Евгений Абалаков - На высочайших вершинах Советского Союза
На другой день Е. Абалаков, В. Абалаков и В. Чередова совершили восхождение на гребень и вершину Миссес–тау а благополучно спустились по юго–западному кулуару.
Так закончились первые советские восхождения на труднодоступные вершины Кавказа Дых–тау и Миссес–тау.
Летом 1932 года Е. Абалаков снова на Кавказе. Вместе с А. Гермошновым и В. Абалаковым он участвует в траверсе[8] вершин Безингийской стоны от Гестолы до Шхары. До этого времени на вершинах Катын–тау, Джанги и юго–западной вершине Шхары были только иностранцы.
А. Гермогенов, Евгений и Виталий Абалаковы, поднявшись по южной стороне плеча Гестолы, перешли на ее ребро и вскоре взошли на вершину Гестолы. Спуск происходил в густом тумане. Евгений и Виталий, спускаясь, сняли очки и у них наступила временная потеря зрения. Группа встала на вынужденный отдых.
Через день их зрение улучшилось, в участники траверса двинулись к ребру Катын–тау. По–прежнему стоял туман. Глубокий снег сильно мешал продвижению вперед, его пробивали коленями, делая в минуту два–три шага. На вершину Катын–тау вышли в тумане. При спуске по гребню в сторону Джанги в одну из трещин провалился Виталий, но товарищам удалось вовремя задержать его.
По пути к вершинам Джанги пришлось преодолеть несколько труднопроходимых жандармов. И вот, наконец, первая, самая высокая вершина Джанги — небольшой гребешок, изогнутый к югу и заканчивающийся снежным конусом. У изгиба гребешка А. Гермогенов, Евгений и Виталий Абалаковы сложили тур и оставили в нем записку. Через час они уже взошли на вторую вершину Джанги.
Почти шесть суток сложного нелегкого пути осталось позади. Восходители подошли к началу гребня Шхары. Однако у них оставалось слишком мало продуктов, и они вынуждены были отказаться от восхождения на ее вершину. Начался тяжелый спуск по северной стене на Безингийский ледник. Временами до них долетало холодное дыхание снежных лавин. Методично вырубая во льду ступени, с двойным охранением шли вниз А. Гермогенов, Евгений и Виталий Абалаковы. Они боролись за каждый метр пути. На одном из участков спуска неожиданно сорвался и полетел в пропасть Виталий, но Евгений был на чеку и быстро удержал брата…
Наконец лабиринт ледопада остался позади. Утомленные, но довольные участники первого советского траверса Безингийской стены подошли к Караул–кошу.
В марте 1933 года Е. Абалаков принял участие в первом в СССР зимнем восхождении на Эльбрус. Это восхождение входило в план тренировок перед штурмом высочайшей вершины Советского Союза — пика Коммунизма (7495 метров). В зимний поход на Эльбрус отправилось восемь альпинистов. Начальником отряда был А. Гермогенов.
Перевалив в тяжелых метеорологических условиях через Ме–стийский перевал и проведя четыре дня среди гостеприимных сванов, участники восхождения 22 марта пришли на Кругозор. На другой день они двинулись к вершине Эльбруса. Перед участниками похода открывалась чудесная панорама Главного Кавказского Хребта, простирающегося на сотни километров.
Путь был не очень трудным, и к вечеру группа подошла к хижине «Приюта одиннадцати», расположенного на высоте 4200 метров. Впервые в зимнее время в хижине появились люди. После разведки, проведенной Евгением Абалаковым и Андреем Малейновым, группа решила штурмовать Эльбрус без лыж.
Ночью отряд вышел на штурм. Кругом лежало ледяное безмолвие. Участники восхождения шли двумя связками. Первую вел А. Гермогенов, вторую — Е. Абалаков. Оба беспрерывно рубили во льду ступени.
На высоте 4800 метров в «Приюте Пастухова» восходители остановились для отдыха. Многие из них так устали, что в изнеможении валились на снег и, положив под голову рюкзаки, безучастно смотрели в голубое небо. Не выдержав утомительного подъема, ушли вниз Лавров и Донской. Заболевший А. Гермогенов решил продолжать штурм.
Сгибаясь под напором шквального ветра, вперед пошли Е. Абалаков, Д. Гущин, А. Малейнов и В. Любский, связанные одной веревкой. Внезапно кто–то из них поскользнулся и вся связка полетела вниз. Пролетев по крутому склону метров 150, им удалось задержаться и они опять продолжали подъем к седловине Эльбруса, откуда лежал прямой путь к его Восточной и Западной вершинам.
Начавшаяся метель еще больше усложнила подъем. С каждым шагом Гермогенову становилось все хуже. Вскоре он отстал. С помощью спустившихся к нему Абалакова и Любского он с трудом добрался до седловины. Здесь в небольшой палатке они провели тревожную ночь. Было очень холодно — мороз доходил до 45 градусов. Под утро Гермогенов потерял сознание и не приходя в себя, скончался. Участники штурма решили спускаться, не дойдя до вершины Эльбруса 250 метров.
Спуск тела Гермогенова взяли на себя Абалаков и Гущин. Они пошли наиболее коротким путем. Остальные возвращались прежним. Уже в темноте Абалаков и Гущин подошли к самому опасному участку спуска. Очень трудно было тащить тело Гермогенова, каждый неверный шаг грозил провалом в глубокие трещины. Они были связаны одной веревкой. Неожиданно случилось самое страшное: Абалаков провалился в трещину и потащил за собой тело Гермогенова. В последнюю минуту Гущину удалось схватить Абалакова за руку. Однако силы его были подорваны бессонными ночами и недоеданием, Гущин медленно заскользил к провалу…
Друзья считали, что одному обязательно нужно остаться наверху, иначе их никто не найдет. Быстро скользнула вниз перерезанная вереска, и Абалаков вместе с телом Гермогенова полетел в трещину. Во время падения ему удалось зацепиться за выступ и удержаться на нем. Так они и провели ночь: Гущин — на краю трещины, Абалаков с мертвым товарищем — на выступе внизу.
На рассвете Гущину с большим трудом удалось вытянуть Абалакова из трещины. Заметив место, они начали спуск к «Приюту одиннадцати».
Через два часа после прихода в «Приют одиннадцати» Абалаков с товарищами ушел за телом Алеши Гермогенова. Возвратились они лишь к ночи.
27 марта участники восхождения спустились к Кругозору.
Летом того же года Е. Абалаков вместе с группой альпинистов принимает участие в Таджикско—Памирской экспедиции Академии наук СССР, во время которой совершает восхождение на самую высокую точку нашей страны — пик Коммунизма. О том, как проходил этот поход, о трудностях, которые встречались на пути у исследователей Памира, о покорении высочайшего пика СССР рассказывают публикуемые ниже статьи Е. Абалакова, его путевой и штурмовой дневники.
Покорение высочайшей вершины Советского Союза[9]
