Елена Бергман - Мир львинов
— Ушел… — прошептал Миррик.
Прижимая ушки и ерошась, львинята продолжили свой путь. Теперь они боялись гораздо сильнее, чем раньше. До полудня детям везло — никакие хищники им больше не встречались. Да и идти стало легче — берег здесь оказался не таким заболоченным. Обедали опять сырыми моллюсками — не хотели тратить время на разведение огня. Поев и немного отдохнув, львинята снова зашагали к родному стойбищу. Все трое заметно хромали, а у Мирши разболелась голова — сказывались полученные побои.
Ночевать решили на земле под сомнительной защитой костра. Миррику удалось подбить камнем утку, и дети изжарили ее на огне. Мирши от еды отказался и почти сразу лег — он чувствовал себя плохо. Миррик и Шера вдвоем прикончили птицу и завалились спать.
Среди ночи львинят разбудили шум и крики. Подскочив, дети увидели незнакомых людей. Полуголые и нечесаные, эти люди выглядели очень дикими. Дикари галдели на непонятном языке и скалили гнилые зубы. Один из мужчин хотел схватить Шеру, но львинька ударила его коленом в пах, вырвалась и и бросилась бежать. Она мчалась, не разбирая дороги, через кусты и камыши, пока не свалилась в заросший тростником болотистый овраг. Здесь девочка затаилась. Она слышала, как преследователи бродят вокруг. Вскоре дикари оставили поиски и ушли, а Шера еще долго сидела в камышах, боясь вздохнуть. Убедившись, что дикари ушли, львинька выбралась из мокрого оврага и влезла на ближайшее дерево, где и провела остаток ночи, дрожа от холода и страха. Утром девочка спустилась на землю и прокралась к месту стоянки. Костет давно потух, а дикарей и след простыл. Миррика и Мирши нигде не было, и Шера пришла к выводу, что мальчиков увели в плен. Львинька осталась одна на чужом кишащем хищниками берегу.
Наскоро перекусив моллюсками, девочка загнала поглубже готовые пролиться слезы и побрела по направлению к родному поселку. Она понимала — чем быстрее доберется до своих, тем больше шансов освободить Мирши и Миррика.
Шера шла и шла, останавливаясь лишь на поиски пищи. На второй день пути на нее напала стая диких собак, покусала и загнала на дерево — львиньке пришлось провести средь ветвей несколько томительных часов. В конце-концов собаки убрались в степь, и Шера пошла дальше. Раны от собачьих зубов воспалились и болели, девочку шатало от слабости, но она не сдавалась. К вечеру третьего дня из-за поворота реки показались знакомые лодки.
Львинька бросилась к воде и закричала.
Через поллучины Шера уже обнимала приемного отца.
— Доча… — шептал Мрах, покрывая поцелуями ее заплаканное грязное личико. — Доча моя… Нашлась… Живая…
По его щекам катились слезы радости.
Глава 8. По следам дикарей. Грибной психоз
Лодки пришлось бросить — следы дикарей уводили через степь в лес. Отряд из тридцати людей и львинов устремился в погоню. Мрах шел впереди на правах вождя, рядом с ним шагал рыжеволосый Миха. Шера, завернутая в отцовскую куртку, ехала на плечах у молодого темношерстного львина. Парня звали Маваши и он был младшим братом ее умершей матери. Львинька очень любила своего дядю и называла его детским именем Мяви. Маваши не возражал.
Друзья темношерстного — восемнадцатилетний львинен Рэш и его невеста — красавица Вави, развлекали девочку, как умели.
— Вот так они и поплыли… — закончила Вави, помахивая луком.
Шера глядела на львиню во все глаза.
— Вода же ледяная… — робко возразила она.
Вави фыркнула и закинула лук на плечо.
— Жить захочешь — не замерзнешь! — рассмеялся Мяви.
— Точно! — поддержал Рэш, поправляя лежащую в перевязи раненую руку.
Но Шера все равно сомневалась.
— Да на себя посмотри. — предложил девочке Рэш. — Покусаная вся — до сих пор на ногах не стоишь, а целые сутки шла — потому что жить хотела! Верно, ребята?
Здоровенные «ребята» подтвердили.
— Видала? — хмыкнул Мяви.
— Видала… — вздохнула девочка. — Сговорились вы…
Львинены дружно захохотали. Шера надулась.
— Хочу к Мраху! — запищала она. — Вы дразнитесь!
— А я не хочу. — ответил Мрах. — Надоело тебя таскать.
— Папка! — заныла львинька. — Ну пожалуйста!
Львин сдался и усадил девочку на спину. Шера была довольна.
— Только чур не прыгать! — велел Мрах приемной дочери. — Ты костлявая!
Шера немедленно запрыгала.
— Ссажу! — пригрозил львин.
— Мя-мя! — передразнила девочка и покрепче обняла его за шею. Мрах потрепал ее по боку и улыбнулся.
— Егоза, угомонись! — попросил он. — Что за девка такая! Куда ни ткнешь — везде твердо! Кормят тебя, кормят…
— Значит, плохо кормят! — встрял Мяви. — Дите, ты есть хочешь?
Шера хотела. Львин наделил ее куском копченой рыбы.
— Спасибо! — обрадовалась девочка и немедленно впилась в рыбу зубками.
— Ням-ням! — сообщила она, довольно улыбаясь. — Вкусно!
— Я тоже хочу ням-ням. — объявил Мрах. — Поделишься?
Шера отломила кусочек рыбы и ловко засунула отцу в рот.
— И вправду вкусно! — похвалил, прожевав, Мрах. — Только мало…
Львинька поняла намек и наделила отца еще кусочком.
— Кушай, папочка Мрашик! — приговаривала она при этом. — Чтобы были силы меня таскать!
«Папочка Мрашик» чуть не подавился — ему почему-то стало очень весело.
— Добрая ты моя… — фыркнул он, сдерживая смех. — Заботливая…
— Хорошая жена вырастет! — поддержал Мяви. — И накормит, и напоит — только на руках почаще носи!
Мрах все-таки расхохотался. Миха — тоже.
— Все женщины одинаковые… Наездницы! — сообщил он. — Мяви, послушай семейных, не женись!
Маваши молча обнял Вави и чмокнул в ушко. Львиня довольно муркнула.
— Если начнет наглеть, разведусь! — пообещал Мяви.
Вави отвесила заболтавшемуся жениху подзатыльник.
— Во, уже дерется! — осклабился Миха.
Львиня показала ему клычки.
— Хорошие зубки! — одобрил рыжий. — Остренькие, беленькие! Косточку погрызть хочешь?
Вави в шутку зарычала. Миха сделал вид, что испугался.
— Мяви! — завопил он радостно. — Твоя женщина на меня нападает!
Мрах поморщился и прижал уши.
— Орите потише! — попросил он. — Голова от вас болит!
Рыжий только ухмыльнулся.
— Варму на вас нету! — продолжал ворчать львин. — Распоясались напрочь!
— Нету. — подтвердил Миха. — И таки распоясались. Вот беда…
Мрах обиделся и отвернулся.
— Папочка! — запрыгала вдруг Шера, указывая в сторону леса. — Гляди — там дым!
Путники мгновенно посерьезнели.
