Евгений Абалаков - На высочайших вершинах Советского Союза
Покорение высочайшей вершины Советского Союза[9]
Начиная с 1928 года, исследователи вели планомерное наступление на Памир. Из года в год сужалась площадь белых пятен.
Многочисленные отряды ученых всех областей знаний всесторонне изучали огромную территорию Советского Памира, вздыбленную высочайшими вечно снежными хребтами, изрезанную глубокими долинами — либо пустынными и каменистыми, либо заполненными огромными ледниками. И первыми в самые недоступные высокогорные уголки Памира проникали альпинисты.
К 1932 году были составлены карты наиболее высокогорной северо–западной части Советского Памира, пройдено и изучено огромное оледенение бассейна ледника Федченко — одного из величайших ледников мира, вытянувшегося широкой лентой на 77 километров.
Однако гигантский хребет Академии наук не позволял нам проникнуть с востока на запад и соединить две разрозненные карты восточного и западного Памира. Хребет Академии наук венчала высочайшая вершина Памира и Советского Союза.
С древних времен таджики считали самой высокой вершиной Памира пик Гармо. В 1932 году две альпинистские группы проникли к хребту Академии наук с запада и востока. Перед ними стояла задача подняться на гребень севернее пика Гармо и встретиться на перевале.
Но группы не встретились. Отряд, двигавшийся с запада по леднику Гармо, совершил подъем на гребень хребта севернее пика Гармо и установил полную возможность спуска на восток. «Восточному» же отряду, поднявшемуся по леднику Бивачному (левый приток ледника Федченко), дальнейший путь преградила непреодолимая двухкилометровая стена.
При обсуждении итогов работы экспедиции выяснилось, что пик Гармо, видимый с запада, и самая высокая вершина хребта Академии наук, видимая с востока и также принимавшаяся за пик Гармо, — в действительности две различные вершины, отстоящие одна от другой на расстоянии около 15 километров.
Южная вершина, имеющая высоту 6615 метров, оказалась подлинным пиком Гармо, а северная — наивысшая точка Памира, имеющая высоту 7495 метров (невидимая с запада), оказалась новой, ранее не известной вершиной[10]. В том же году был ориентировочно намечен возможный путь на эту вершину по восточному гребню, по которому альпинисты поднялись тогда до высоты 5900 метров.
Естественно, что еще в 1932 году возникла мысль совершить восхождение на эту высшую точку СССР. Эта мысль поражала не только своей новизной, но и смелостью. К тому времени у нас был еще очень мал опыт высотных восхождений. Но мы верили, что молодость, сила и опыт, накопленный нашими альпинистами на Кавказских вершинах, победят любые трудности.
Московская горная секция направила на это ответственное восхождение лучших своих альпинистов. Весь коллектив дружно взялся за подготовку, люди были твердо уверены в своих силах.
Новый председатель Московской горной секции Коля Николаев, сменивший талантливого организатора и прекрасного альпиниста — Алешу Гермогенова, погибшего в марте 1933 года на седловине Эльбруса, говорил: «Пик 7495 должен быть взят любой ценой». Вероятно, не все соглашались с романтичными, приподнятыми словами председателя, но каждый решил приложить все силы и добиться победы.
Наш альпинистский отряд, состоявший из 12 человек, был включен в состав Таджикско—Памирской экспедиции Академии наук СССР.
Первая партия экспедиции выехала на Памир еще в мае 1933 года с задачей подготовить караван и разведать наиболее удобные пути подхода. Вторая партия отправилась из Москвы в июне. С ней шли основные грузы альпинистского снаряжения и специального теплого обмундирования. Третья и последняя партия задержалась до конца июля для получения метеорологической автоматической радиостанции, которую следовало установить на пике Коммунизма.
Среди бесконечных садов знойной Ферганской долины, близ северных отрогов Алтайского хребта, раскинулся, утопая в зелени пирамидальных тополей, небольшой киргизский город Ош. Он стал центральной базой почти всех отрядов Таджикско—Памирской экспедиции Академии наук, планомерно изучавшей богатства Памира.
От города Ош до Хорога на 700 километров протянулся высокогорный Памирский тракт. Извиваясь среди хребтов, он то пересекает пустынное плато, то зигзагами взбирается на перевалы, достигающие 4800 метров высоты.
Миновав перевал Талдык, машины подвозили участников 29‑го отряда Таджикско—Памирской экспедиции (так назывался отряд, организованный для восхождения на пик Коммунизма) до базы в Бордобе, расположенной в широчайшей высокогорной Алтайской долине на высоте 3600 метров, и уходили дальше на юг.
В Бордобе формировался караван верблюдов и лошадей, участники получали винтовки, наганы. Здесь же нас обучали стрельбе на случай встречи с еще бродившими по Памиру разрозненными бандами басмачей. Отсюда караваны отряда, нагруженные снаряжением и питанием, в сопровождении красноармейцев уходили по Алайской долине на запад и вскоре терялись среди зеленых холмов северных предгорий величавого, заснеженного почти до подножья Заалайского хребта.
Альпинисты несли ночные караулы, следили за погрузкой и разгрузкой каравана, варили пищу и… восхищались небывало грандиозными масштабами Памира.
Остались позади 86 километров Алайской долины. Караваны свернули влево на один из двух проезжих перевалов через Заалайский хребет — перевал Терс–агар. Здесь, не отставая от каравана, участники экспедиции попытались покорить небольшую вершинку (около 5200 метров), но были «посрамлены горой». Когда до вершины оставалось метров двести, непривыкшие к высоте любители быстрых побед почувствовали страшную слабость и вынуждены были отступить по крутым снежным склонам.
С перевала Терс–агар открылась грандиознейшая более чем 3,5-километровая северная стена вершин Мусджилги, Сандала и Шильбе. Алтын–мазарские высоты скрывали находившийся где–то уже совсем близко хребет Академии наук и цель экспедиции — пик Коммунизма. Однако для ее достижения потребовалось немало времени и сил.
В глубине широкой плоской долины Мук–су среди зарослей арчи и облепихи виднелись маленькие мазанки последнего на пути нашего отряда селения Алтын–мазара. Широкая, не менее двух километров, долина Мук–су казалась лишь узким коридором, настолько высоки окружающие долину хребты.
Впереди ущелье перекрывали темные моренные бугры языка ледника Федченко. До них было не более 10–12 километров, но препятствий на пути оказалось немало. Высокими кофейного цвета волнами встретили альпинистов грозно грохочущие потоки рек Саук–сая и Сельдары, вытекающей из ледника Федченко. Целый день отыскивали опытные караванщики–киргизы броды через десять рукавов бешеных рек. Кружилась с непривычки голова, плыли берега, и грязные волны плескались с ревом под мордой лошади, готовые поглотить ее и седока.
