Елена Бергман - Мир львинов
— Неа… — буркнул он мрачно. — Они по реке ушли на лодке. Обстреляли нас и уплыли…
В руке у рыжеволосого Мрах заметил удочку Мирши.
— Это у тебя откуда? — спросил он.
— На берегу нашел. — пожал плечами Миха.
Львин взъерошился и тихо зарычал.
— А детей моих не видел?
— Нет. — покачал головой рыжий. — Ведро пустое валялось и песок весь истоптан. А детей…
Мрах сунул другу ведра и бегом кинулся к реке — его охватило предчувствие беды.
— Мирши! — звал он. — Миррик! Шера!
Но львинят нигде не было. Покричав с поллучины, Мрах помчался домой, но детей не оказалось и там.
Львин снова вернулся на берег и внимательно изучил следы на песке. Увиденное его не порадовало.
— Увезли… — прошептал он растерянно, поднимая сломанную удочку Мирши. — Украли… Как же так?
Весть о пропаже детей облетела поселок буквально за пару лучин. Искали всей деревней, но так и не нашли — Мирши, Шера и Миррик исчезли.
Глава 7. Из огня да в полымя
Большая, тяжело нагруженная лодка третьи сутки двигалась вверх по течению. Двенадцать бородатых оборванных мужчин работали веслами, тринадцатый стоял на носу. Все были ранены и выглядели измученными. На дне лодки между двумя скамьями лежали связанные львинята. Перепуганные и избитые дети дрожали под дождем.
Они больше не плакали — слезы кончились, ужасно замерзли, а еще проголодались и хотели пить, но молчали, боясь новых побоев — захватчики с пленниками не церемонились.
Мирши пришлось хуже всех — когда их схватили, он осмелился кусаться, и был жестоко наказан.
— Пить… — шептал львинок в полубреду. — Пить…
Шера и Миррик ничем не могли ему помочь.
Когда начало темнеть, лодку подогнали к берегу.
Львинят развязали и без особых церемоний за шкирки выкинули на песок. Высокий мужчина со шрамом на щеке велел им собирать дрова для костра. Он был очень силен и страшен, и дети подчинились. Ослабевшие от голода и жажды, они едва передвигали ноги, и мужчина со шрамом рассердился и отстегал их хлыстом. Дети жалобно кричали — им было очень больно.
— Блохастые твари! — рычал мужчина. — Я вам хвосты повыдергаю! Шевелитесь!
И львинята шевелились. Вскоре они натаскали вполне приличную гору хвороста, и похитители развели костер. Мужчина со шрамом приказал принести воды, и маленькие пленники, надрываясь, приволокли пару ведер, после чего им было позволено, наконец, напиться и немного отдохнуть. Измученные дети попадали на песок и почти сразу уснули. Через три лучины их снова подняли и заставили готовить постели из веток. Мирши не смог работать и его побили. Шера и Миррик натаскали веток и получили по куску плохо прожаренного мяса. Мирши еды не дали, но друзья с ним поделились.
Перед тем, как улечся, похитители снова связали львинят и запихнули в лодку.
— Спите! — велел мужчина со шрамом и ушел, оставив детей одних.
Но львинята не могли спать — им было холодно. К тому же дождь усилился. Дрожа, пленники прижались друг к другу и потихоньку задремали. Они не слышали и не видели, как поднявшаяся из-за дождя река подхватила лодку и понесла по течению…
Лодка плыла долго. Львинята уже давно развязались, но весла остались на берегу, соответственно и грести оказалось нечем. Продрогшие и голодные, дети все-таки радовались: им удалось обрести потерянную было свободу. К полудню дождь прекратился, проглянуло солнышко, но теплее не стало.
Есть хотелось все сильнее, и львинята опять пали духом — они не знали, как покинуть лодку.
В тростниках кричали птицы, вода кишела рыбой, на отмелях жирели моллюски, но вся эта пища была недостижима.
Первым не выдержал Миррик — мальчик никогда раньше не испытывал нужды и страдал от голода и холода сильнее выросших в горах двойняшек. Стуча зубами, ребенок забился как можно глубже под скамью и расплакался.
— Хочу домой… — всхлипывал он, размазывая по щекам слезы. — Мама…
Мирши и Шера не стали его дразнить. Им тоже было плохо и страшно. Львинька забралась к Миррику, обняла и попыталась утешить. Вскоре разревелась и она. Последним сдался Мирши. Наплакавшись, дети ненадолго задремали. Когда они проснулись, вокруг была все та же вода.
— Мы будем плыть, пока не умрем с голоду. — прошептал Мирши. — Или не замерзнем.
Словно услыхав его слова, лодка дернулась и поплыла к берегу. Через лучину она уже ткнулась носом в заросли камыша.
— Ура! — закричали дети и бросились собирать моллюсков. Они ели их тут же, сырыми и пищали от удовольствия. Утолив голод, львинята нашли пару кремней и натаскали хвороста. Мирши сумел добыть огонь, и все трое согрелись у костра.
— До чего же хорошо быть сытой! — промурлыкала Шера, обнимая брата.
Мирши зевнул — его клонило в сон.
— Нам нельзя здесь долго оставаться. — сказал Миррик. — Это опасно!
Шера пожала плечиками и легла.
— Не трусь. — фыркнула она. — Если что, на деревья влезем…
— Если успеем. — настаивал на своем Миррик.
Мирши подумал и поддержал друга.
— Миррик прав. — мякнул он. — Та же рысь прекрасно лазает по деревьям! А у нас даже простой дубинки нет!
Шера растерянно захлопала глазами.
— Тогда что же нам делать? — пискнула она.
— Домой топать, и как можно быстрее. — ответил Миррик.
— А еще лучше на лодке. — предложил Мирши. — Только сначала шесты выломать подлиннее.
Миррик и Шера согласились — по воде было и быстрее, и безопасней.
Найдя подходящие молодые деревца, дети попытались сделать из них шесты, но без инструментов у них ничего не вышло. Пришлось бросить лодку и идти ножками.
Идти оказалось тяжело — берега сплошь заросли камышом и кустарником. Исцарапанные и усталые, львинята прошли совсем немного, когда начало темнеть.
Ночь провели на деревьях и совершенно окоченели.
Миррик и Шера плакали, Мирши злился.
— Нюни распустили! — шипел он. — Плаксы! Девчонки!
— Девчонки! — подтвердила Шера. — Лично я — девчонка! И буду плакать, сколько захочу!
— Ну и плачь! — мявкнул Мирши.
— И буду! — топнула на него ножкой сестра. Она тоже разозлилась.
Большое желтое тело мелькнуло в зарослях.
— Лев! — пискнул Миррик.
Мгновенно позабыв про ссоры и обиды, ребята буквально взлетели на ближайший бук. Лев подошел и долго обнюхивал ствол, но добыча была слишком высоко. Порычав, хищник с достоинством удалился.
— Сытый, похоже… — дрожа от пережитого испуга, мявкнул Мирши.
Слезать вниз не хотелось, но не сидеть же на дереве до ночи? Оказавшись на земле, друзья долго оглядывались и прислушивались, не решаясь отойти от спасительного бука, но вокруг все было тихо.
