Солдатские небылицы - Геннадий Русланович Хоминский
«Идут», – крикнул один из бойцов, и я увидел, как по дороге вышагивает генерал со свитой из командира части, начальника штаба и замполита. Я согнал всех в окоп, и мы заняли «оборону». Боковым зрением вижу, как генерал остановился у окопа. Командир громко кашлянул, я понял, что это касается меня, выскочил из окопа и громко рапортую: «Товарищ генерал, отделение держит оборону в указанном секторе, командир отделения…» – не успел я закончить, как генерал рявкнул на меня.
– Сержант, ты о чём думаешь? Окоп выкопали в снегу. Одна единственная граната и твоего отделения нет! Любая пуля, любой осколок прошьёт твой окоп насквозь! – сказал генерал и повернулся к командиру, – очень плохо, что бойцы не понимают элементарных вещей. Можете считать, что оборону организовать не смогли.
– Товарищ генерал, через час всё устраним, – лебезит перед генералом наш полковник, аж жалко его стало.
– Это вы десанту скажете, а не мне, – генерал повернулся и зашагал по дороге дальше.
Ко мне подошёл начштаба и что-то хочет сказать, но, видимо, никак не выберет из своего словарного запаса того, что можно сказать при генерале. Только усы подпрыгивают и рот молча раскрывается. Выручил его замполит: «Через час что бы окоп был готов, иначе тебя самого закопаю!»
Они ушли, а мы стоим и думаем, как быть. Копать, руки не поднимаются, так как все понимаем, что ни через час, ни к утру выкопать окоп невозможно. Курим и видим, что к нам бегом бежит зампотех.
– Ну что тут у тебя, сержант? – спрашивает запыхавшись.
– Товарищ капитан, окоп полного профиля велено копать.
– Так что же стоите, копайте, – и побежал назад.
Ну мы поковыряли снег, поковыряли да снова сели, курим. Вдруг видим, что к нам по дороге едет бульдозер, а на нем солдат нацеплялось человек десять, и ещё по дороге идут. Теперь работа закипела. Бульдозером начали расчищать снег. Скоро он сделал большую воронку, метра два глубиной и показался мороженный грунт. У меня была надежда, что найдём заготовленный окоп и его нужно будет только расчистить, но ничего не нашлось. Ладно, будем копать, тем более что народу теперь достаточно. И вот в этой воронке мы все по очереди стали бить ломом и пытаться копать лопатами. А кто знает, что такое вечная мерзлота, тот поймёт. Лом втыкается на глубину три сантиметра и застревает. Еле выдернешь. А лопаты просто скребут грунт не оставляя следов. Мучились мы часа три, кое как отскребли окопчик по колено. И всё. Сил не осталось. Бульдозер уехал, подкрепление разошлось. Остались мы одни. Сидим в окопчике и чего-то ждём. Вылезти на верх и посмотреть, сил нет, да и вылезать по мёрзлому снегу непросто. Но, тем не менее, я одного бойца на верх выгнал – пусть наблюдает. «Генерал!» – вдруг прокричал боец и соскользнул вниз. Сели на окоп рядком и ждём. Вот на верху появился генерал, рядом с ним командир. Рожи у обоих красные, видимо хорошо пообедали, да бутылку раздавили.
– Сынки, – кричит нам сверху генерал, – вы что туда забрались?
– Сержант, ко мне! – грозно рявкнул командир.
Я соскочил и пытаюсь выбраться из воронки, но края скользкие, снег плотный. С первого раза не получилось, соскользнул назад. Потом ребята мне помогли, я вылез: «Товарищ генерал…» – только начал рапортовать я, как генерал замахал на меня руками: «Ты что сержант, совсем дурак». Развернулся и засеменил своими ножками по дороге. Полковник за ним».
– Ну, как тебе история? – спрашивает сержант.
– Господи, да того бы генерала самого заставить мерзлоту грызть, – сказал я, – за такою историю нужно выпить.
– Конечно нужно, только у нас больше нет, правда закуска осталась.
Сержант вытащил из-под столика бумажный пакет и достаёт из него большой шмат сала. Оно такое белоснежное и так аппетитно пахнет. На шкурке видны прилипшие кристаллики соли и кусочки чеснока. Я с трудом проглотил слюну. Вспомнил, что сегодня я ещё почти ничего не ел.
– А что, батя. Водочка ещё найдётся? – и начинает нарезать ножиком сало на крупные кусочки.
– Да найдётся, солдатики, найдётся, – и я быстренько засеменил в своё купе.
Отомкнул дверь, вытащил из ящика две бутылки. Собрал деньги со стола, вытащил из карманов и тоже сунул под матрац. Вышел из купе, замкнул его и для уверенности подёргал за ручку. Быстренько пошёл на запах сала.
Рассказ 5
Захожу в знакомое купе. На столе порядок – сало нарезано, хлеб тоже; стаканы ополоснуты. Поставил на стол бутылку водки, вторую держу пока в кармане кителя. Сержант, который рассказывал про генерала, откупорил бутылку и собрался разливать.
– Только давай по грамулечке, ещё хочется послушать ваших историй, – сказал я.
– Хорошо, – ответил сержант и плеснул каждому в стакан на два пальца.
Выпили опять за дембель.
– Ну что, солдатики, кто ещё что расскажет.
– Да расскажу, – отозвался солдат с черными погонами, в петлицах эмблемы автомобилиста, – раз пошла тема про снег, так слушайте, что у нас на площадке устроили.
«Было это совсем недавно, в апреле. На восьмёрке, если кто бывал на Новой Земле, знает, это между Рогачёво и Белужьей. Там стоит наш технический дивизион. Если ехать из Рогачёво, то справа у дороги стоит жилой посёлок, а слева, где-то с километр – Техническая позиция. И есть там Первое сооружение. Это здоровенный ангар на подобии кинотеатра или спортивного зала. Там хранятся ракеты семьдесят пятого комплекса, есть ещё несколько стендов для проверки. Так вот. Началась весна и снег на крыше стал таять. И потекла крыша на сооружении. А она, почему-то, была плоская. Так, с небольшим скатом на обе стороны. Покрыта рубероидом. Но раньше, прошлой весной, почему-то не текла. Может вовремя ремонт делали? А этой весной целый потоп. Что только не делали: стеллажи с ракетами укрывали брезентом, застилали металлическими листами, но ничего не помогало. Просто ужас. На полу лужи воды. Ракеты все мокрые. Всё оборудование со стендов сняли и оттащили
