Марк Твен - Похождения Гекльберри Финна (пер.Энгельгардт)
— Уж не думаешь ли ты часом, что я не ведаю, что творю? Меня, кажется, незачем учить, где раки зимуют!
— Кажется, что так.
— Разве я не сказал тебе, что помогу выкрасть негра?
— Сказал.
— Ну, так чего же ты еще тут бобы разводишь?
На этом мы с ним и покончили. Всякие дальнейшие рассуждения оказались бы бесцельными. Объявив, что сделает что-нибудь, Том всегда исполнял свое обещание. При всем том я оставался по-прежнему в недоумении и не понимал, отчего именно Том соглашался участвовать в такой щекотливой проделке. Я сознавал, впрочем, что исполнил свой долг и предостерег Тома. Остальное зависело уже от него самого. Я оказывался тут ни при чем, а потому решил никогда более не поднимать этого вопроса.
Возвращаясь домой, мы увидели, что огни потушены. Без сомнения, все улеглись уже спать. Поэтому мы решили прогуляться к хижине, стоявшей отдельно возле сарайчика для золы, и тщательно осмотреть ее. Мы прошли через двор и выяснили себе таким образом вероятное поведение собак. Они нас уже знали, а потому, не поднимая особенного шума, удовлетворились обычным протестом со стороны деревенских собак, вызванным попыткой пройти мимо них ночью. Подойдя к хижине, мы осмотрели ее спереди и с обеих сторон. С северной стороны я видел ее теперь впервые. Там оказалось большое квадратное окно, помещенное довольно высоко и загороженное всего только одной толстой доской, приколоченной гвоздя ми. У меня сейчас же мелькнула мысль: лучше этого нельзя ничего и придумать. Джим совершенно свободно пролезет сквозь эту дыру, стоит только оторвать от окна доску.
Том возразил:
— Это было бы опять-таки слишком просто. Мы с тобой, Гек Финн, слава Богу, не ново рожденные младенцы! Надеюсь, что нам удастся при думать что-нибудь малую толику посложнее.
— Ну, ладно, пусть будет по-твоему. Пожалуй, можно было бы выпилить его из хижины подобно тому, как я проделал эту штуку в блокгаузе, прежде чем меня сочли убитым.
— Ну, что же, это было бы не в пример лучше! — отвечал Том. — Тут есть уже нечто таинственное, трудное и в достаточной степени шикарное! На деюсь, однако, что нам удастся придумать какую-нибудь еще более хитрую штуку, которая потребует для своего выполнения вдвое больше времени. Торопиться-то ведь нам некуда, а потому можно обо ждать с окончательным решением. Осмотримся-ка хорошенько кругом!
Между хижиной и забором, с задней стороны, имелся крытый чуланчик, одной из стен которому служил забор. Бока чуланчика были заколочены досками. Длиной он равнялся хижине, но в ширину имел не больше шести футов. Дверь в чулан находилась с южной стороны и была заперта висячим зам ком. Том отправился к мыловаренному котлу и после непродолжительных поисков принес железный брусок, употреблявшийся для подъема крышки. Воспользовавшись им вместо рычага, он выдернул одну из досок. Дверь тогда, разумеется, отворилась. Мы вошли в чулан, заперли опять дверь, зажгли спичку, чтобы осмотреться, и убедились, что чулан был только при строен к хижине и не имел с ней никакого непосредственного сообщения. Там не потрудились даже на стлать пол. Вообще, этот чулан не содержал в себе ничего интересного и только служил складом для старых заржавленных и пришедших в негодность мотыг, лопат и кирок. Впрочем, там валялся также испорченный плуг. Спичка у нас вся сгорела, а потому мы вышли из чулана и поставили опять на место выдернутую доску, так что дверь производила впечатление запертой по-прежнему. Том был вне себя от радости. Он сказал:
— Теперь у нас все обстоит благополучно. Мы устроим для Джима подземный ход. На это потребуется нам около недели.
Успокоившись на этом, мы отправились домой. Я прошел черным ходом, где двери не запирались на замок, так что стоило только дернуть за ремешок, чтобы отворить задвижку; но это казалось Тому Сойеру недостаточно романтичным. Ему непременно хотелось вернуться к нам в спальню через окно, вскарабкавшись по железному пруту громоотвода. Раза три ему действительно удалось подняться по этому пруту до половины высоты, но затем он срывался и падал вниз. В последний раз он грохнулся так, что чуть не вышиб у себя из головы все мозги. После этого он сперва было решил отказаться от столь шикарного способа возвращения восвояси, но, отдохнув немного, счел уместным еще раз попытать счастья и действительно благополучно долез до окна, а оттуда пробрался в спальню.
На другой день, встав на рассвете, мы спустились во двор и прошли к негритянским хижинам, чтобы приласкать собак и покороче познакомиться с не гром, приносившим еду Джиму, если только, действительно, так звали содержавшегося взаперти неволь ника. Негры как раз тогда завтракали перед тем, как идти в поле. Негр, присматривавший за Джимом, укладывал в оловянную тарелку хлеб, мясо и тому подобную снедь. В то время, как его товарищи от правились на работу, ему прислан был из дома ключ.
Лицо у этого негра казалось добродушным, но глуповатым. Курчавые его волосы были перевязаны во многих местах нитками, так что образовали множество пучочков. Это делалось для охраны от колдунов и ведьм. Он уверял, что те и другие страшно его мучили за последние несколько ночей. Ему грезились наяву самые странные вещи. Он слышал какие-то дикие звуки и необычайные шумы и вообще сознавал себя в данную минуту околдованным сильнее, чем когда-либо. Рассказывая об этом, он так воодушевился, что совершенно забыл о возложенной на него обязанно сти. Том очень ловко напомнил ему о ней:
— Для кого эта еда? — спросил он. — Уж не собираешься ли ты кормить собак?
Негр ухмыльнулся. Улыбка постепенно расплылась по всему его лицу, подобно тому как расходится кругами рябь, поднятая в грязной луже брошенным туда кирпичом.
— Да, господин Сид, собаку, — отвечал он. — За метьте себе, что эта собака очень интересная. Не угодно ли вам будет на нее взглянуть?
— С удовольствием!
Слегка подтолкнув Тома в бок, я ему шепнул:
— Ты собираешься идти к нему сейчас же, на рассвете?.. Ведь это, кажется, не входило в наш план?
— Не входило, а теперь входит! — возразил Том.
Таким образом мы отправились с визитом к Джиму, не предупредив его предварительно о своем посещении. Такой рискованный маневр, признаться, мне вовсе не нравился, но приходилось все-таки же сообразовываться с планом гениального моего товарища. В хижине, куда нас привели, было так темно, что мы в первое время не могли ровно ничего рас смотреть, но Джим, оказавшийся действительно там, видел нас как нельзя лучше. Это доказывалось, между прочим, уже его возгласом:
— Гек, вас ли я вижу? Праведный Боже, да ведь это, кажется, мистер Том?
