Елена Румановская - Два путешествия в Иерусалим в 1830–1831 и 1861 годах

Сочинение Парфения близко дневнику Серапиона по простоте стиля, лишенного литературных прикрас, по кругозору, способу восприятия и среде общения православного монаха. Удивительны переходы от описания слез и лобызаний христианских святынь к фиксированию в обоих текстах количества лампад, колонн, ступеней, расстояний и размеров этих святынь. В этом к двум монахам близок также Иван Вешняков и отчасти Поливанов, ставящий себе, правда, уже научную цель – измерить и описать достопримечательности, могущие исчезнуть со временем.

Что же касается эпохи 1861–1862 гг., когда прибыл во второй раз в Палестину А. С. Норов, сопровождаемый Поливановым, то о ней написано достаточно много. Первым источником является, конечно, «Иерусалим и Синай. Записки второго путешествия на Восток А. С. Норова», автор которых для работы над книгой пользовался, в том числе, и «Дневником» своего племянника (почему, собственно, он и оказался в собрании Рукописного отдела Российской Национальной библиотеки, где хранится архив Норова). Параллельные места в текстах прослеживаются в примечаниях.

Из предшественников Поливанова и Норова следует вспомнить князя П. А. Вяземского (1792–1878), побывавшего в Палестине в 1849–1850 гг., его «Путешествие на Восток» впервые было опубликовано в 1883 г. Вяземский, друг Пушкина, поэт, критик, мемуарист и академик Петербургской Академии наук (с 1841 г.), был почти ровесником Норова, также участвовал в Бородинском сражении в составе дворянского ополчения и сделал карьеру в министерстве просвещения (был товарищем министра в 1856–1858 гг.). Будучи главой цензурного комитета, Вяземский отошел от либеральных идей молодости, заслуживших ему когда-то опалу, стал сенатором и членом Государственного Совета. Скептицизм литературных сочинений последнего периода его жизни отразился и в «Путешествии на Восток», знакомящем, в основном, не с виденным, а с пережитым автором.

В те же годы вторично приехал в Палестину А. Н. Муравьев, пересекавшийся в своем путешествии с Вяземским (например, они вместе осматривали храм Святой Софии в Константинополе). Муравьев издал в 1851 г. два тома своих «Писем с Востока в 1849–1850 годах», написанных уже не в романтически-приподнятом стиле его «Путешествия ко Святым местам», а гораздо сдержаннее.

В 1859 г. Иерусалим впервые посетил член царствующего дома России – брат Александра II, великий князь Константин Николаевич с женой и сыном. Переписка Константина Николаевича с Александром II и отрывки из его дневника опубликованы{16}, письма его жены великой княгини Александры Иосифовны хранятся в Рукописном отделе Российской Национальной библиотеки{17} и также привлечены мною к сравнению.

Тот же год отмечен в записках А. Давыдова, опубликованных в журнале «Современник», – «Иерусалим в 1859 году и русские поклонники»{18}. В 1861 г., тогда же, когда и Поливанов, Иерусалим посетил Николай Васильевич Берг (1823–1884), поэт-переводчик, журналист, автор путевых очерков «Мои скитания по белу свету» (часть из которых посвящена Палестине{19}). Позже он составил «Путеводитель по Иерусалиму и его ближайшим окрестностям», напечатанный в Петербурге в 1863 г. К концу века, вместе с увеличением потока русских паломников, увеличивалось и количество путеводителей. Но надо сказать, что путеводители по Иерусалиму и Палестине на русском языке появились только во второй половине XIX в., тогда как в западных странах они существовали уже в XV в. Это связано с тем, что первоначально описания православных паломничеств не были написаны для возникновения у читателя чувства любопытства, т. к. предпринимались, в основном, для очищения души.

Все названные источники не исчерпывают, конечно, написанного о Иерусалиме на русском языке даже за указанный период, но они позволяют увидеть представляемые в настоящем издании дневники в потоке времени и литературы.

Тексты дневников печатаются по правилам современной орфографии и пунктуации. При этом сохраняются все особенности в написании слов, отражающие отличное от современного произношение (дверми, столп, свещей, ея, на обех и т. д.), особенности лексики («сряду» вместо «сразу» и т. п.), словообразования (огнь, чрез и т. п.) и синтаксических конструкций. Правописание собственных имен сохраняется по подлиннику. Зачеркнутые и исправленные автором слова приводятся в квадратных скобках. Подчеркивания и круглые скобки принадлежат авторам дневников.

