Джеймс Роллинс - Амазония
– Я хочу рассмотреть их поближе, – сказал Манни.
– Вы в своем уме? – замахала на него Каррера. – Идемте отсюда.
– Нет, я хочу кое-что выяснить.
Биолог уже шел к гигантскому переплетению корней.
Каррера поворчала, но отправилась следом.
Тропинка была узкой, поэтому брели гуськом. Тор-Тор плелся последним, осторожно ступая между корнями. Кончик его хвоста нервно подергивался.
Наконец Манни добрался до опутанного корнями пруда.
– Близко не подходите, – одернула его Каррера.
– Индейца они не тронули, – возразил Манни. – Значит, и нам можно.
Однако шаги он замедлил и остановился в ярде от края, держась за рукоятку кнута. Водоем среди корней оказался кристально чистым и к тому же глубоким – не мельче десяти футов. Манни вгляделся в прозрачный как стекло омут.
Там, в толще воды, роились целые косяки тварей. Мяса не было видно, но на дне водоема белели начисто обглоданные кости.
– Садок, чтоб ему, – буркнул Манни, – нерестовый пруд.
С нависающих над прудом веток то и дело капала смола. Существа скопом устремлялись за каплями, надеясь на внеочередную кормежку. У поверхности Манни смог хорошенько их рассмотреть. Личинки попадались разных возрастов и размеров – от мелких, с рыбешку-живца, до чудищ покрупнее, с зачатками задних конечностей. Развитых ног не было ни у кого.
– Здесь только ювенильные формы, – заключил Манни. – Я не вижу ни одной взрослой вроде тех, что напали на нас.
– Наверное, мы всех прикончили, – сказала Каррера.
– Неудивительно, что не было повторного нападения. Придется им подождать, прежде чем вырастет новая армия.
– Насчет пираний – может, и так… – Каррера отступила на два ярда назад и закончила уже шепотом: – Но не всего остального.
Манни обернулся. Десантница указала на основание ствола, откуда отходили многочисленные корни. Чуть выше древесная кора пузырилась толстостенными галлами шириной в ярд. Таких галлов было несколько сотен. Сквозь отверстия в коре выползали черные насекомые. Они копошились, дрались, спаривались прямо поверх коры. Кое-кто с приглушенным жужжанием расправлял крылья.
– Саранча, – выронил Манни, тоже пятясь назад.
Насекомые, однако, не проявляли интереса к пришельцам, отдавая предпочтение собратьям. Манни перевел взгляд на воду, а затем – снова на насекомых.
– Дерево… – ахнул он.
– Что?
Манни видел, как капля смолы привлекла к поверхности стайку пираний, отливающих под водой серебром. Он покачал головой.
– Я не уверен, но кажется, будто бы дерево кормит всех этих существ.
Его мысли понеслись вскачь. Рассеянный взгляд вдруг стал смятенным: Манни удалось связать воедино кое-какие тревожные факты. Должно быть, Каррера заметила его бледность.
– Что не так?
– Боже мой… Надо убираться отсюда!
* * *18 часов 30 минут
Джунгли Амазонии
Нат все сидел в темноте за компьютером, угрюмый и обессиленный. Он перечел огромное количество отцовских заметок, даже ссылки на другие научные файлы. То, к чему он пришел, одновременно пугало и завораживало. Прокрутив текст до последней записи, Нат прочитал окончание. «Этой ночью рискнем попробовать. И да поможет нам Бог…»
Шелест плетеной загородки за спиной возвестил о чьем-то приходе.
– Нат?
Это был профессор Коуве.
Только взглянув на часы, Натан понял, сколько времени пробыл вдали от мира, погрузившись в откровения дневника. У него во рту пересохло. Солнце за дверью клонилось к закату, день – к сумеркам.
– Как там Фрэнк? – спросил Нат, чтобы как-то отвлечься.
– Что с тобой? – спросил Коуве, заметив выражение его лица.
Нат тряхнул головой. Он был пока не готов обсуждать то, что выяснил.
– А где Келли?
– Снаружи, говорит с Костосом. Мы пришли узнать, все ли в порядке. Потом пойдем обратно, наверх. Как дела у вас?
– Индейцы держатся особняком, – произнес Нат, вставая. Он поплелся к двери, глядя на заходящее солнце. – Мы закончили обустраивать штаб на дереве. Манни и Каррера разведывают окрестности.
Коуве кивнул.
– Я только что видел, как они шли сюда. А что насчет связи со Штатами?
Нат пожал плечами.
– Олин говорит, будто вся система подпорчена. Но думает, что сможет по крайней мере восстановить отправку данных с навигационного спутника и послать правильные координаты. Возможно, уже этим вечером.
– Хорошая новость, – сухо произнес Коуве.
Нат почувствовал перемену в его тоне.
– Что не так?
Коуве нахмурился.
– Сам не знаю.
– Может, я помогу. – Нат отключил компьютер от солнечных батарей, чтобы те не разрядились за ночь, проверил аккумулятор, после чего захлопнул экран и сунул ноутбук под мышку. – Думаю, пришло время поделиться соображениями.
Коуве кивнул.
– Для того мы с Келли и спустились. У нас тоже есть кое-какие новости.
Нат опять заметил озабоченность во взгляде профессора. Рэнд встал на ноги в полной уверенности в том, что его лицо выражало не меньшую же тревогу.
– Давайте всех соберем.
Они пролезли под дверную заслонку и очутились в лучах предзакатного солнца. За стенами душноватой хижины легкий ветерок казался пронизывающе-холодным. Нат направился к Келли и сержанту Костосу, занятым беседой. Туда же подошли Манни с Каррерой. В нескольких шагах от них стоял один из туземцев. Нат не сразу узнал его, хотя это был их давешний проводник. После того как он смыл камуфляжную краску, на его бурой коже проявилась алая татуировка.
Подойдя, Нат поприветствовал Келли.
– Я слышал, Фрэнк пошел на поправку.
– Пока – да. – Ее лицо было бледным и потерянным. Она заметила у Ната под мышкой компьютер. – Удалось узнать что-нибудь об отце?
Нат вздохнул:
– Думаю, это должны слышать все.
– Пора разрабатывать план, – произнес Костос. – Ночь надвигается.
Коуве показал на трехъярусное жилище в кроне дерева над головой.
– Давайте поднимемся внутрь.
Возражать никто не стал. Один за другим участники хватались за длинную лестницу и карабкались вверх. Тор-Тор оставался внизу, сторожить. Нат, забираясь, посмотрел вниз. Ягуару нашлась компания: у подножия лестницы стоял индеец-бан-али, по-видимому выделенный для присмотра за их группой. С последней ступеньки Нат перебрался на расположенный выше настил. Все уже собрались там, в общей гостиной. Два верхних уровня дробились на множество индивидуальных комнаток-ячеек с крошечной площадкой или верандой при каждой.
Дом, который им выделили, несомненно, принадлежал одной из семей. Свидетельств было хоть отбавляй: керамика и деревянная утварь, декор из цветов и перьев, пустые гамаки, фигурки животных из дерева. Даже в запахе, в сравнении с пыльной затхлостью хижины, чувствовалось незримое присутствие жизни. Пахло старыми пряностями, маслами с легкой примесью телесных оттенков.
