Хайнц Конзалик - Смерть и любовь в Гонконге
– Кто?!
Мэй даже представить себе не мог, какие чувства владели Чинем, когда он произнес единственное некитайское имя:
– Джеймс Маклиндли.
Доктор Мэй упал на скамейку, словно у него отнялись ноги.
15
Идея, случайно пришедшая на ум доктору Меркеру, овладела им всерьез и надолго. Отговорить его оказалось не под силу никому. Даже Янг.
– О чем мы спорим? Я ради госпиталя на джонке готов хоть сутками просить милостыню, – отвечал он всякий раз. – Деньги у него несчитанные! Так почему бы и не припасть к неиссякаемому источнику?
– Я против! – возражала Янг, до сих пор редко проявлявшая твердость характера в отношениях с ним. – Он ни в коем случае не должен знать, где мы живем.
– Он и не узнает.
– Смешно! Думаешь, он даст тебе хоть цент неизвестно на что? Больница на джонке – этим для него все сказано.
– С какой стати мы должны держать это в тайне? И именно от него?
– Меня в его доме хотели убить.
– Но ведь не он же!
– А другие подробности, связанные у меня с ним, тебе неизвестны? Кстати, какого мнения о твоем плане Мэй?
– Не в восторге. Но денег-то, как ни крути, нет! Твоих долларов нам надолго не хватит.
– Я продам свое судно, Фриц.
– Посмей только! Где ты после этого собираешься жить?
– Разве нам не достаточно небольшой каюты на верхней палубе твоей плавучей больницы? Зачем нам вся эта роскошь? Нашей роскошью станут бедняки, которых ты вылечишь. Те люди, которые вернутся в свои семьи благодаря твоему искусству врача. Через три месяца рабочие перестроят джонку. Неужели все должно быть настолько совершенным и оборудованным только новейшими приборами, чтобы ты приступил к работе? А как ты это делал до сих пор? А доктор Мэй, вспомни о нем! Какая аппаратура была у него? Ничего, лечил, и все ему благодарны. А насколько – сам видишь. Как это вы, христиане, говорите? Господь Бог создал мир за шесть дней… подумай хорошенько! Почему он, великий Бог, не создал мир, прищелкнув пальцами? Повелеваю, мол: явись, мир! Нет, он тяжело трудился шесть дней подряд… будучи Богом! А ты, будучи человеком? Хочешь получить все в мгновение ока? Шесть дней труда Бога – это для тебя шесть, а может быть, и шестьдесят лет труда, если на то будет Его воля. И с этим ты должен примириться! Шесть лет для того, чтобы оснастить первый в мире госпиталь на джонке – разве это не равносильно маленькому чуду?
– Если я взялся лечить как следует, мне без аппаратуры не обойтись. Если я собираюсь оперировать, мне нужен нормальный операционный зал. А иначе какая больница?!
– Ты однажды рассказывал мне о человеке по имени Альберт Швейцер. А он с чего начинал в девственном лесу?
– Моя карта бита, – устало проговорил доктор Меркер. – Но я, кажется, говорил тебе, что я отнюдь не Альберт Швейцер. Я средних способностей современный врач, который зависит от показаний таких приборов и аппаратов, как электрокардиограф или рентгеновская установка. Я не мастер на все руки…
– Ты Вэй Кантех, доктор с джонки из Яу Ма-теи. Ты подаришь нам первую больницу-джонку. От твоего присутствия жизнь «водных китайцев» станет хоть ненамного, но надежнее. Со временем дело – ну, твоя больница, – будет совершенствоваться, пока не достигнет того уровня, о котором ты сейчас мечтаешь. Есть такая мудрость: хорошо, когда мечты со временем сбываются. Фриц, время у нас есть! Разве год, к примеру, это много?
– А ты подумай о человеке, болезнь которого я без аппаратов не разгадаю, и поэтому он через год умрет! Хотя мог бы прожить еще лет тридцать…
– Ты не всесилен!
– Но я мог бы быть врачом, на быстрое и надежное лечение у которого могли бы рассчитывать почти все, если бы не эти проклятые деньги. Еще двести тысяч долларов, и я имел бы на воде клинику моей мечты.
– А сейчас она какая?
– По надежности? Не хватает половины…
– Пятидесяти процентов шансов выжить у больных в Яу Ма-теи не было никогда! – Янг сложила ладони перед грудью.
– Вэй Кантех, когда-нибудь твое имя войдет в легенды «водных китайцев»…
Спорить с Янг было бесполезно. Но идея эта крепко засела в голове Меркера. Он согласился повременить с окончательным решением до разговора с Мэем. Вот вернется тот после очередного визита в бордель, проспится, и тогда…
Утром, когда Меркера доставили на докторскую джонку, пациенты, стоявшие на палубе, встретили его как всегда низкими поклонами и почтительными приветствиями – однако доктора Мэя в его комнатке он не нашел, и постель его была не тронута. Меркер опросил больных, и те ответили в один голос, что вечером он уехал на моторной лодке, пообещав к утру вернуться. Но до сих пор его нет как нет.
«Ну, запил вглухую, – с раздражением подумал доктор Меркер. – Что за бред с этой слепой Лян и ее способностью распознавать голоса! Твоему беспробудному пьянству будет положен конец, дорогой Мэй, можешь на меня положиться!»
Тем же утром шеф коулунской полиции потребовал срочно вызвать к нему комиссара Тинь Дзедуна. Сделать это было проще простого: с того дня как его дом взлетел на воздух, комиссар ночевал в управлении.
Он удивился, увидев в кабинете шефа двух посетителей явно растерянного вида; один оказался шофером-китайцем, другой, крепко сбитый, широкоплечий и бритоголовый, монголом-телохранителем. Шеф был чем-то озадачен и раздосадован – не в своей тарелке.
– Тинь, я подключился ввиду чрезвычайности ситуации, – объяснил он. – Когда комиссар Чжоу объяснил, кто к нему пришел, я сразу приказал, чтобы их привели ко мне. И если то, что они сообщили, правда, то это дело по вашей части: исчез Чинь! – Он рубанул рукой воздух.
– Какой именно Чинь? – Комиссар даже растерялся.
– Чинь Хаочжи!
– Ну, это крепкий орешек! – присвистнул Тинь. – Где и когда?
Вскоре он уже мог представить себе всю картину: Чинь, по своему обыкновению, заглянул в заведение мадам Ио, а машина ждала его, как обычно, через два квартала. Но он не появился ни два, ни три часа спустя, он не появился вообще. Шофер с телохранителем терпеливо ждали его до утра, поначалу отпуская шуточки в адрес хозяина и его шлюшек, но с восходом солнца приуныли. В конце концов монгол хлопнул дверцей машины, бросился к заведению мадам, переполошил и поднял там всех на ноги. Заспанная мадам, хозяйка, наверное, обругала его сперва на чем свет стоит и посоветовала заняться любовью с самим собой, но, едва услышав имя Чиня, сразу очнулась и переменила тон. Оказалось, что Чинь ушел оттуда несколько часов назад. Этого оказалось достаточно, чтобы броситься за помощью в полицию. А как же – небывалый случай!
– Иначе и не скажешь! – кивнул Тинь Дзедун. – Бывал господин Чинь после подобных визитов… э-э… пьяным?
