Борис Соколов - Стив Джобс. Человек-легенда
Мюррей убедил Джобса согласиться на предлагаемый план реорганизации.
Херцфельд узнал об отставке Джобса и впервые после увольнения приехал в центральный офис Apple выразить соболезнования тем, кто остался от команды Macintosh. Он вспоминал: «Для меня все еще было непостижимо, как совет директоров мог выгнать Стива, который, невзирая на все его недостатки, был душой и сердцем компании. Несколько человек из Apple II, которых раздражало высокомерие Стива, выглядели страшно довольными, кто-то надеялся в этом переполохе продвинуться вверх, но большинство сотрудников Apple были мрачны, печальны и тревожились о будущем». Херцфельд надеялся, что Джобс согласится основать AppleLabs, и тогда он сможет вернуться и снова работать вместе с ним. Но все пошло иначе.
Несколько следующих дней Джобс безвылазно сидел дома, с закрытыми ставнями и включенным автоответчиком, пуская к себе только свою подругу Тину Редсе. Он целыми часами слушал записи Боба Дилана, особенно The Times They Are a-Changin. Когда пришли бывшие соратники по Macintosh во главе с Энди Херцфельдом и Биллом Аткинсоном, Джобс не сразу, но все-таки открыл дверь.
Разговор проходил в комнате рядом с кухней, одно из немногих, где была мебель. Стив заказал на дом вегетарианскую еду, а Тина помогла накрыть на стол.
Херцфельд осведомился: «Неужели все действительно так плохо, как кажется?».
«Нет, все еще хуже, – мрачно пробурчал Джобс. – Гораздо хуже, чем ты можешь себе представить».
Он обвинил Скалли в предательстве и предрек, что без него, Джобса, Apple обречена. Стив пожаловался, что его нынешняя должность председателя компании – одно название, без каких-либо полномочий, и что ему выделили для работы маленький домик в стороне от основных зданий Apple, который он с грустным юмором называл «Сибирью». Потом они с Херцфельдом вспомнили прошлые счастливые времена.
Джобс плакался, что все его предали. Особенно его удручало, что его любимая компания переходила в руки Скалли, которого он под конец знакомства считал едва ли не идиотом и, во всяком случае, человеком, абсолютно не подходящим для руководства компьютерным бизнесом. «Хорошо, совет решил, что я не гожусь на должность руководителя, это их право, – утверждал Стивн. – Но они допустили ошибку. Решения по поводу меня и по поводу Скалли им следовало бы принимать по отдельности. Пусть, по их мнению, я был не готов управлять Apple, но надо было уволить и Скалли тоже, заменить его кем-нибудь другим».
Джобс злился на Скалли и считал его одним из главных предателей. Однажды летом 1985 года Боб Меткалф, сотрудник Xerox PARC и один из изобретателей Ethernet, пригласил их обоих в свой новый дом в Вудсайде. «Это было чудовищной ошибкой, – признал он впоследствии. – Джон и Стив прятались друг от друга по углам и не обменялись ни единым словом. Я понял, что это не в моих силах. Стив – настоящий гений, но с людьми иногда ведет себя как полный псих».
Дела стали еще хуже, когда Скалли заявил группе аналитиков, что, по его мнению, Джобс не имеет никакого значения для компании, несмотря на должность председателя. «В администрации для Стива Джобса места нет, ни сейчас, ни в будущем. Я не знаю, что он будет делать». Все были шокированы.
В Стэнфорде в 2005 году Джобс вспоминал: «Мы много работали, и за десять лет наше „гаражное предприятие“ стало компанией стоимостью два миллиарда долларов, со штатом более шести тысяч человек. За год до этого мы выпустили свое лучшее творение – Macintosh, и мне только что исполнилось тридцать лет. И тут меня уволили.
Но как тебя могут уволить из компании, которую ты же и основал? Произошло следующее. Компания росла, и мы наняли одного, на мой взгляд, талантливого, человека, чтобы он управлял компанией вместе со мной. Год или около того все было в порядке. Но постепенно мы разошлись в своем видении будущего и в какой-то момент окончательно разругались. Совет директоров в тот момент принял его сторону. И в тридцать лет меня с шумом уволили. Все, чему я посвятил свою сознательную жизнь, исчезло, и я чувствовал опустошенность. Несколько месяцев я вообще не знал, что делать. Мне казалось, что я подвел предыдущее поколение предпринимателей – они передавали мне эстафетную палочку, а я ее выронил. Я встречался с Дэвидом Паккардом и Бобом Нойсом и пытался извиниться за то, что все испортил. Мой провал был настолько публичным, что я даже думал о том, чтобы сбежать из Силиконовой долины.
Но понемногу я стал приходить в себя. Я чувствовал, что по-прежнему люблю свое дело. То, как все сложилось с Apple, ничего не изменило во мне. Я был отвергнут, но по-прежнему любил. И я решил начать все сначала».
Среди сотрудников Apple уход Стива вызвал смешанные чувства. Ларри Теслер вспоминал: «У сотрудников компании относительно этого были смешанные чувства. Стив Джобс всех терроризировал, и в какой-то момент показалось, что террорист ушел, и наступило облегчение. Однако к нему также существовало огромное уважение, и люди побаивались за судьбу компании без своего главного фантазера и провидца, без основателя и харизматичного лидера…» О том же говорил и Энди Херцфельд: «Apple так и не оправилась от потери Стива. Он был сердцем и душой этой компании, ее движущей силой. Тогда они потеряли и первое, и второе, и третье».
Визит в Москву
Чтобы отвлечься, Джобс с Тиной Редсе отправился в Европу. В июне он полетел на ярмарку в Париж, где выступил на презентации Apple и посетил ужин в честь вице-президента Джорджа Буша-старшего. Тина вспоминала: «Мы стояли летом 1985 года на мосту в Париже. Было облачно. Опираясь на каменный парапет, мы смотрели на зеленую воду внизу. Твой мир раскололся и замер, готовый сложиться заново, по тому образцу, который ты изберешь. Мне хотелось сбежать от того, что произошло. Я склоняла тебя начать новую жизнь со мной в Париже, отрешиться от нас прежних и впустить в нас что-то иное. Я хотела, чтобы мы выбрались из мрачной пропасти твоего разрушенного мира и воплотились, новые и безымянные, в простой жизни, где я готовила бы для тебя простую еду и мы проводили бы вместе каждый день – как дети, которые играют просто так, ради самой игры. Мне хочется верить, что и ты представил себе все это, прежде чем с улыбкой ответил: „Что делать? Где я буду работать?“. Мне хочется верить, что в тот момент раздумий, пока наше дерзкое будущее не заявило еще на нас свои права, мы и правда прожили вместе ту простую жизнь, вплоть до глубокой и спокойной старости, в окружении стайки внуков, на ферме где-то на юге Франции, и мирно проводили наши дни, теплые и цельные, как ломти свежего хлеба, и наш маленький мир дышал терпением и родством».
После Парижа они поехали в Италию, ездили по тосканским горам на машине, а потом Стив купил велосипед и катался в одиночку. Во Флоренции он любовался архитектурой. Стиву понравились плиты из карьера Иль-Касоне около городка Фиренцуола. Они были спокойного голубовато-серого оттенка и создавали уютную атмосферу. Спустя двадцать лет Джобс выбрал именно этот песчаник из Иль-Касоне для облицовки пола и внешних стен в самых крупных магазинах Apple.
