Анна Мосьпанов - Германия. Свой среди своих
В последние годы ситуация немного стабилизировалась. Постепенно, очень медленно, но происходят изменения к лучшему. Все больше турецких женщин поступают на курсы изучения немецкого языка, чтобы получить хотя бы минимальный словарный запас. Еще какое-то количество пытается пойти на учебные курсы, чтобы получить профессию. У меня нет точной статистики, но даже визуально можно сказать, что на языковых курсах все чаще можно увидеть интересных молодых женщин в платках, старательно изучающих премудрости языка той страны, в которой они прожили порой не один и не два года.
К чести немецкого государства следует сказать, что оно делает очень многое для того, чтобы интегрировать турецкоподданных. Языковые и профессиональные курсы, просветительская работа и просто общественная активность служат тому подтверждением. Но вот с одним отвратительным явлением пока справиться не удается никому.
Виновные, если их находят, караются по всей строгости закона, в прессе начинается шумиха, народ негодует, но… проходит время, и все повторяется снова. Здесь, в самом центре Европы, то и дело случается Ehrenmord — так называемое убийство чести. Да-да, вы не ослышались. Речь идет именно о поруганной (с точки зрения убийц) чести женщины.
Суть этого страшного явления в том, что ультрарелигиозные родители категорически против кровосмесительных браков. Девочка-турчанка должна выйти замуж только за турка. И только девственницей. То тут, то там в газетах появляются сообщения о том, что нашли убитой молоденькую девушку турецкого происхождения. При расследовании выясняется, что погибла она от рук… членов семьи. Братьев, дяди, бывает, что и отца. К счастью, это явление не является массовым, и прогрессивная часть турецкого сообщества в Германии делает все возможное, чтобы подобных явлений становилось все меньше, но до полного искоренения пещерных замашек пока далеко.
Еще одна дикая традиция, которую по-прежнему практикуют во многих турецких семьях, — брак по договоренности. Девушка имеет право выйти замуж только за мужчину, которого подобрали ей родители, руководствуясь своими собственными критериями — положение будущего мужа в общине, уважение со стороны соплеменников, материальный статус. Ни о каких чувствах речи не идет. Бывает и такое, что молодой женщине, выросшей в Германии, считающей ее своим домом, хорошо знающей язык (за плечами — немецкая школа) привозят из Турции «жениха» — полуграмотного крестьянина, заботливо выбранного любящими родственниками для долгой и счастливой жизни. Или того хуже — девушку отправляют назад, в Анатолию, подальше от европейских соблазнов.
Про скандалы и рукоприкладство в семье даже и говорить не приходится. Это, увы, в порядке вещей и не считается чем-то из ряда вон выходящим. Муж поколачивает? Так он воспитывает! Чтоб место свое знала. А то ишь чего удумала! Брюки носить, на работу ходить. Нельзя!
К счастью, в Германии существует сразу несколько общественных организаций, на условиях полной анонимности помогающих женщинам, которые желают вырваться из замкнутого круга и попросту убежать куда глаза глядят. Беглянкам помогают спрятаться от преследования, обеспечивают на первое время всем необходимым и по возможности подключают полицию.
К сожалению, желающих помочь не так много. Большинство предпочитают просто закрывать глаза и не реагировать на то, что происходит прямо у них под носом, в соседнем подъезде. Особенно обидно, что подобное отношение часто распространяется на детей. В обществе по-прежнему широко бытует стереотип о том, что все, кто вырос в семьях мигрантов, априори попадают в группу риска — они воруют, плохо учатся, балуются наркотиками и в конце концов становятся безработными.
В этом утверждении отчасти есть своя сермяжная правда. Турецкие, марокканские, иранские, эфиопские дети часто предоставлены сами себе. Заниматься ими некому, да и неохота. Родители не считают нужным уделять внимание воспитанию своих чад. Мальчики вырастут и пойдут куда-нибудь зарабатывать деньги. Все равно куда. Какая-нибудь простая профессия обязательно найдется. Девочки вырастут и выйдут замуж. Если сами не выйдут, то их выдадут. Такая вот простая арифметика.
Справедливости ради замечу, что в Германии очень много и вполне прогрессивных турецких семей, живущих по европейским законам и уважающих не только традиции своего клана, но и устои той страны, в которой они находятся.
