Александр Мартынов - В заповедной глуши
Звонче родины пульс! Время духом воспрять! — и с этими словами клинок полоснул по руке. В пламя факела упали капли. — Мы встретимся!
— Мы встретимся… — эхом отозвались голоса. В огни скатывались тёмные увесистые капли… а по спине Витьки пошла дрожь. Он мог бы поклясться, что холм… шевельнулся, как будто кто-то неимоверно огромный и могучий повёл под землёй плечами. Тяжело загудели ветви дуба. Алька подняла нож к небу:
— Мы помним о вас — верьте!
— Верьте… — откликнулись круги. Факелы снова взлетели — и опустились, погасли разом. Глухая темнота покрыла курган и всё вокруг. Когда ночное зрение, растревоженное огнями, вернулось к Витьке — то возле кургана уже никого не было.
Он вернулся к своему костерку. Долго вытирал травой и грел возле пламени застывшие ноги. А когда отогрелся — то увидел, что возле выворотня стоит Алька. Стоит, подойдя совершенно бесшумно — и смотрит. Это было до такой степени странно, что Витька решил было: ему это снится. И спросил:
— Это ты?
— Ты видел? — в голосе Альки не было сердитости или даже укора. Она обогнула выворотень и селя рядом с мальчишкой, не сводя с него глаз. Витька кивнул. — Это была Навья Ночь. Ночь в память о погибших.
— Так получилось, — ответил Витька. — Я не хотел подсматривать.
— Всё правильно получилось, — ответила Алька. — Я посижу с тобой?
— А дома… — начал Витька, но сам себе усмехнулся: да уж, если «комиссаршу» отпускают на такие «мероприятия», то чего спрашивать глупости… — Конечно, Аль. Только я спать собирался…
— Спи, — пожала она плечами. Витька помедлил, потом сел рядом с ней, накинув на неё и себя одеяло. Алька благодарно вздохнула и прижалась плотнее.
— Послушай… — Витька помедлил. — Только правду скажи. Мне важно. Мне очень важно… Аль. ОНИ — они нас слышат?
— Да, — просто сказала Алька. — И твой прадед тоже.
— Прадед? — вздрогнул Витька. Девчонка сказала негромко:
— Я догадалась… Не бойся, я никому не скажу… Слышат, Вить… Они всегда с нами. Даже если мы не знаем об этом. Или не помним… Они не обижаются на нас и всегда приходят на помощь. Вот скажи: разве с тобой так не было?
Витька замер. И выдохнул:
— Было…
Словно воочию увидел он печальную и грозную фигуру на промозглой ветреной набережной. Себя у ног бронзового солдата. И то, как уходили вдруг опомнившиеся наёмники, только что собиравшиеся легко и просто убить мальчишку, который пытался отстоять своё достоинство…
— Они не предадут нас, — говорила Алька. — Но они не могут спасти всех. Поэтому мы тоже должны… Даже если надежды не осталось — должны. Тогда Зло отступит. Обязательно! — с неистовой силой закончила она.
Витька потрогал её волосы губами. Алька замерла. Витька коснулся её щеки пальцами и вздохнул тихо.
— Знаешь, — сказал мальчишка после короткого молчания. — Вот. Послушай. Это я прямо сейчас… и ещё не до конца, я прямо сразу буду… вот, слушай! — он глубоко вздохнул и начал читать:
Шла на Русь дорогою Мразь-Мразинище,Препохабное образинище.Глаза углями,Зубы кольями,Руки крюкамиподгребущими.
На щеках его сивы пейсы висят,Из носища его волоса торчат,Уши вислые,Губы кислые,Вот шагает себе,подбирается.Шла дорогою, выхвалялося,От хвальбы своей раздувалося,Громко ухало,Трясло брюхою,Нос драло к небесамзаоблачным.«Я на Русь приду, сяду царствовать,Над народом русским боярствовать.Ведь в боях полеглиВсе богатыри!Кто заступит мнев Русь дороженьку?!
Там народ-то пьёт вина смрадные,Пропивает Русь безоглядно он.Нет там боле князей,Нету витязей,А остались купчишки,да нищие!
Поднесут мне они Русь на рушнике,Погуляю я, всё порушу там!Всех людей пожру,Города засру,Испоганю всё,что возможется!»А и видит в пути Мразь-Мразинище,Лихославное образинище:Где застава была —Спалено дотла,Не стоят богатыри,нет заступничков!
Тут от радости у паскудникаВовсе с разумом стало скудненько.Запритопало,Заприхлопало:«Русь пуста стоит,беззащитная!»
Подхватилась Мразь тут на Русь бежать,Только что-то не то, только видит — глядь:По дороге шагает парнишечка,Неподрослый ещё мальчишечка.Волосы — что лён,глаза небушком.
Вновь напыжилось чудо неверноеИ кричит пареньку слова скверные:«Падай мне к ногам,Я хозяин вам,Господин ваш новый,дрянь славянская!»
А парнишка стоит, не сгибаетсяИ приветливо улыбается:«Что ж, пожалуй к нам,Рады мы гостямИ хозяина доброгопримем мы.
Только покажи сперваСилу своего могущества.Ты себя спытай,Нам урок подай —Потуши огонь,что сейчас зажгу!»Мразь-Мразинище разоржалося,По траве со смеху каталося.Смачно плюнуло,Носом сунуло,Ногу в сторонупоотставило.
«Ой ты глупый малец!Вам настал конец,Ну а ты в игрушки играешься,Придуряешься-забавляешься!Что огонь мне твой —солнце заплюю!»
Отошёл мальчонка к обочине,Повозился там озабоченно.«Вот, смотри.Огонёк горит.Как потушишь — владейты и Русью всей!»Огонёк и впрямь — малой свечечкой.Что там дуть — и плюнуть-то нечего.Мразь-Мразинище разбегалося,На огонь галопом пускалося,Дунуло да плюнуло —травы полегли!
Огонёк стоит, огонёк горит,Пламя на ветру, словно меч блестит.Мразь-Мразинище осердилося,Во второй раз припустилося.Ухнуло да рыкнуло —лист с дерев потёк!Огонёк стоит, не шевелится.Мразь-Мразинище пучит щёки зря.Как горел — так горит,Светит, не коптит.Лес полёг травой —огонёк живой!А мальчишечка усмехается,Над Мразинищем насмехается:«Да куда тебе в Русь хозяином!Так могуч на вид — а гавно гавном!»Пуще прежнегопохохатывает!
Мразь-Мразинище поднатужилось,Поперёк себя поднапружилось,Глазки пучило,Ногой топало,Да с перенатуги…лопнуло.
Паренёк и виду на то не подал.Ясно зеркальце от дороги взял.Погасил свечу, что держал в рукеИ пошёл себе налегке.Песню спел — красивую,звонкую!«Как приду я в светлый тайный град,Где сверкает сталь, где кипит булат,Поклонюсь мастерам,Славным кузнецам,Попрошу у них,о чём мечталося!
Облекусь бронёй, меч возьму и щит —Поглядим тогда, за кем правда стоит!Русь не выжечь,Нас не выбить!Берегись тогда,мразь заморская!
А паду в бою — так и что с того?Не на мне началось, не мной кончится!Огонёк горит —Русь жива стоит!Было так ввек,будет вовеки!»
24
