Улиткин Дол - Елена Трещинская
– Точно! – понял Антон, – они вечно горюют, что им что-то не хватает, что им тесно, что они хотят вырваться и… не могут. Потому и пьют.
– Учитель, некоторые пьют банально, от зависти к тем, у кого зарплата и блага повыше, и от собственного бессилия, конечно, – вставил Петя, а Оля молча кивнула.
– Может, ближе к общей теме? – робко предложила Джамиля, подняв ладошку.
Сиро под столом подошёл к ней. Сол опять слегка кивнул.
– На занятиях в Доме Красной Герани мы всё время говорим об измерения или уровнях сознания, но помните, что чётких границ измерений нигде и никогда не существует, всё перетекает, развивается, двигается каждый миг, деградирует или эволюционирует с каждым поступком или мыслью.
– А если так: сегодня хорош-молодец, а назавтра напился, – ляпнул Антон.
– Но ведь всё это большинство «верю – не верю» топчутся на месте, а это может длиться много-много жизней подряд, – строго заметила Эльвира.
– Вот кстати, – блеснул улыбкой Сол. – Очень строго скрывается истина, что человеческое сознание живёт вечно. Матрица внушает на каждом углу, что человек живёт один раз, потому что ей это выгодно. Почему? Потому что вечное – это постулат свободы, а на неё у Матрицы – табу. Она может предоставить только иллюзии свободы, чтобы «больно умные» успокоились, попавшись в эту ловушку.
Но есть пытливые и они идут дальше, потому что их начинает раздражать жизнь «как у всех» или «как положено». Эти люди больше наблюдают, читают, размышляют, ищут, задумываются, изучают, переживают тоньше. Даже организовывают лаборатории для изучения разных вопросов, ставят опыты, пишут книги, снимают кино…
– Но? – спросил кто-то.
– Но это только начало выхода из Матрицы. Видите ли, когда выходишь из толпы, появляется ощущение боли. Это и одиночество, и поиск смысла жизни, и желание для себя и близких чего-то иного, иные краски приобретает любовь, я бы сказал, более божественные.
– А большинство..? – спросил Глеб почти с ужасом, и Сиро теперь ему подставил свою спинку.
– Большинство, увы, живёт страстями и рефлексами. А это воронки, которые требуют постоянного «корма» и обеспечивают его себе с помощью разноцветных каруселей: потока дешёвых фильмов и бульварных страстей или книжек про преступников, извращений, чёрных фантазий про тотальную власть зла. В отдельной семье или в целом государстве или по всей планете.
– Шарманка, каруселька! – покрутил пальцами воздух Антон.
– А могут они пожалеть или спасти животное? – спросил Глеб, не отрывая взгляд от глаз-маслин Сиро.
– Конечно, могут, могут и спасти! Но создают приюты, лечат, продвигают законы о защите животных уже люди, продвинувшиеся на шаг вперёд от собственного эго, – ответил Сол, и вдруг из воздуха над столиком соткался светящийся всей радугой шарик.
Сиро в ответ начал бешено носиться кругами по комнате. Ребята хохотали, потому что оленёк развивал скорость. Когда, наконец, Сиро пулей вылетел через дверь в сад, приступ колик от хохота достиг девятого вала.
После передышки все повернулись к столику и заметили, что радужный шарик разделился на двенадцать шариков, и каждый из них подплыл по воздуху к каждому из ребят. Сол поправил свой пояс с драгоценными камнями – это означало итог лекции.
– Так не забудем людей, сделавших первых шаг-полушаг из толпы, из собственного эго, из Матрицы… Они посвятили себя альтруизму в высшем смысле, самоотверженном, то есть отвергшем эго, и те, что начали подниматься выше общественных установок, морали и догм. Не обязательно напоказ.
– А всё-таки, – прищурившись сказал Петя, – про большинство можно ведь сказать, что в их жизни есть если не гармония, то некий баланс, а?
Сол всегда озарялся улыбкой, когда слышал от ребят глубокие мысли.
