Кеннет Оппель - Небесный охотник

Хэл поднял на меня серое лицо и увидел капсулу у меня в руке.

— Ты добыл её?

— А Кейт нет? — спросил я.

— Давай посмотрим. Открывай!

Хэл потянулся к капсуле, но я отдернул руку.

— Кейт что, не возвращалась?

— Нет. Она же была с тобой, приятель!

Пошатываясь, я выбрался на площадку, прислушиваясь, не звучат ли её шаги, светя фонариком в темноту. Может, она ещё не дошла.

— Выключи фонарь, — прошипел Хэл, с трудом ковыляя ко мне.

— Её, наверно, схватили, — выдавил я, слабея от ужаса. Я быстро рассказал ему, что случилось в мертвом зоопарке. — Я слышал выстрелы.

— Это я стрелял, — ответил Хэл. — Заметили не только вас.

Я только теперь увидел, что у его правого плеча по комбинезону расплывается темное пятно.

— Ты ранен!

— Рука сломана, зато я жив. Мне всяко лучше, чем тому парню. — Он попытался улыбнуться, но улыбка вышла кривая.

— Убит?

— Будь я порасторопнее, мне бы не начинили плечо свинцом. Я забрал его кислородный баллон для Надиры. И пушку тоже.

— Я пойду за Кейт, — сказал я.

Хэл схватил меня за руку:

— Постой. Может, она просто выжидает подходящего момента. Подожди пару минут. Люди Рэта рыщут вокруг.

Я нехотя вернулся вместе с Хэлом в раздевалку.

— Мы идиоты, — горько сказал я, — что ввязались в это.

— Ты достал чертежи, — возразил он.

— Это не имеет никакого значения.

— Будет иметь значение, — яростно воскликнул Хэл. — Может, не прямо теперь, но, когда мы выберемся с этой развалины и вернемся в Париж, будет иметь! Можешь мне поверить. «Сага» будет здесь через пятьдесят минут.

— Мы должны найти Кейт. Ты уже убил одного из них. Осталось всего шестеро. Слесарь и Бартон для драки не слишком годятся. И Рэт, может, тоже мертв. На него напал детеныш аэрозона. Так что их теперь трое или четверо. У нас два пистолета. Шансы не так уж плохи.

Из темноты донесся голос, похоже, усиленный мегафоном.

— Мы поймали девчонку… Поймали Кейт де Ври…

Голос, хоть и искаженный мегафоном и своим собственным эхом, явно принадлежал Рэту. Негодяй не погиб, как я надеялся.

— Мы убьем её, — объявил Рэт, — если вы не сдадитесь и не отдадите нам чертежи.

Словно ураган закружился у меня в голове и смел разом все мысли и слова. Я тяжело опустился на пол, опустошенный, безучастный. Я ударил себя кулаком по лбу. Надо собраться с мыслями. Обрывки мыслей и слов кружились в водовороте, гонимые ураганным ветром, и я никак не мог ухватить их. Они схватили Кейт. Это было единственное, что я был в состоянии понимать.

— Отдайте чертежи, и мы не причиним девчонке вреда! — раскатывался по кораблю голос Рэта. — Вы не выберетесь отсюда без нашей помощи. Отдайте чертежи, и мы доставим вас домой целыми и невредимыми!

— Вранье, — презрительно бросил Хэл. — Они просто перебьют нас всех.

— Принесите чертежи в мастерскую! У вас пятнадцать минут.

— Я пойду, — сказал я.

Хэл схватил меня за плечо здоровой рукой.

— Они убьют тебя.

Я промолчал.

— «Сага» уже на подходе. У нас один-единственный шанс спастись. Если мы упустим его, нам конец.

Я с ужасом смотрел на него.

— Ты что, считаешь, что мы должны бросить Кейт?

— Это неправильно, — прохрипела Надира, отнимая ото рта маску и гневно сверкнув глазами на Хэла.

— Правильно, неправильно, какая разница, — бросил он. — Речь идет о том, чтобы выжить. Вся эта мораль и щепетильность — роскошь, которую мы сейчас не можем себе позволить.

Я покачал головой:

— Я не желаю этого слышать, Хэл.

Он выхватил у меня чертежи:

— Ты не отдашь их этим.

— Разумеется, отдам. Я обменяю их на её жизнь.

— Не будь ослом! Если ты пойдешь туда, то обратно уже не вернешься.

— Отдай их мне.

— Я спасаю твою жизнь, Круз!

Я кинулся на него, и от неожиданности он упал под моей тяжестью. Мы оба повалились на пол. Слейтер попытался ударить меня здоровой рукой, но он был слаб, а моё сердце колотилось как бешеное. Я вцепился в его руку, сжимавшую капсулу, и бил ею о стальную решетку, пока пальцы не разжались. Схватив чертежи, я, отдуваясь, отскочил от него. Он остался лежать на полу, совершенно выдохшийся и жалкий.

— Извини, — сказал я.

Он не ответил. Ярость моя испарилась. Колени дрожали.

Я кинул чертежи ему обратно:

— Ты прав. Это не поможет. Но я её не брошу.

— Я подлец, — выдохнул он. — Ненавижу себя за это, но порой во мне словно просыпается чудовище.

— Я собираюсь справиться со своим. Дай мне один пистолет, — бросил я.

Он устало покачал головой:

— Их слишком много, Круз.

— Дай. Мне. Один. Пистолет.

Хэл с отсутствующим видом уставился в темноту. Потом перегнулся через балку, и его стошнило одной желчью. Он выругался.

— Мы пойдем оба, — сказал он.

— У тебя рука не работает. Ты нездоров. Тебе бы подышать кислородом.

— Я в порядке.

— Оставайся с Надирой, на случай если я не вернусь. Поможешь ей перебраться на «Сагу».

— Ты бы должен быть слабым, как котенок, — с явным недоумением произнес Хэл. — Почему же это не так?

— Небо знает меня, — ответил я.

Хэл фыркнул и протянул мне пистолет пирата.

— В нем четыре патрона, — сказал он и показал, как с ним обращаться.

Я пытался внимательно слушать, но сосредоточиться не мог, — мысли продолжали свою воинственную пляску.

У меня гималайское сердце. Я сильный, а они слабые. Им нужен кислород из баллонов, мне — нет. Из-за рюкзаков они медлительные и неповоротливые. На мне мех снежного барса, и сам я превратился в барса, гибкого и могучего. Я скоро вернусь сюда. И приведу Кейт.

Крадучись я спускался по ступеням на килевой мостик и пытался собраться с мыслями.

Мы нарушили покой небес. Прогневали богов, как и Грюнель. Его двигатель «Прометей» крал у небес свет и воздух. Мифический Прометей похитил у богов огонь и был наказан, обречен на вечные муки. Может, Грюнель тоже наказан. Его несчастная душа бродит по кораблю. Он отправился в небо, мечтая построить воздушный город, но сумел создать лишь летучую могилу. И всё его золото, вся его слава не смогли ему помочь.

Но теперь чертежи у нас, и мы можем поведать всему миру его секреты. В них нет ничего плохого. Почему кого-то надо наказывать за это?

Я добрался до дверей апартаментов Грюнеля, не встретив никого из людей Рэта. Оказавшись внутри, я прислушался. Мои глаза уже настолько привыкли к темноте, что зрачки, наверное, стали огромными, как у совы. Я откинул капюшон, чтобы мех не заглушал звуки, коснулся рукой стены, чтобы сориентироваться, и под перчаткой зашуршали шелковые обои.