Андре Лори - Тайна Мага

— Визит? — сказал Мориц. — Это явление для нас очень редкое. Ему можно только порадоваться. Мы далеко не можем жаловаться на то, чтобы нам надоели посетители.

— Может быть, у вас было бы их более, если бы было известно ваше любезное гостеприимство, дорогой хозяин… Теперь, когда я узнал дорогу в лагерь, я рассчитываю появляться здесь довольно часто, — сказал лейтенант.

— И вы будете всегда желанным гостем, — ответил Мориц. — Ну, Аристомен, что там такое?

Благородный Гаргариди приблизился с видом особенной гордости, держа между большим и указательным пальцем визитную карточку необыкновенных размеров, которую и подал своему господину.

Мориц взял ее и громко прочел.

Профессор Гассельфратц.

Окулист Его Величества,

Светлейшего князя Люценбауценского,

Тайный Советник, лейб-медик и инспектор,

Член Германского Общества врачей и т. д., и т. д.

Ух! — сказал Мориц, окончив чтение длинного титула, напечатанного на бристольской бумаге, — вот господин, у которого слишком много титулов!.. Там он, Аристомен?

— Да, ваша светлость. Он там, при входе в лагерь, дожидается чести засвидетельствовать вам свое почтение. По правде говоря, этот господин мне не совсем нравится, — внезапно прибавил Гаргариди, выказывая большое желание начать вновь наивно фамильярничать.

— Нечего делать. Я не могу отказаться принять его. Сходите за ним, Аристомен. Или нет, я думаю, будет приличнее, если я сам пойду ему навстречу… Вы позволите, господа?..

Мориц удалился, сопровождаемый своим слугой, и через несколько минут возвратился вместе с коренастым господином лет пятидесяти, одетым в черную суконную пару, мало подходящую к климату и условиям путешествия. Посетитель держал шляпу в руках и таким образом показывал всем присутствовавшим свою совершенно лысую голову, мокрую от обильного пота. Как бы для того, чтобы возместить недостаток волос на голове, природа одарила его огромной бородой, которая, золотясь, спускалась до половины груди. Глаза иностранца были закрыты синими очками. Ясный немецкий акцент и преувеличенная мелочная вежливость были отличительными чертами профессора Гассельфратца. Он казался измученным усталостью и зноем и поминутно вытирал свой лоб тремя или четырьмя платками, которые он последовательно вынимал из карманов и шляпы.

Представив посетителя сестре, лейтенанту и доктору Арди, Мориц предложил профессору чем-нибудь освежиться, причем Гаргариди служил немцу далеко не ласково. Жадно принявшись за предложенный ему прохладительный напиток, профессор сообщил о цели своего путешествия. Услышав, что персидский шах, так же, как и многие из его подданных, страдает глазами, он принял смелое решение предложить его величеству свои услуги, потому что дома ему случалось совершать почти чудесные исцеления. К несчастью, усталость помешала ему продолжать путешествие и принудила остановиться на несколько дней. Он высказывал особенное удовольствие, что обстоятельства заставили его остановиться именно близ Хамадана, так что ему представляется случай лично познакомиться и близко, как он надеется, сойтись с молодым ученым, великое предприятие которого каждый день описывается прессой. Что касается мадемуазель Кардик, добавил он, кланяясь как фарфоровая кукла, то всюду только и слышно об ее мужестве и красоте, и он считает для себя счастьем познакомиться с «такой прекрасный персон», которая сумела привлечь внимание всего света.

Профессор Гассельфратц долго говорил бы еще в таком же тоне, если бы Мориц не прервал его довольно резко.

— Я видел на вашей карточке, милостивый государь, что вы состоите членом Археологического Общества в X… Без сомнения, цель, которую мы преследуем, интересует вас именно как члена этого общества?..

— Вы не ошибаетесь, и мне доставила бы большое удовольствие возможность увидеть ваши труды, хотя, говоря по правде, с точки зрения научной я убежден, уверен, что вы ничего не добьетесь!..

И профессор Гассельфратц, поворачиваясь и блестя своими очками, показал каждому из присутствовавших свое широкое лицо, озаренное самодовольной улыбкой, как будто он высказывал мысль, чрезвычайно приятную для его хозяев.

— На чем же вы основываете это мнение, милостивый государь? — спросил Мориц. — Если только мы находимся на месте, где была древняя Экбатана…

— Именно!.. Вот в этом-то и весь вопрос! — перебил его посетитель. — Чем докажете вы, что находитесь на месте ее развалин?

— У меня нет, понятно, никаких положительных доказательств. Но все-таки имеются некоторые косвенные указания.

— Какие же? — проговорил немец, принимая вопрошающий вид.

— Мы находимся, — сказал Мориц, жестом показывая на окрестности, — на равнине, усеянной, как вы видите, курганами. Происхождение этих курганов я не умею объяснить себе естественным образом: нет причин, почему бы им здесь находиться. По своему геологическому характеру равнина эта должна бы быть гладкой, как стекло, а вместо того она покрыта по крайней мере сотней холмов. Рассматривая последние, я нашел, что они состоят из песка и чернозема, смешанного с остатками камня и кирпича. Для археолога эти курганы ясно говорят следующее: мы покрываем развалины древних зданий, дворцов, стен… Разройте нас, исследуйте, — и вы их найдете!..

— Ого, — сказал немец, с удовольствием потирая руки и как бы радуясь предстоящему долгому спору, — вот так любезные курганы! Они охотно говорят все, что от них желают услышать!.. Но если бы все холмы на самом деле скрывали под собой развалины, это было бы очень выгодно!.. И кто мог бы помешать мне, в таком случае, начать раскопки всех холмов, хоть, например, Германии, под предлогом, что я там найду храмы и дворцы?..

— Позвольте, милостивый государь, у меня есть еще кое-что.

— А что такое? — спросил с живостью профессор.

— Предание.

— Предание!.. И вы верите в него, вы, ученый?

— Да, милостивый государь, я верю, и верю твердо. Я думаю, что в археологии предания есть один из вернейших путеводителей, указаниям которого можно следовать. Если бы древние предания свидетельствовали, что все чудеса Экбатаны исчезли без следа, — тогда другое дело, — но они этого не говорят, а указывают только, что древний город занимал часть этой равнины впереди Хамадана… Поэтому-то я и явился сюда и смело взялся за дело, вполне уверенный в результатах своих трудов…

Немец с видом сомнения покачал своей лысой головой.

— Однако, сударь, вы допускаете ведь тот, указываемый историками, факт, что в Экбатане существовали дворцы, храмы и семь стен? — спросил Мориц.