Слова, буквы и знаки, ошибочно пропущенные в тексте, восстанавливаются в угловых скобках, явные ошибки и описки исправляются без оговорки. На месте неразборчиво написанных слов ставится: <2 нрзб.>, где цифра означает количество неразобранных слов. Знак вопроса в угловых скобках ставится, когда предложенная расшифровка не является безусловной.

Были унифицированны написания словосочетаний: «Библия», «Благодатный огонь», «Великая церковь», «вице-консул», «вице-король», «Гроб Господень», «Святые места», «Святой Град», «Святая Святых», «Святая Часовня», «Храм Гроба Господня».

Цитаты в примечаниях даются в современной орфографии.

«Путешествие» Серапиона хранится в Рукописном отделе Российской Национальной библиотеки в Санкт-Петербурге (РНБ), в библиотеке П. Н. Тиханова{20}, № 511. Записки о путешествии представляют собой тетрадь из 32 нелинованных листов в переплете, переплет несколько попорчен. Номера листов проставлены в правом верхнем углу на полях, поля проведены карандашом с двух сторон (примерно 1–1,5 см).

Текст написан тремя почерками: первый похож на писарский, довольно крупный и разборчивый, с большим количеством завитков у букв, им написаны листы 1–18; второй почерк более мелкий, с другими особенностями написания букв и слов (в частности, слово «здесь» пишется через букву «з», а не «с», как ранее), им написаны листы 19–20 (лицевой), 23–32; третий почерк еще мельче, похож на ученический, менее грамотный, отсутствуют завитки у букв, абзацы обозначены отступом, а не тире и точкой, как при написании «первым» почерком, некоторые слова написаны с титлом (например, апла – апостола), этим почерком написаны листы 20 (оборот), 21–22. Вероятно, часть записок была кому-то продиктована.

На внутренней стороне обложки «Путешествия» написан следующий текст (приводится с сохранением всех особенностей):

Помяни мя Господи грешную Наталию в ерусалими и годника со мною сего моностыря патриа<р>шаго Иерусалимскаго моностыря монаха Серапиона именувшаго прежде пострижения Стефаном

Кому принадлежит данная надпись, установить не удалось.

В части, где отсутствуют абзацы, они установлены публикатором по смыслу.

«Дневник» Н. П. Поливанова находится в Рукописном отделе РНБ, в фонде П. И. Савваитова (Q IV № 411) и представляет собой тетрадь из 52 листов, писанную частью чернилами, частью карандашом{21}. Почерк представляет собой скоропись, не всегда понятную для прочтения. Поля широкие, от 4 до 4,5 см, первоначально были загнуты, на полях есть пометы, которые приведены в публикации. Начиная с оборота листа 15 поля исчезают, появляется больше помарок, почерк становится небрежнее, затем кое-где поля снова имеются. В тетрадь вложены листы 53–58, 62 – меньшего формата, содержащие записи расходов в путешествии. Они печатаются в приложении. Рукопись «Дневника» была прислана Поливановым А. С. Норову при письме от 4 июля 1866 г. (на двойном листе большого формата), которое хранится в библиотеке вместе с «Дневником» и приводится ниже.

В тексте Поливанова почти нет абзацев, поэтому в данной публикации они установлены публикатором по смыслу.[1]

Краткий исторический очерк

Святая Земля всегда интересовала Россию и сама по себе (с религиозной точки зрения), и – с XV века – как часть Османской империи, с которой Росси я многократно воева ла. В Святые места соверша лись многочисленные паломничества, а вопрос об их владении был на протяжении веков частью так называемого «восточного вопроса», который периодически приковывал к себе внимание мировой политики{22}.

К XVIII веку положение было следующим: Палестина входила в состав Османской империи, и христианские Святые места находились во владении мусульманского государства, в Иерусалиме сложился некий status quo в вопросе о владении главными христианскими святынями. По султанскому фирману 1757 года за католиками и православными были закреплены равные права на Храм Гроба Господня, притом что во владении греческой православной церкви находились храм Рождества в Вифлееме и гробница Девы Марии в Гефсимании.