Евгений Абалаков - На высочайших вершинах Советского Союза
Спальные мешки и вся «шара–бара» выволакивается из палаток для просушки. Лагерь принимает вид цыганского табора.
Оснеженные стены хребтов представляют собой внушительное зрелище. Делаю акварельный набросок лагеря. Солнце печет хорошо. Ребята в трусах, все окрепшие и загорелые. Темная исключительной чистоты синева неба, слепящая глаз белизна вершин и бронза тел на зеленом фоне лагерной лужайки.
После чудесного обеда (из свежего барана, зелени, помидоров) и послеобеденного отдыха — сбор.
Доклад Николая Васильевича о международном положении небольшой, но толковый, хорошо построенный. Затем обсуждение ориентировочного плана восхождения.
21 августа. Утро хорошее. Подъем в семь часов. Сбор на восхождение. Груз солидный. Около девяти часов медпроверка пульса и выход.
Снег на морене значительно стаял, идти не тяжело. Знакомый путь прошли намного быстрее — за 1 час 20 мин. Отдых. Закусываем консервами из печенки налима и фруктовыми консервами.
Некоторым звеньям даются задания: поиски новых, более удобных вариантов пути. Остальные идут по старым следам.
В верхней части мое звено получает задание прорубить обходный путь. Пришлось рубить порядочно.
Даем задание тройке командиров пройти связкой обледенелый склон. Ребята медленно приготовляются к охранению. Наконец Альгамбров начал переход. Охраняют старательно. Альгамбров по всем правилам раздельно шагает на кошках. Рубят ступени. Впечатление хорошее. Ошибок нет.
Я считаю, что сейчас хорошее место и время поучить командиров скатыванию. Быстро начинаем скользить по снегу. Ребята скатываются с веселым хохотом и порой с самыми нелепыми жестами.
В лагере перед ужином испытание по теории. Ответы хорошие.
Когда месяц ровным светом залил плывущие облака и громады вершин, звучные голоса поющих нарушили первобытную тишину горной пустыни. И долго еще звучали народные песни.
22 августа. Ветер. Чтобы разогреться, пробежался до старой морены. Отсюда видна вершина пика. По гребню на вершину летит Сплошная пелена снега, громадным флагом развеваясь на восток. Проверяем снаряжение, промазываем его, подбиваем, подготавливаем питание. Завтра в 12 часов выход к гребню и послезавтра начало штурма.
23 августа. Сборы заняли много времени. Вышли в четвертом часу. Два звена выделены сопровождать караван. Они вышли чуть раньше, а вслед за ними все остальные звенья.
Почти безоблачно. Вскоре из–за Северного гребня открылся пик Ленина. Солнце еще не зашло. Тепло. Организовали конвейерную передачу продуктов и снаряжения.
Дарвазский хребет.
Рисунок сделан Е. Абалаковым с перевала Кошал–аяк
(4500 метров)
Но вот солнце зашло за Западный гребень. Холодно. Высота 4900. Ватные куртки сразу же делаются необходимыми. Палатки быстро вырастают в два ряда. За водой приходится спускаться вниз по леднику. Готовим ужин. Шутки и смех.
24 августа. В 5 час. 30 мин. подъем. Кипятим чай, не вылезая из мешков.
Рюкзаки оказались увесистыми, у меня килограмм на 30, у ребят поменьше. Идем медленно, останавливаясь через каждые пять минут на одну минуту. Солнце еще не осветило наш склон. Ноги у ребят сильно подмерзают.
На ледяном участке провозились очень долго. Пришлось в некоторых местах рубить новые ступени. Звенья растянулись длинной цепочкой по ослепительно белому склону округленного гребня, поднимаются небольшими участками. Затем желанный отдых. Люди валятся в снег. С большим трудом при помощи ледоруба удается встать, и опять звено за звеном вытягиваются по склону. Человека не видно, лишь две ноги медленно передвигаются со ступеньки на ступеньку. Выше, переваливаясь, маячит громадный тюк и вместо головы еще тюк спального мешка.
Быстро летит время. Медленно движется цепочка вверх. Один взъем за другим, местами обледенелый, местами с глубоким снегом (ноги вязнут до колена). Но в общем гребень лучший из всех, ведущих с севера: трещин нет, больших крутяков тоже.
На первые камни вышли к 12 часам. Отдых. Ребята вымотались крепко. Да и я считал совсем не лишним скинуть рюкзачок.
Основательно подкрепились шпротами, колбасой, сыром и особенно приятным на высоте фруктовым компотом. Отдых полчаса. Внизу видна в мареве Алайская долина. Однообразной правильной грядой высится Алайский хребет.
Три взъема еще до лагеря «5700», и каждый дается ребятам все труднее и труднее (хотя технически они легче). Изматывает большой груз. Пошатываясь, проходят ребята кажущийся бесконечным последний пологий подъем.
Носильщики едва движутся, часто падая в снег. Один даже с серьезным лицом поднес к горлу нож с явным намерением «лучше зарезаться, чем идти выше». (Арик даже струхнул). Однако, когда поговорили с ним, носильщики пошли и дошли до лагеря.
К лагерю подошли не поздно, но измотанные до крайности. Очень медленно ставили палатки. Но после легкой закуски и чая силы начали быстро восстанавливаться, а через полчаса бригада уже отправилась за оставленными продуктами. Вторично поднимались с грузом по 10 килограмм каждый, но и с этим малым весом ребятам было нелегко.
До ночи усиленно подкармливаемся. Арик в нашей палатке приступает к приготовлению седьмого кушанья. Я ложусь в своем мешке и засыпаю мгновенно.
25 августа. Утро изумительное, ни облачка. Алайская долина ясная. Розовеют вершины. Солнце у нас еще не показалось.
Лежа в мешках, варим чай и жарим яичницу. Много времени занимает раздача продуктов и укладка снаряжения. Николай Васильевич всех торопит, а у самого еще ничего не готово. В 10 час. 30 мин. выступаем. Мой рюкзак сегодня легче. В лагере «5700» оставлена часть продуктов, снаряжение и мой тяжелый спальный мешок. Отныне неразлучно спим с Сашей. (Мешки тяжелы, и многие ребята последовали нашему примеру).
Склон круто поднимается вверх. Алайская долина внизу, и постепенно все ниже спускаются первые пики Заалайского хребта.
Жара. Солнце печет немилосердно. Я разлегся в одних трусах. Потом чудесно закусили и даже сделали «мороженое» из фруктовых консервов.
Мое звено идет первым и торит путь. Снег неравномерный. Особенно неприятен наст, проламывающийся под тяжестью ног. Иду, сильно ударяя о корку шекельтонами. Сзади Саша. Слышно порывистое дыхание. На остановках склоняется, явно устал. Не лучше чувствуют себя и остальные. На терраску вышли, когда солнце уже близилось к закату.
Пятое звено отстало. Я уже успел разведать путь впереди и спуститься за рюкзаком, а звено все еще внизу.
Высота 6200 м. Остановка на ночлег. Узкий карниз. Палатки располагаются в один ряд. Пытаюсь просушить шекельтоны Леденева и свои, но безуспешно. Леденев сильно обеспокоен и со слезами на глазах спрашивает, что же будет дальше? У многих болит голова и нет аппетита. У меня самочувствие хорошее, а после чая зверский аппетит, так что от полной кастрюли супа ничего не остается.