При этом турецкие молодые люди, с одной стороны, стремятся жить и чувствовать себя совершенно по-европейски, а с другой… Скажем так, в поведении турецких юношей и молодых мужчин порой прослеживается стремление продемонстрировать как можно больше внешних атрибутов жизненного успеха. Самые дорогие машины (лучше всего Mercedes), самые яркие и броские часы, галстуки, предметы одежды. Если финансы позволяют, то все окружающие должны видеть, что турецкий мужчина успешен. Что-то похожее прослеживалось и в России в середине девяностых, когда в моду вошли малиновые пиджаки и золотые цепи толщиной с палец.
В качестве иллюстрации приведу небольшую зарисовку. В пункте по продаже мобильных телефонов два молодых турка лет двадцати пяти оживленно беседовали с сотрудником. Одеты ребята были в белые штаны, бейсболки, какие-то пестрые футболки. Кроме молодых людей и меня в магазине не было ни души.
Мальчики говорили, что им нужен мобильный телефон бизнес-класса. Продавец, оглядев клиентов и, видимо, что-то про себя подумав (причем так громко, что мимика его выдала), улыбаясь, предложил несколько моделей. Вот эта может то-то и то-то, вот та вот имеет еще какие-то навороты. «Нет, — перебил его один из ребят, — нам нужен только BlackBerry!» Дело происходило несколько лет назад, когда телефоны этой марки были самыми модными.
Один из молодых людей со значительным видом добавил, что у него крупный торговый бизнес, по работе ему приходится много путешествовать, причем через Атлантику, поэтому нужна супербыстрая связь. Он должен из любой точки мира прочитывать электронные сообщения, иметь качественный доступ в Интернет, скачивать из сети гигабайты полезной информации, иметь возможность делать презентации и участвовать в телеконференциях. Поэтому ему нужен только такой телефон и никакой другой.
Из подсобки вышел второй продавец и, любезно улыбаясь, подошел ко мне. Поняв, что я еще не определилась с выбором, он присоединился к группе турецкоподданных, которые снова и снова с воодушевлением обсуждали с коллегой достоинства чудо-техники BlackBerry.
При этом уже оба продавца соловьем заливались на заданную тему. Хозяин — барин, как известно. А уж клиент — так и вовсе король. В конце концов сошлись на том, что самой необходимой модели нет, но для таких клиентов ее обязательно закажут, и она обязательно будет. Потому что лучшей модели для серьезного делового человека просто не существует…
Удовлетворенные молодые люди ушли. А я еще какое-то время оставалась в магазине, продолжая изучать всякие разные телефоны. И услышала, как один продавец говорит другому: «Знаешь этих двух бизнесменов? Они здесь, за углом, кебабами торгуют…»
Но и это еще не все. Минут через двадцать, приобретя необходимый мне телефон, я вышла из магазина и на ближайшей же остановке автобуса встретила все тех же двух ребят, обсуждающих все тот же BlackBerry. Проходя мимо, уловила только обрывок фразы:
— Вот увидит Ахмет, что за телефон я себе взял, и перестанет говорить, что Эбру мне не пара!
Иначе говоря, целью многоходовой комбинации по приобретению новейшего средства связи было желание произвести впечатление на некоего Ахмета, видимо, брата или дядю любимой, чтобы тот позволил продавцу кебабов приблизиться к своей родственнице…
Это тоже особенности культуры.
Однако очень многое меняется. Все больше молодых людей из семей гастарбайтеров стремятся получить серьезную профессию порой вопреки тем традициям, которые приняты в их кругу…
Долгое время мои домашние по-доброму подсмеивались над тем, что с некоторых пор у меня завелся поклонник. Было ему лет восемнадцать-девятнадцать. Мальчик из многодетной мусульманской семьи, живущей по соседству. Мальчик совершенно неиспорченный, не уличный. Он и ребенком был таким же. Знаю я его с детства, помню, как он бегал двенадцатилетним мальчишкой по двору. А сейчас — симпатичный молодой человек, вежливый и обходительный.
С некоторых пор он начал оказывать мне совершенно очаровательные знаки внимания. Видя, что я иду с тяжелыми сумками, несся, чтобы подхватить их и донести до двери. В магазине недалеко от дома, где мы частенько пересекались, с готовностью помогал перегрузить продукты из тележки в пакеты. В период, когда я после спортивной травмы ходила по району с гипсом, не отходил ни на шаг, помогая, чем только можно.
Самое забавное, что «ухаживал» он на виду у своих друзей, таких же, как он, мусульманских подростков. Они над ним частенько подсмеивались, когда парнишка, отделившись от группки приятелей, спешил мне навстречу, но ему было все равно.
