Когда уходит печаль - Екатерина Береславцева
– Легко!
И он подхватил их обеих и понёс, будто крылья им свои одолжил. И не было сейчас более безопасного места, чем рядом с этим сильным, надёжным человеком.
Вот когда Люба поняла смысл выражения «оторваться на всю катушку». Она отрывалась, да ещё как! Шампанское не успевали подносить к их столику. Ноги не успевали за своей хозяйкой, сжигающей свою беду в танце. Весь ресторан замирал в немом восторге, когда Люба выходила на танцпол. Даже в окна заглядывали любопытные прохожие, дивясь тому, что происходило внутри. Казбек ни на шаг не отходил от Любы. Она танцевала – и он пускался в пляс. Она пила – и он поднимал руку с бокалом. Даже в туалет он сопровождал её, боясь, что по дороге кто-нибудь её обидит. Впервые Люба испытывала себя на алкогольную прочность, и эксперимент проходил удачно – такой ясной головы она ещё никогда не чувствовала. Жаль только, цель не была достигнута. Острая боль никак не желала сдаваться, и потому Люба с ещё большей энергией закручивалась в танце, который уже перестал походить на танец, – это было что-то необузданное, первобытное, исходящее из самой земли и питающееся самим ветром.
Зайка и восхищалась своей подругой, и в то же время страшно боялась за неё. Танцевать она, конечно, не могла, но могла вытирать пот с Любиного лица и сжимать горячие пальцы в дружеской поддержке. Всё остальное делал Казбек. Она страшилась завтрашнего утра. Ночью-то Любаша будет спать, как убитая, но завтра! Человек, способный на такую страсть, и в горе может зайти далеко.
Только ближе к полуночи Люба начала чувствовать, что больше не может. Не может танцевать, не может улыбаться зрителям, не может даже встать…
– Всё, Казик, отбой, – шепнула другу Залина.
Возвращались наверх они в том же составе, но теперь мужчина нёс обессиленную девушку на руках, а Залина шла сзади, посматривая на всех зевак грозными глазами.
Они положили Любу, которая заснула по дороге, на кровать, затем Казик, быстро обсудив ситуацию с администратором, притащил в Любин номер ещё одну койку и ушёл, оставив подруг одних. Зайка долго не ложилась, всё сидела тихонько около Любы и гладила её по волосам, когда уж очень горько та плакала во сне. А потом русоволосая девушка затихла, и черноглазая тоже улеглась, и вскоре спала, тяжело вздыхая во сне и прижимая руки к ключице.
Первой проснулась Люба. Она открыла глаза и долго-долго смотрела в потолок, пока не услышала шорох рядом.
– Залина! – вскрикнула она, увидев просыпающуюся подругу. – Ты что здесь делаешь?
– Сплю. А, нет, уже не сплю! – весело отозвалась Залина. – Как ты себя чувствуешь?
– Хуже не бывает.
– Бывает! Но только желаю тебе этого никогда не узнать!
– Я плохо помню, как мы вернулись. Точнее, не помню совсем. Я была совсем нехороша, да? – Люба приподнялась на локтях и тут же упала обратно. – Голова такая тяжелая, не хочет держаться, – пожаловалась она.
– Ничего, Любаш, пройдёт!
Залина поднялась с кровати и зашлёпала босыми ногами к столу, на котором заботливым Казбеком вчера была оставлена бутылка с минералкой и два чистых стакана. Налив воду в оба, она подошла к Любе.
– Пей!
Жадно Любаша опорожнила один стакан, потом второй и улыбнулась.
– Легче?
– Заметно!
– У тебя здоровый организм, я и не сомневалась! После вчерашнего не каждый бы мужик так быстро в себя пришёл!
– Да уж, зажгли мы вчера… – покраснела Люба.
– Ты теперь знаменитость, подружка! И если бы не Казик, то сегодня утром можно было бы ждать кучу предложений к замужеству!
– Не надо мне кучу, Зайка…
– Я знаю, – Залина посерьёзнела. – Любаш, всё проходит, пройдёт и это. Это правда! Уж поверь мне, как более опытному товарищу.
– Более опытный товарищ решил, что я могу что-нибудь с собой сделать, и потому остался со мной ночевать?
– А ты умная! – хмыкнула Залина. – Откуда только берутся такие?
– Из поезда!
– Ну, раз ты не собираешься пока выходить на конечной станции, может, перекусим чего-нибудь, а? Я страшно есть хочу!
– Только сначала в душ!
– Тогда бегу к себе, потому что бывшие проводницы, наверное, любят поплескаться в воде, а я не люблю долго стоять в очереди!
– Встречаемся в ресторане?
– Как обычно! – усмехнулась Залина и вышмыгнула из номера.
Глава 21
Люба смывала с себя весь вчерашний день и последние полгода. С остервенением. Со злостью на себя и свои надежды. С тоской, которая не поддавалась очищению. Она закрывала глаза и видела перед собой большой чёрный зонт и две ладони, вложенные друг в друга, на фоне этой черноты. Слёзы смешивались с водой и стекали вниз, по телу, которое отвергли, по душе, которую растоптали, по сердцу, которое разорвали на кусочки. «Всё проходит, пройдёт и это», – твердила она как заклинание, но оно пока не действовало. «Зачем я сюда приехала?» – спрашивала она себя, вызывая новые потоки слёз, которые горечью оставались на языке. А говорят, что слёзы солёные! «Куда мне теперь идти?» – а этот вопрос уже требовал каких-то решений, которые нужно принимать прямо сейчас.
– Зайка, – сказала она в трубку, – не могу сейчас вниз спускаться. Завтракайте без меня, ладно?
– Мы сейчас придём! – и, не дожидаясь возражений, Залина бросила трубку.
Шведский стол переместился в номер. Видимо, Казбек обладал не только силой тела, но и силой убеждения. Ему позволили забрать с собой столько, сколько он мог унести. А он мог унести много! Два огромных подноса, с которыми он вплыл в номер к Любе, были уставлены ёмкостями с едой.
– Похоже, тебя тут все полюбили, – улыбнулась Залина Любе. – Сколько останавливаюсь в гостиницах, такое вижу в первый раз. Ты их явно покорила, Люба!
– Скорее, их покорил Казбек. Своей трепетной заботой…
– Налетайте, девочки, пока не остыло, – расплылся в улыбке польщённый Казбек.
Они ели молча, даже Залина притихла, понимая, что Любе сейчас не до разговоров. О чём-то думала её подруга, и мысли эти были явно не радостными. И к концу завтрака она их озвучила с твёрдой решительностью, присущей очень сильным людям.
– Я сегодня уеду.
– Куда?! – вскинулась Залина, бросив взгляд на Казика. Тот замер с чашкой в руке, лицо его побледнело.
– В Мариинск.
– Это что такое? – не поняла брюнетка. – Это в Питере?
– Это в Сибири. Город такой. Там мамин дом… был.
– Был? А если его уже нет?!
– Люба… – тихо, но с такой страстью сказал Казик, что Залина сразу прикусила язычок, а Любаша вздрогнула. – Люба, я предлагаю тебе поехать
