Луи Буссенар - Приключения маленького горбуна
Конечно, уже во времена завоевания Тонкина[167] появились герои, о подвигах которых сложены легенды. Вспомним хотя бы имена славных французов, некоторые из них еще были живы и могли с гордостью сказать: «Я там был». Например, капитан-лейтенант Франсис Гарнье и лейтенант Бални д’Аврикур, оба погибли на поле брани. Или младший лейтенант Третиньян, ставший генералом, и гардемарин Хотфей, ныне капитан-лейтенант. Можем назвать еще доктора Армана, назначенного полномочным министром, и адъютанта морского министерства Дюбарда, повышенного в должности до главного инспектора.
Франсис Гарнье командовал всего лишь ста восемьюдесятью солдатами. 19 ноября он послал вице-королю в Нгуен[168] ультиматум: если через двадцать четыре часа не будет принесено извинение за оскорбление Франции, он, Гарнье, объявляет вице-королю войну и атакует Ханой[169]. История знала такой эпизод. 20 ноября 1873 года сто восемьдесят бойцов пошли на штурм города, который обороняли семь тысяч аннамских[170] солдат, и в тот же день взяли его приступом. Надо заметить, что Ханой вовсе не был открытым. Обнесенный стеной, он представлял собой неприступную крепость. На следующий день лейтенант Бални д’Аврикур с сорока двумя солдатами захватил редут Фу-Хай. А через несколько дней цитадель Нин-Бин сдалась Хотфейю, которому было всего лишь 19 лет и он стоял во главе отряда из восьми человек. А еще через месяц Гарнье полностью завоевал Тонкин.
Все эти события происходили на Востоке, где время текло неторопливо и не предполагало бурных перемен. Обитатели тех мест казались замкнутыми и верили в судьбу, желтолицые солдаты, казалось, не имели нервов и не боялись боли и смерти. И все-таки белые с их великолепным оружием, безграничной смелостью и изобретательным умом смогли посеять панику в рядах столь невозмутимой армии и одним ударом завоевать целый народ.
Шлюпка проплывала вдоль берега, покрытого водой во время прилива. Матросов встретили залпы двух пушек.
— Промазали! — радостно закричал Галипот, предусмотрительно стягивая с себя белый китель. — Разрешите ответить им хотя бы одним выстрелом?
— Давай, мой мальчик, но только одним.
Кок прицелился с плеча и выстрелил в группу артиллеристов. Двое малайцев упали, сраженные одной пулей. Галипот счел это вполне естественным и гордо произнес:
— Вот как стреляют в Марселе! Знай наших!
Матросы хотели продолжить стрельбу, мечтая об артиллерийском салюте, но у капитана был другой план, как обезвредить противника.
На берегу поднялся страшный переполох. Растерявшиеся пираты поспешно удирали, направляясь вверх по течению к соломенным хижинам.
Шлюпка продолжала свой путь.
В соломенных хижинах, однако, не оказалось ни души. Вдалеке на правом берегу виднелась большая деревня или скорее городок, в котором располагалась резиденция Ника Портера. У пристани на приколе стояло около сотни лодок и несколько плотов. Знаменитый боанга покачивался на волнах. Пиратов на борту не было. Выстрелы пушек не подняли тревоги, и бандиты отдыхали, лежа на земле и покуривая трубки. Они и представить себе не могли, что десяток белых бойцов осмелится напасть на тысячу головорезов.
Капитан, увидев боанга, сказал командиру шлюпки:
— Причаль… тихонько!
Перед выездом в лодку погрузили несколько бидонов с горючим. Когда оба судна встали борт к борту, капитан сказал:
— Нужен один матрос, чтобы подняться на судно. Кто возьмется?
— Я, капитан, если не возражаете, — тотчас отозвался Галипот.
— Хорошо. Тебе передадут бидон с горючим, ты обольешь боанга и подожжешь. Будь осторожен!
— Не бойтесь, капитан, что касается жарки, это мне знакомо.
— Быстрее!
Татуэ подсадил юношу, и тот оказался на палубе пиратского корабля. Затем Галипот проворно взобрался на мостик и крикнул:
— Масло, пожалуйста!
Кок на лету поймал бидон и исчез в глубине судна.
Прошло две минуты. Сначала матросы почувствовали запах паленого, затем появился дым, а за ним и пламя. Откуда-то выпрыгнул Галипот, балансируя руками, прошелся по релингам и спрыгнул в шлюпку.
— Внутри сухо, как в печке! Все полыхает! Я узнал кое-кого, и, клянусь, он скоро изжарится от макушки до кончиков пальцев!
— Кто же это, сын мой? — с интересом спросил Татуэ.
— Хм, кое-кто из экипажа дрыхнет там. Это все, что я могу вам ответить.
— Смерть змее, смерть ублюдку! Все средства хороши против подобных злодеев! — с мрачным удовлетворением добавил силач, впервые высказавшись после похищения детей. До сих пор он был нем как могила.
Нача́ло было положено. Боанга полыхал, как факел. Огонь перебросился на соседние пироги, а затем и на всю флотилию.
— Отлично, — бормотал командир шлюпки, — так им и надо!
А капитан уже командовал гребцам:
— Отплываем!
На некотором расстоянии от берега стояли хижины на сваях, похожие на ту, что служила тюрьмой Тотору и Лизет. В этих так называемых продвинутых наблюдательных постах находились часовые, большей частью дремавшие. Тем не менее некоторые из них пробили тревогу, выстрелили из ружей и подняли черный флаг, на что абсолютно никто не обратил внимания.
За постами показались просторные дома, служившие жилищем пиратам, когда те возвращались на землю, чтобы повеселиться и отдохнуть. Тут же были и магазины, ломившиеся от товаров, провизии, и все это пестрое изобилие продавалось за баснословные деньги. Здесь охрана была чуть надежнее, несмотря на витавший повсюду алкогольный дух.
Жители Азии и Океании слыли никудышными едоками: немного риса или рыбы, несколько фруктов — и этого бывало им достаточно для пропитания. Но такая воздержанность не касалась выпивки. Стоило лишь показать бутылку с ароматным ликером и можно было увидеть, как непреодолимое желание испробовать его делало человека невменяемым. Рисовая водка стала пагубной страстью этих людей. Пили они вовсе не из любви к напиткам или чтобы усладить свой вкус. Нет, они быстро заглатывали большую порцию огненной воды, чтобы потерять ощущение реальности, чтобы хмель сковал тело, а душа улетела путешествовать по дальним странам.
Поселок был полностью во власти пиратов. Однако бандиты настолько привыкли к легко достававшимся победам, что несколько расслабились. Никто не оказывал им достойного сопротивления, негодяи всегда имели дело со слабым и малочисленным противником. Стоило пригрозить — и добыча легко попадала в руки грабителей.
— Причаливаем! — скомандовал Марион.
Шлюпка поравнялась с деревянной пристанью, и матросы высадились на берег, удивленные, что без единого выстрела попали в этот «смертельно пьяный городок».