– Молодец. Да, это – тоже тип баланса. Только с балансом высших измерений есть принципиальная разница: отсутствие свободы. Итак, друзья, куда же движется Корабль Человечества? К Полимиру.
Тут вскочила Раса и повторила по слогам:
– По-ли-мир! Небо и земля вместе! Слепить вместе!
– Вот оно, чудо рядом, – с особой нежностью произнёс Сол и подтолкнул радужный шарик Расы к её лбу. Шарик стукнулся об лоб Расы, отскочил, заплясал и стал сиять золотом. Раса звонко рассмеялась и Серый тоже – эхом.
Тут же в гостиную опять вбежал Сиро и, не раздумывая, ткнулся носом Расе в колени.
– Да, дорогие мои, – продолжил с чувством Учитель, – за десятки тысяч лет появилась возможность привнести в сознание земной жизни… Пятое измерение. Дверка, чтобы начать его пускать на Землю, это вы уже поняли. А какова цель?
– Неужели из Четвёртого сделать Пятое? – недоумённо спросил Михайло. – А Четвёртое куда денется? Это же испытательный полигон!
– Вот молодец, а? – хлопнул в ладоши Сол и даже подпрыгнул. – Разумеется, измерения по порядку никто не отменит, но!
– Я, я, я! – Маха трясла поднятой ладонью, и всех это рассмешило, – как в первом классе!
Палец Учителя показал на неё.
– Туда-сюда будем ходить? – выпалила Маха, сияя чайными глазами.
– В точку!.. – завопил бывший король французов. – Что за день!.. Это и есть суть Полимира, друзья!
– Стоп, тогда мы – его первопроходцы, что ли? – задал Петя вопрос всем.
– Ну да! Точно! – полетели голоса над столом.
– Только не забывайте, что впереди много работы над этим вопросом, – продолжая ликовать, говорил Сол, но его слова потонули в общем непроизвольном веселье, центром которого опять стал Сиро, который впал в бешенство и совершал ритуальный танец диких оленьков. Ребята и учитель присоединились к нему. Женя тоже осторожно кружилась, разведя руки в стороны.
В саду все повалились на траву и повалили оленька.
– Короче, открыли дверцу…
– И что будет дальше происходить?
– Что? Мир начнёт постепенно меняться! Обязан!
– Ну да, наши мечты начнут материализоваться… Не придави оленюшку…
– А сколько лет Матрице, братцы?
– Говорят, около пяти тысяч… Старушенция!
– Интересно, как старушка выглядит? В смысле схема энергетическая?
– Как будто на голову каждому надета клетка с прутьями, силовыми линиями.
– Типа шапка-невидимка?
– Типа телек на башке? Кастрюля?
Сол, распластавшись на траве, глубоко вздохнул, глядя в небесную синь.
– Многие сначала просто почувствуют, что что-то не так, что-то изменилось, но информацию они пока не будут искать, а многие так и окончат жизнь, в пределах вещества Матрицы.
– А новорождающиеся дети все будут носителями Нового Сознания, – сказала Женя, уютно устроившись в плетёном кресле, – мне гномы рассказывали, все уши прожужжали. Растворят они эту Матрицу постепенно.
И она подставила лицо Солнцу Пятого мира. Но Петя, снизив голос, сказал:
– А почему в последнее время такой натиск на детишек вообще? Я читал. Крепчает ад в детских домах, торговля детьми во всю, смерти в семьях от побоев и голода, в школах – вкручивание матричных гаек массовым способом. То есть… Матрица обороняется?
– Совершенно верно, – Сол закрыл глаза, и веки скрыли взор сострадания. – Вот вам и два мира: один – это кластер лжи, лаборатория всего отжившего, мир иллюзии, и другой – пробивающаяся, словно зелёная трава из-под снега, реальность.
– Ничего, против эволюции не попрёшь, да, Сиро? – поглаживая оленька, сказал Антон.
– Долго невозможно
