Луи Буссенар - Охотники за каучуком
Обнаружить маршрут убийц для колонистов, привыкших с самых юных лет бродить по огромным диким лесам, было пустяком. Шарль, не уступая никому из спутников в ловкости и силе, возглавлял отряд. Негодяи даже не потрудились замести следы. Они вели в глубь леса, минуя тропинки, но так прямо, что можно было сразу определить — люди, проложившие их, имели опыт блуждания в зарослях. После двух часов быстрой ходьбы индеец Пиражиба, шедший впереди, остановился и едва слышно сказал Шарлю:
— Хозяин, они здесь!
— Разве ты их видишь или слышишь?
— Нет, но я чую дым костра…
— Ты уверен?
— Это огонь, разведенный белыми людьми.
Молодой человек, зная, что индеец — великолепный охотник и следопыт, кивнул головой, хотя слова краснокожего любому другому показались бы странными. Люди снова тронулись в путь и метров через пятьсот вышли на широкую поляну, на которой стояла в руинах индейская хижина, давно покинутая искателями каучука.
Густой дым спиралями поднимался от костра и едва дотягивался до середины огромных стволов, настолько влажен был здесь воздух. Дым повисал, как голубоватое облако, плававшее у ветвей. Инстинкт краснокожего не обманул его. Индейцы никогда бы не выбрали для своего костра это дерево. Его едкий дым придавал бы еде отвратительный привкус и к тому же легко мог быть замечен врагами.
А может быть, преступники были слишком уверены в своем численном превосходстве и полной безнаказанности и даже не думали о возмездии? Издалека были слышны их крики, песни и смех.
— Мерзавцы пьяны, как пираты после попойки, — сказал Шарль, вспомнив, что в сгоревшей хижине был бочонок с двадцатью литрами тафии. Не теряя времени, молодой человек распорядился окружить хижину с трех сторон; задача была нетрудной, поскольку все поляна поросла огромными деревьями и стволы легко скрывали нападавших.
Однако, не желая ничего оставить на волю случая, Шарль отослал троих индейцев с наказом обойти поляну и перекрыть дорогу негодяям, если они побегут в том направлении, а также велел брать пленных живыми. И наконец, хозяин распорядился, чтобы все затаились до последней минуты, пока он сам не зайдет в хижину, не начнет бой и не крикнет: «Ко мне!»
Пока трое индейцев пробирались к месту засады, Шарль продвинулся вперед с остальными семью человеками. Они шли, затаив дыхание, избегая малейшего шороха и прячась за деревьями, пока не подошли совсем близко к хижине. Шарль спрятался в густой куст, откуда ему было все слышно и видно.
Разбойники были в себе так уверены, что даже не позаботились выставить часовых. Все вместе буйно веселились, истребляя краденую еду. Одни, развалясь в гамаках, курили и пили тафию, другие пожирали вяленую рыбу и кассаву, непрерывно заливая все это тем же огненным напитком.
Вдруг к этим диким выкрикам прибавился страшный шум, похожий на глухой бычий рев.
Шарль, которому хижина закрывала вид на поляну, сперва не мог понять его причину. Но разговор, который был ясно слышен, помешал ему поразмыслить на эту тему.
— А хороша рыбка у этого торговца каучуком, — произнес скрипучий голос пьяницы. — Эй, Геркулес!
— К вашим услугам, господин Луш!
— Что ты все набиваешь брюхо! Спой что-нибудь, повесели нас.
— Вот бы всем было так хорошо, как мне… Жизнь прекрасна, и я никогда не был так счастлив.
— Подожди-ка, приятель, вот я еще подогрею нутро, и ты увидишь! Эх, да что это скотина наша так ревет, будто что-то чует!
— Ну, не обижай нашу кавалерию. Конечно, до коней им далеко, но все же и от них польза есть. Я их люблю, прямо как детей родных.
— Какой ты нежный во хмелю, однако. Да из-за тебя у чертей все котлы бы полопались, а туда же… Помню я, как на «Форели» ты гвоздем пробил черепушку арабу. А тут не сумел пришить этого черномазого, что сегодня утром хотел нам помешать грабить.
— Да! Неважная была работа. Я его только полоснул, вместо того чтобы прихлопнуть сразу. Рука, видать, уже отвыкла.
— Ну, ты не горюй, скоро опять будет случай набить руку.
— Да что ты?
— Сам подумай, чего ради мы будем бродить вокруг да около такого жилья и так в нем и не погуляем? Ты же слышал, что нам рассказывали эти мулаты, наши новые союзники?
— Прямо чудеса!
— Слюнки текут, да и только! А уж как мы тут повеселимся, тогда можно и дальше на всех парусах. Есть корабли, которые доставят нас в Бразилию со всеми товарами и деньгами этого колониста.
— Хороший случай, чтобы туда приехать не с пустыми руками и там еще попировать. Но, говорят, в доме-то полно народу. А ну, как нас угостят ружейными залпами?
— Вот еще! Хозяин в Кайенне, дома только его баба с ребятней да негры с индейцами. Так что это яйца выеденного не стоит!
— Ну, так давай! Я и сейчас бы уже принялся за дело.
— Сейчас — значит, завтра, сегодня мы гуляем. А потом, — добавил бандит зловещим тоном, — работенка нам и сейчас найдется.
— А какая?
— Прирезать тех троих баранов, что лежат, связанные, в углу.
— Ты так хочешь их прикончить? Вот Шоколад меня смущает. Неплохой парень, правда, любит мораль читать, но он всегда был хорошим товарищем. На Черныша-то мне плевать, ведь он всего лишь негр. Да и Мабуль тоже, одним арабом меньше, велика разница.
— Шоколад должен умереть первым, — перебил Луш с неумолимой ненавистью. — Я еще не позабыл, как он меня отделал, когда мы убрали Нотариуса. Да и пока мы сюда добрались, Винкельман меня немало допек. Прямо драться приходилось всякий раз, как захочешь что-нибудь стибрить. Я его пока не трогал, потому что он знает португальский и был нам нужен. А разве это не он со своими двумя дружками помешал тебе прикончить черномазого, да и тот, другой, успел убежать к хозяйскому дому. Вот я покажу ему, как добряка-то из себя строить.
— Ну и здоров же ты трепаться!
— Что, не так? Господин Шоколад из себя порядочного строит… Нам тут порядочные ни к чему!
— Твое дело, но я умываю руки. На меня в этом деле не рассчитывай.
— Да я сам всажу мачете в брюхо любому, кто сделает это вместо меня. Увидишь, как я обработаю его поганую шкуру! — Это было сказано таким тоном, что даже закоренелый злодей Геркулес вздрогнул.
— Ты меня еще спрашивал недавно, когда мы захватили врасплох этих троих предателей, зачем я сунул в костер свое мачете.
— И вправду, я подумал, зачем делать кочергу из хорошего клинка.
— Вот теперь и увидишь. Мачете уже раскалилось добела… Я ему перережу горло таким манером. Тихо, вы, — заорал бандит, перекрывая общий шум. — Я обещал устроить в конце представление. Подходите, спектакль бесплатный. Деньги за вход не берут. Уразумели?
