Хайнц Конзалик - Смерть и любовь в Гонконге
– Великий Чинь? А почему не император Поднебесной?
– Сказано вам – я Чинь! – повторил толстяк.
– Знаменитый богач?
– Да! – Чинь приподнял голову. – И никак иначе! Произошло недоразумение.
– Что ж, подождем! – Кун отступил на несколько шагов. Имя Чиня произвело магическое воздействие. Всей жизнью в Гонконге тайно заправляла горстка людей, среди которых был и Чинь Хаочжи, «Прекрасный день». Не может быть, чтобы доктор Мэй велел привезти сюда в мешке такого могущественного господина.
В течение получаса Чинь убеждал моряков, что миллион долларов навсегда освободит их всех от любых житейских тягот и тревоги о будущем. Ладно, недоразумение так недоразумение, он не только их ни в чем не винит, он готов хоть сейчас послать за нужной суммой. И не в чеках, а наличными.
В это самое время к парому Кун Лундзы подъехал доктор Мэй. С превеликим трудом перевалив через высокий борт, он пожал Куну руку и сразу спросил:
– Где он?
– Вон там! – Кун кивнул в сторону перекрытой надстройки. – Говорит и говорит без умолку. И все выглядит довольно правдоподобно. Договорился под конец до того, будто он – сам великий Чинь.
– Это он и есть! – не вдаваясь пока в подробности, ответил доктор Мэй.
Кун остолбенел.
– Но это уже слишком… это опасно, это чистое безумие… вы похитили самого Чиня… – выдавил из себя потрясенный услышанным Кун. – Я-то думал, что вы… что он… тайный убийца наших дочерей, а тут…
– Не торопись с выводами, Кун! – Доктор Мэй снял пиджак. От внутреннего возбуждения все тело горело. – Мы его допросим и поступим по справедливости!
Когда они оба вошли под дощатое перекрытие, Чинь посмотрел на них так, словно говорил: я ни в чем не повинен, но я заранее согласен на ваши условия. Он подумал еще, что этого маленького толстяка как будто встречал прежде. Так, мимоходом. Представлены они друг другу не были. Но где он мог его видеть?
– Меня зовут доктор Мэй, – сказал Мэй Такун и вежливо поклонился. – Мое имя вам ни о чем не говорит?
– Нет! – с некоторым облегчением выдохнул Чинь. Вот-вот выяснится, что он попал сюда в результате сумасшедшего стечения обстоятельств. – Но мое имя вам, конечно, все сказало…
Мэй махнул рукой, не дав ему договорить.
– Да, знаю. А имя Мэйтин вам знакомо?
– Нет.
– А Лу Фэйдун?
– Представления не имею.
– А как насчет Ли Ханхинь?
– Вы выражаетесь загадками, доктор Мэй.
– Пока да! Мой язык сделается прозрачнее и понятнее, когда я скажу, что Лу Фэйдун и Ли Ханхинь подверглись воздействию нового препарата, вдыхаемого в газообразном состоянии. Этот препарат парализует волю, а потом разрушает печень и превращает людей в убийц. А Мэйтин была моей дочерью, и она тоже умерла от этого яда.
Доктор Мэй смотрел на лежавшего на палубе Чиня сверху вниз.
– У Кун Лундзы тоже была дочь, подруга моей Мэйтин. Она исчезла подобно Лу и Ли! Пока она не появилась в обличье убийцы. Но чему быть, того не миновать, не так ли? Вы ведь выращиваете эти безвольные создания как подопытных животных, чтобы с их участием начать кампанию террора. И не только у нас в Гонконге, но и во многих других странах. Я понятно выражаюсь?
– Это чистой воды безумие! – прохрипел Чинь. – Я – Чинь Хаочжи! Что за имена вы называете? О каких убийствах вы разглагольствуете? Это дело полиции. Я этих имен никогда не слышал…
– Ошибаетесь, Чинь, теперь это наше дело, и больше ничье, – тихо проговорил Мэй. – Поймите это, пожалуйста. – Он сел перед Чинем на деревянную скамейку и полез в задний карман за фляжкой виски. Сделав порядочный глоток, он завинтил ее. И вдруг, при виде выпивающего и рыгающего старика, Чинь отчетливо вспомнил, где видел доктора Мэя – у Ио, в ее борделе. Там этот старик тоже сидел, пил виски и рыгал, когда он, Чинь, проходил мимо. И с той же неожиданной остротой он осознал, что если он будет просто все отрицать, то мало чего добьется.
– Чего вы хотите? – осторожно спросил он. – Повторяю, доктор Мэй, я не понимаю, о чем вы говорите. Да, для меня ваши слова – загадка! Вы силой доставили меня на эту джонку, я протестую против насилия и требую отвезти меня на сушу! Если я не вернусь в своей машине домой к рассвету, случится такое, о чем вы и не догадываетесь…
Он умолк, сообразив, что допустил ошибку. «До рассвета… До рассвета еще несколько часов. Я даю им слишком большой гандикап во времени. Они почувствуют себя увереннее». Закусив губу, он сердито взглянул на доктора Мэя. – Зачем мы до такой степени осложняем себе жизнь? – спокойно спросил Мэй. – Готов допустить, что господин Чинь не тот человек, который отдает приказания наемным убийцам и врачам-экспериментаторам, что вовсе не он превращает молодых людей в бессловесные орудия смерти. Тогда прервем беседу с господином Чинем и обратимся к великому господину Чао.
Чинь Хаочжи сохранял и спокойствие, и достоинство. Он ничем не выдал, ударом какой нечеловеческой силы явились для него эти слова. «Кто меня предал? – подумалось ему. – Кто хочет ценой моей головы спасти свою?»
– Где господин Чао? – спросил Чинь. Его удивление выглядело искренним.
– Не задавайте столь глупых и недостойных вопросов! – не на шутку рассердился доктор Мэй. – Прикажете повторить, о чем сегодня шла речь в «Семи радостях»? После чего великий господин Чао отправился в заведение мадам Ио – но уже как один из наших влиятельнейших богачей господин Чинь. Да, девицы этого имени не знают, но кое-кто другой догадывается. Господин Чинь не заметил, как за ним по пятам шел ничтожный Мэй Такун, отец прекрасной Мэйтин, которая погибла, вкусив даров господина Чао, попытавшись перед смертью убить собственного отца.
– Чего… чего вы от меня хотите? – неуверенно спросил Чинь.
– Немногого. Возмещения.
– Назовите сумму.
– Деньги? – Доктор Мэй немного наклонился к нему. – Желаете откупиться, заплатить за смерть моей дочери?
– Я за собой вины не чувствую! И если тем не менее…
– Деньги и власть – вот ваша мораль! Вы хотели обладать властью безграничной и собирались получить ее с помощью этого газа. Как же, Чинь Хаочжи, величайший из великих! А чтобы произвести испытания полученных препаратов, вы превращаете девушек и юношей в убийц. В смеющиеся чудовища, которые, убивая, уже сами мертвы.
– Это горячечный бред, доктор Мэй.
– У меня есть факты, Чинь или Чао…
– Где они?
– Их предоставит доктор Меркер.
– А это еще кто? – невозмутимо полюбопытствовал Чинь, однако сердце его болезненно сжалось.
– Мой друг. – Доктор Мэй улыбнулся со значением. – Он живет и занимается исследованиями у меня. Некоторые считают, будто он исчез неизвестно куда. А он мой гость!
