Антонио Арлетти - ТРАМПЕАДОР
ВОСПОМИНАНИЯ ЛЕЧУСОНА
За два года до нашего путешествия я впервые встретился с Патагонией. Встреча была внезапной, сухой, припорошенной песком, но очень приятной.
Именно так я и представлял себе первую встречу с пустыней или со степью.
Одиннадцать долгих дней наш грузовик, утопая в море гальки и песка, тащился по дороге, протянувшейся от Баия-Бланки почти до самой Огненной Земли.
Прежде по работе мне приходилось забираться в северные районы, но желания вновь побывать там у меня не появилось. Леса Гран-Чако и раскинувшиеся на границе с Бразильским нагорьем леса Корриентеса и Мисьонеса отвратили меня своей сыростью и запахом гнили. Ни богатая растительность, ни обилие диких зверей не радовали глаз в этом царстве гниения и зловония.
Но вот мы тронулись на юг, и постепенно безбрежные илистые реки, пироги, ягуары отступали, побежденные сухим колючим кустарником, пумами, гуанако и реками с чистой, прозрачной водой.
Зов пустыни возобладал над притягательной силой леса.
Посредником в моей первой встрече с Патагонией был камионеро-турок. Когда он перебрался в Америку, его труднопроизносимое восточное имя быстро превратилось в простое Хосе.
Я жил тогда в небольшом домике, пышно именуемом гостиницей, в порту Баия-Бланка. С турком меня познакомил владелец гостиницы; это был коротенький, толстый человечек с лицом добродушного ханжи. Хосе нуждался в лечусоне на время поездка к нефтяным приискам.
Лечу сон, что значит по-испански филин, сопровождает хозяина грузовика в его длительном путешествии. Это своего рода современный стремянный.
Обычно он сам не водит грузовик, ибо его владелец ревниво оберегает свое сокровище, а дороги здесь прескверные. Но и без этого работы у лечусона хватает: он должен грузить и разгружать машину, готовить еду, запасать продукты и воду и, главное, развлекать своими разговорами камионеро, чтобы тот не заснул за рулем.
Наша поездка должна была продлиться целых десять дней. Нам предстояло дважды свернуть с дороги за грузом, так как Хосе не желал ни единого километра ехать порожняком.
Лечусон имеет право на кров, еду и весьма скромное вознаграждение.
В то время я остался без работы, и турку легко удалось завербовать меня в лечусоны. Я рассудил, что заработаю кое-какую мелочь и мне не придется платить за гостиницу. К тому же в пути я составлю окончательный план будущего путешествия.
Прозвище «филин», которое дали спутникам камионеро, придумано удивительно метко.
Усевшись в тесной кабине, я и в самом деле, словно филин, таращил глаза, медленно ворочая головой. Убаюканный мерным покачиванием грузовика, одолеваемый сонливостью, я по долгу «службы» и ради престижа обязан был даже ночью ни на секунду не смыкать глаз, и мой равнодушный, безразличный взгляд блуждал вокруг. Таким же точно взглядом столетняя сова с высокой башни смотрит на бескрайнюю пустыню. Вначале мы погрузили в порту баки с бензином, а" затем, вместо того чтобы кратчайшим путем вдоль атлантического побережья отправиться к нефтяным разработкам, свернули на запад и углубились в пустыню Патагонии.
Нам предстояло доставить бензин в Чоэле-Чоэль и взять там груз фруктов для городка Комодоро-Ривадавия. Хосе возил бензин по договоренности о нефтяной компанией, а фрукты — по собственной инициативе.
Путь от Баия-Бланки до Чоэле-Чоэля почти все время пролегает вдоль железной дороги, ведущей к городу Сапала у подножия Анд. На полдороге к Чоэле-Чоэлю сразу за мостом через Рио-Колорадо начинается пустыня.
Мы переночевали у моста. Турок остался в кабине, по своим размерам, казалось, специально для него сделанной, а я улегся под грузовиком. Хосе уже много лет подряд колесил по этой дороге. После ряда неудачных попыток он остановился на профессии камионеро и с годами сколотил приличный капитал. Он собирался вскоре уйти на покой, чтобы вместе с женушкой мирно наслаждаться жизнью.
А пока что мы везли фрукты в городок Комодоро-Ривадавия. Как и Ушуая на Огненной Земле, Пунта-Аренас в Чили, Комодоро-Ривадавия получает продовольствие из северных районов. Но в отличие от двух других городков, куда можно добраться только морем, в Комодоро-Ривадавию ведет и шоссейная дорога. Правда, пользоваться ею можно лишь в летнее время, но она выступает опасным конкурентом морскому пути, особенно в снабжении Комодоро-Ривадавии свежими фруктами. Поскольку фрукты быстро портятся и перевозка их сопряжена с большим риском, стоимость груза возрастает с каждым километром, и моторизованные продавцы зарабатывают уйму денег.
Единственная опасность — это быстрое насыщение рынка. Достаточно прибыть в городок одновременно трем-четырем грузовикам, и фрукты приходится сбрасывать на берег или в море, потому что никто не желает их покупать, а долго лежать они не могут. Местные торговцы знают, что вскоре подоспеют новые грузовики и без свежих фруктов их лавки не останутся.
Предусмотреть все заранее невозможно, и каждый камионеро знает, что он рискует встретиться с конкурентами.
Хосе был специалистом в продаже фруктов и, если верить владельцу гостиницы в Баия-Бланке, ни разу не сбросил груз в море. Он разработал свою надежную систему борьбы с противниками. Хосе был турок, а, по словам того же владельца гостиницы, когда Колумб ступил на американский берег, первым, кого он встретил, был не индеец, а турок, который предложил ему купить партию безделушек для индейцев. На следующее утро мы добрались до Чоэле-Чоэля, где сгрузили бензин и взяли партию фруктов, которую местный садовод, предупрежденный заранее телеграммой, уже приготовил для Хосе. Чоэле-Чоэль —это поселок на левом берегу Рио-Негро. Поселок назван по имени большого острова, улегшегося прямо напротив. Чоэле-Чоэль на языке индейцев племени араукано как раз и означает «большой остров».
Это остров-оазис, единственное здесь место, где жители занимаются садоводством. Так же как в долине-оазисе в верхнем течении Рио-Негро, тут выращивают чудесные яблоки, груши и виноград.
Чоэле-Чоэль знаменит и вошедшим в историю сражением. Здесь войскам генерала Рока, который жаждал славы, удалось окружить отряд легендарного вождя индейцев касика Намуна Куры, по прозвищу Бык Патагонии. Выиграв сражение, войска белых намеревались взять в плен Намуна Куру, который с горсткой храбрецов отступил на ближний холм и приготовился погибнуть в неравном бою. Внезапно зажатый в тиски, вождь индейцев вихрем обрушился на своих врагов и вырвался из окружения.
Подвиг бесстрашного Намуна Куры стал украшением местных преданий, которые рисуют вождя индейцев верхом на белом коне, носящем его вместе с юной красавицей.
