Пропавшие. Тайна школьного фотоальбома - Сергей Александрович Милушкин
Взялся за ручку, потянул на себя дверь. Где-то позади заурчал двигатель «Уазика» — но оглядываться было поздно. Я шагнул вперед. Дверь за мной захлопнулась. Это было полным безрассудством, но как еще проверить и узнать, что произошло на самом деле? А вдруг молодой лейтенант сидит и ждет, предвкушая, как сообщит мне, что Петька жив и здоров, просто по ошибке программиста и стечению роковых обстоятельств (вызванных, разумеется, прежде всего, глупостью), он исчез с радаров, баз данных и из «Вконтакте» с «Одноклассниками». Да мало ли что могло случиться. Все, что угодно.
В коридоре было тихо. Где-то жужжал вентилятор и одновременно билась муха об оконное стекло. Мой слух, натренированный в джунглях, уловил протекающий унитаз в дальнем конце коридора, сиплое простуженное дыхание в кабинете справа, приглушенную радиоточку на втором этаже и крики пацанов, гонящих мяч на школьном стадионе позади райотдела. При этом в самом здании полиции стояла почти мертвая тишина.
Я шагнул вперед, дошел до кабинета, где был совсем недавно и надавил ручку. Дверь поддалась и открылась с легким скрипом. Сердце стучало все быстрее, отдавая ударами в виски.
Кабинет был пуст. Бумаги на столе были перемешаны. Клавиатура, которая располагалась ровно перед монитором теперь лежала как-то наискось.
«Значит… все-таки… его забрали…» — мелькнуло у меня в голове.
Я быстро выглянул назад в коридор. Никого.
Если бы он хотел что-то мне оставить… какое-то сообщение…
Я вошел внутрь, быстро прошел к дешевому креслу, сел за него и осмотрел стол. Сердце стучало как отбойный молоток. Если меня кто-то застукает здесь, больших проблем не миновать.
Так… где же искать?! Где?!
В коридоре раздались шаги и голоса. Глаза лихорадочно метались по столу, клавиатуре, компьютеру, подоконнику… Я замер.
Возле высохшего кактуса в глиняном горшке стояла блеклая фотография, сделанная на «Полароид». Давно таких не видел. Фотография улыбающейся девушки, довольно красивой. Показавшейся мне смутно знакомой.
Голоса приближались.
Инстинктивно я схватил фото, вскочил с кресла и бросился к двери. Но не успел нажать ручку, как дверь открылась и на пороге появился полицейский… тот же самый полицейский, что задержал и доставил меня сюда пару часов назад.
Здоровяк явно не ожидал нашей повторной встречи.
— О… — сказал он, отшатнувшись. — Ты еще здесь?
— Ага, — сказал я.
С ними был очередной задержанный — парнишка с хитрым обветренным лицом и повадками бывалого.
Полицейский заглянул в кабинет, потом обернулся ко мне.
— А где?..
— А… он вышел. Сейчас придет…
— Куда вышел?
Я показал в конец коридора.
— Пойду покурю, — сказал я и двинулся на выход, ожидая, что полицейский меня окликнет.
На ватных ногах я дошел до двери, вышел наружу. Яркое солнце ударило в глаза. Второго полицейского нигде не было. Не дожидаясь, пока страж порядка опомнится, я быстрым шагом пошел к кустам.
Уже возле них я услышал окрик.
— Стой! Ты куда?! Где…
Но я не стал дожидаться окончания вопроса и ринулся вперед что есть мочи.
«Не спи, кругом змеи!», — в голове зазвенело предупреждение. И я не спал. Я бежал так быстро, что все окружающее слилось разноцветную прыгающую какофонию. Как я не упал и не разбил себе голову, не поломал ноги и руки — одному Богу известно.
Сирена в голове перестала выть километра через два. Я остановился, опустил руки на колени и минуты три пытался отдышаться. А когда это у меня получилось, увидел, что до сих пор сжимаю пальцами фотку, которую зачем-то взял со стола полицейского. Девушка, конечно, красивая, но какой смысл было брать чужое фото?
Я перевернул его и увидел номер телефона, написанный карандашом.
— Это оно, — сказал голос.
— Да, — сказал я. — Да. По крайней мере, сообщу, что ее парню, судя по всему, нужен хороший адвокат.
Я вновь оглянулся. Пустынная улица, редкие прохожие, прячущиеся под пышными кронами лип. На балконе дома напротив курит мужик в одних трусах. В руке он держит бутылку пива и периодически отхлебывает из нее. Сонная идиллия. По крайней мере, никаких звуков сирен и признаков погони.
Не слишком ты большая сошка, жечь на тебя топливо и гоняться по такой жаре, — успокоил я сам себя.
Я был бы рад, если бы так оно и было. Но пока что получалось, что полицейский, который хотел мне помочь уехал в неизвестном направлении на тонированном микроавтобусе. Я точно знал, что экскурсии на таком транспорте не проводят. Его, конечно, могли взять и по какому-нибудь другому делу или он мог выехать в составе следственно-оперативной группы на место преступления, но что-то мне подсказывало, что его звонок мне и этот жутковатый микроавтобус связаны.
Давно я не ощущал в своем городе такой жары. Будто бы что-то поменялось в настройках природы, сломалось. Марево, повисшее над улицами, площадями, киосками, магазинами, дорогами чуть заметно подрагивало — словно та самая оптическая иллюзия в раскаленной пустыне. Одновременно все было так и не так — я знаю, что такое явление в психиатрии называют дереализация и деперсонализация. Впрочем, от жары и не такое привидится.
Окольными путями я добрался до Дома быта. Салона видеопроката здесь давно не было — вместо него красовалась вывеска шляпного бутика, а на витрине вместо афиши «Коммандо» и Арнольда Шварценеггера, увешанного пулеметными лентами, стояли длинноногие манекены в роскошных шляпах с перьями, полями, без полей, большие, маленькие, простенькие, вычурные, всех цветов и фасонов.
Никогда раньше не видел этого магазина. Впрочем, возможно, он недавно открылся. Внутри я не заметил ни одного человека.
Старушка в закутке при моем появлении поспешила скрыться. Я поднялся на второй этаж по лестнице, вдыхая воздух, который, кажется, не менялся здесь уже полвека.
Фотоателье за стеклянной перегородкой было украшено тремя большими выцветшими фотографиями и деревянной камерой на треноге начала двадцатого века. Справа возле окна с видом на пыльную улицу стоял потрепанный кожаный диван и журнальный столик. Посетителей не было, однако, когда я вошел, над дверью звякнул колокольчик и через пару минут из-за занавески вышел средних лет мужчина с полными губами и глазами навыкат.
Я даже слегка опешил, так он был похож на того… фотографа тридцать лет назад.
Он посмотрел на меня вопросительным взглядом. По его крупному лбу стекали капли пота размером с горошину. Какой ненормальный будет фотографироваться в такую жару?
— Вы что-то хотели? — спросил он, явно раздосадованный моим появлением.
— Я… собственно… может быть вы мне поможете… мы здесь фотографировались на выпускной, и я… короче я потерял свою фотографию. Ее
