Британия глазами русского - Владимир Дмитриевич Осипов
Со временем англичане для меня начинали обретать плоть и душу. Я иначе теперь смотрел на них, начинал кое-что понимать в их характере.
Да, и почти пять лет спустя они остались, конечно, другой нацией. Но я, по крайней мере, почувствовал ее, мог соединить между собой распадавшиеся до того и, казалось, исключавшие друг друга мозаичные черты и черточки, из которых складывается ее облик, лицо, характер. Мог объяснить себе - на худой конец, - почему никто не постучал к миссис Спенс, где плакала глухонемая девочка Мэри, и почему тысячи людей пришли и приехали в воскресенье разыскивать четырехлетнего велосипедиста; почему не остался равнодушным ко мне тот пожилой, чисто выбритый англичанин в метро у Мабл-арч; почему старушка не поленится и не сочтет за мелочность прийти в магазин «Смит знд саиз лимитед» и потребовать возмещения ей четырех пенсов, которые она потратила на телефонный разговор, выясняя, по какой причине «Смит энд санз» не доставил ей в среду ее «Дейли телеграф»…
В каждом языке есть слова, которые можно перевести совершенно точно, но которые при этом что-то теряют, потому что в оригинале и «на родине» они составляют понятие, если хотите, принцип даже, а в переводе на другой язык (и другую землю) остаются лишь словами. Я говорил уже о том, что значит «ту кип прайвэси». В какой-то степени вы можете провести даже параллель с этим и у нас. Но у себя нам и в голову не придет сочетать это явление с частной собственностью, например, на недвижимость. Какой домоуправ или райисполком откажет вам в квартире только на том основании, что у вас есть дети? Здесь же под объявлениями о сдаче квартир и домов приписку внизу: «ноу чилдрен» - «только без детей» - вы встретите сплошь и рядом, так же как в других объявлениях будут стоять приписки: «ноу догз» или «ноу колордз» - «только без собак» и «только не цветным». И даже тогда, когда такой приписки относительно детей нет, вы хорошо сделаете, если заранее уточните, смогут ли ваши дети играть в садике при доме или из-за приверженности лендлорда к «прайвэси» они будут лишены такой возможности.
Это значит также, что в соседнем номере гостиницы не включат на полную железку транзистор, зная, что он может помешать другому. И сам этот сосед тоже будет считать себя вправе рассчитывать на ответное внимание. Никому в голову не придет здесь поэтому поставить в курортном пансионате громкоговоритель.
Сдержанность… Штампом стало непременно добавлять к этому слову определение «пресловутая», когда употребляют его по отношению к англичанам. А она не пресловутая, эта сдержанность. Она действительная. Когда «ДиСи-9» - огромную реактивную машину, на которой мне случилось лететь однажды из Дакара в Рим, начало на рассвете страшно кидать над Сахарой, среди сотни с лишним пассажиров - главным образом латиноамериканцев - англичан можно было узнать сразу: они держались спокойнее других. «Нам, кажется, предлагают немножко встряхнуться перед завтраком», - только и сказал мне сосед, хотя, как инженер, он знал, наверное, о коварстве воздушных потоков больше остальных.
Сдержанность, если ее, конечно, не путать с замкнутостью, - отличное качество. Это умение владеть собой и сохранять голову холодной, когда «кипит внутри». Только так, в конце концов, и можно контролировать свои поступки и оградить себя от поспешных, чисто эмоциональных решений, продиктованных, быть может, и благими чувствами, но не трезвостью в оценках и разумом. И если англичанам присуща такая сдержанность, не вижу ровным счетом никаких причин награждать ее прилагательным «пресловутая».
Да и в мелочах сдержанность не последнее дело. Что проку в театральных жестах и диалоге на высоких тонах посреди улицы между водителями двух столкнувшихся машин, даже если виноват лишь один - «он». Такой диалог и передать-то на бумаге нельзя, разве что отточием. В Англии крик - явление редкое. И это имеет хотя бы то преимущество, что здесь не так шумно. (Кстати, все автостроительные фирмы здесь обязаны помнить, что выпускаемые ими машины не должны при движении превышать допускаемого министерством транспорта для данного класса уровня шумов.) К тому же англичане кричать на себя не позволят. Миссис Баркер, Филд, назовите ее как угодно, может провести полдня на коленях, вытирая пыль или моя пол в оффи-се, где она работает за семь фунтов в неделю. Но голоса на нее шеф не повысит. И не может быть такого, чтобы, переступая утром еще влажные, только что вымытые миссис Баркер ступеньки, он не сказал ей «доброе утро».
Рабочие Англии немалого добились за десятилетия напряженной, острой и изнурительной борьбы. В том числе и того, что приучили хозяев к сдержанности и вежливости - хотя бы внешней. Во всяком случае, мне почти не приходилось слышать обращения вроде: «Дай…», «Сделай…», «Проверь…» Гораздо чаще они принимали форму: «Не дашь ли…», «Не сделаешь ли…», «Не проверишь ли…», даже тогда, когда обращение начиналось со второго имени, что эквивалентно нашему обращению на «ты», хотя такого местоимения в английском языке, кроме как в тексте Библии, нет, а там на «ты» обращаются, главным образом, к святым.
И еще ряд слов и выражений хотелось бы мне перевести с английского попространнее.
«What can I do for you?» - «Чем могу помочь?» - спрашивают вас в магазине. Там этот вопрос задают, что называется, по долгу службы, если хотите, за деньги, ибо каждый покупатель, которому что-то продано, - это для продавца несколько лишних пенсов в недельный пакет с заработной платой.
Но вопрос: «Могу ли помочь?» - англичане задают не в магазинах только. Не в их привычках, говорил я, «вмешиваться в чужие дела». Популярный анекдот насчет трех англичан, оказавшихся после кораблекрушения на необитаемом острове и бродивших там долгое время врозь, потому что они не были представлены друг другу, не так уж, на мой взгляд, далек от истины. Но если англичанин видит человека в беде, принцип «ту кип прайвэси» или «знай свое дело» теряет свою силу. Он либо окажет, либо предложит свою помощь.
…Против «тейк э челендж» в самом распространенном у нас англо-русском словаре Мюллера вы найдете: принять вызов. В скобках я бы добавил: национальная черта англичан. Мало к чему еще англичане так восприимчивы, как к вызову в любом его проявлении. Когда мой товарищ из «Комсомольской правды» представился в том купе: «Я русский корреспондент…» - и предложил
