и зачем?
Прошел примерно час. Охотники с добычей добрались до просторной хижины, покрытой тройным слоем банановых листьев. Крыша переходила в навес, земля на метр вокруг была сильно утоптана, и сам дом, казалось, врос в землю.
Пленников бросили на пол и быстро развязали. Веревки так глубоко врезались в тела, что никто из детей не смог пошевелиться. Они испуганно смотрели по сторонам, чувствуя, что бегство невозможно, сопротивление бесполезно, а помощи ждать неоткуда.
Один из дикарей снова схватил за волосы дикарят — одного в правую руку, другого в левую и куда-то поволок безжизненные тела. Другой злодей запустил пальцы в светлую шевелюру Тотора и черные кудри Лизет. Дети, почувствовав ужасную боль, закричали.
— Гектор, братишка! На помощь! Я умираю!
Лицо маленького горбуна покраснело. Он пытался укусить или поцарапать палача.
— Мужайся, сестренка! Нас спасут!.. Скотина! Он оторвет мне голову!.. Мерзавец! Я отомщу!
Первый великан пнул ногой дверь какого-то помещения и втащил туда маленьких папуасов. Следом за ним вошел другой, волоча стонущую Лизет и выкрикивающего проклятия и угрозы Тотора.
Палачи и жертвы оказались в просторной комнате, где царили полумрак и приятная прохлада. Правда, обстановка ее была весьма странной и состояла из дюжины полутораметровых квадратных клеток, в которых могли свободно расположиться крупные звери. Сквозь деревянные решетки некоторых клеток маленький горбун краем глаза заметил темные лениво передвигавшиеся силуэты животных. «Неужели нас отдадут на съедение этим зверюгам!» — подумал мальчик, услышав различные звуки, походившие на стоны, плач и вой одновременно. «Боже, да я слышу человеческие голоса! Детский плач! Какой кошмар!»
Только теперь Тотор и Лизет догадались, откуда сбежали их новые знакомые, о чем пытались предупредить и кто развесил «табу» на деревьях. Конечно же, обладая звериным чутьем, охотники за людьми быстро нашли беглецов, несмотря на то, что те тщательно стирали следы. Каннибалам повезло, так как они вернули не только свою добычу, но заодно прихватили еще и двоих белых ребятишек. Теперь четверым пленникам предстояло сидеть вместе с другими несчастными в клетках, как птицам на откорме. Двери некоторых камер были открыты, а пустые клетки ждали узников. Замками служили сплетенные из ротанговой пальмы веревки, менее прочные, чем железные крюки и засовы, но помогавшие держать детей взаперти.
Сначала дикари бросили в клетки молчаливых и пассивных маленьких папуасов, затем кричащих, кусающихся и сопротивляющихся белых детей. Дверцы бесшумно закрылись, и несчастные оказались каждый в своей клетке, разделенные прочными деревянными решетками. Крики и стоны утихли, и наступила тишина. Однако вскоре она была нарушена голосом смелого мальчугана, который, несмотря ни на что, не терял надежды на спасение.
— Лизет, сестренка! Не бойся! — стараясь придать голосу больше уверенности, произнес Тотор.
Девочка тихо плакала.
— Мы убежим отсюда! Обещаю! — утешал ее брат.
— Да? Правда? — пробормотала Лизет.
В мрачной тишине ее прерывистый голос был хорошо слышен, хоть и несколько удален от Тотора.
— Господи! Что они собираются сделать с нами?
— Пока не знаю, — отозвался маленький горбун. — Немного терпения. Уж если мы избавились от когтей Корявого, то, думаю, нам удастся сбежать и отсюда.
— Но нас заперли!.. Да и эти черные люди ходят вокруг дома… Я видела…
— Я тоже. Будь спокойна, дикари не всегда на страже. Когда-то они ведь спят и едят, и мы останемся одни… Посмотрим, что можно сделать.
— Если бы я оказалась рядом с тобой, мне не было бы так страшно.
— Будь смелее, родная! Я уверен, что мы их победим, я чувствую это! Ты хоть и девочка, но сестра матроса и должна быть твердой.
— Ладно, я буду храброй и твердой!
— Вот и отлично! А теперь давай отдохнем. Конечно, это не лучшее место. Руки и ноги так болят от веревок.
— А у меня еще и кожа на голове! Он так запустил свои ногтищи в волосы, все горит!
В некоторых местах веревки до крови порезали кожу девочки.
— Да, знаю, — продолжала Лизет, — иногда искатели приключений испытывают некоторые неудобства… Но все равно я считаю, что мы должны все претерпеть и достичь своего. Ладно, хватит болтать! Свернись калачиком, Тотор, и поспи!
